Ехали, молча, и тишина убивала Адама.

«Что им известно? До чего дорыли? Что мне делать?». — Он посмотрел на Дэни. У того между ног, словно трость, стояла серебристая бейсбольная бита. Паренёк сложил на торце её рукоятки руки в утеплённых кожаных перчатках.

— Бить будете? — не выдержал Стюарт и глянул на руки Дексена на руле. Его кисти выглядели ещё зловещей, поскольку на них красовались белые кожаные перчатки.

«Хирург грёбанный», — заскрежетал зубами уже пришедший в себя Адам.

Молчание. И только шум мотора.

— Куда мы едем? Вы меня всё равно далеко не увезёте — у меня солярки там на дне.

Ноль реакции.

— Слышь, парень, ты чего, а? — чуть дёрнулся он к сыну Макса.

Тот даже не шелохнулся, но зато один из «телохранителей» Адама больно ткнул его в бок.

— Ещё раз дёрнешься, зубы выбью.

Только Стюарт хотел послушаться, как ему прошипели с другого боку.

— Пасть закрой, мразь.

Больше он не рисковал. Пытался было осмотреться по сторонам дороги, но уже стемнело настолько, что машина мчалась сквозь строй лишь витиеватой черноты голых зимних деревьев. Не попадалось, как назло, и ни единого указателя.

Так прошло минут двадцать.

— Где-то здесь, — наконец чуть подался в лобовое стекло Дэни.

Дексен глянул на него и ощутимо сбавил скорость.

— Вот. Сюда, — ткнул пальцем куда-то в свою сторону паренёк. — Туши фары.

Куда он указывал, Адам не понял, а только лишь рассмотрел, что машина сворачивает вправо на грунтовую дорогу. Повернув, Дексен выключил фары.

— Да. Здесь, — откинулся на спинку пацан.

«Макс блядина, — сцепил зубы Адам. — Убить мало вонючку».

Проследовав по грунтовке пару-тройку миль без фар и, ориентируясь лишь на стройную шеренгу сосен вдоль колеи, Андрей сбавил скорость до минимума и аккуратно съехал на обочину. Он остановил машину и заглушил двигатель. Все начали выгружаться из салона.

— Тихо. Никаких резких движений, — сказал Адаму тот, что сидел слева и цедил сквозь зубы. — Пошел из машины, — пихнул он его в бок.

— Никуда я… — начал было Стюарт, но тут его подхватили мощные руки второго и выволокли из Шевроле, больно стукнув головой о проём дверцы.

Как только его поставили на землю, последовал сокрушительный удар в зубы.

— Будешь копытиться, пидор, твои запчасти и в штате не соберут, — сильно притянул его к себе тот, что сидел справа. — Я твой ливер по всей Канаде раскидаю и на карту нанесу, усёк, с-с-сука.

— Билли! — окрикнул его Дексен.

— Пш-ш-шел, — пихнул Адама Билли.

Они начали пробираться через лес. Впереди шел сын Макса с активированным айфоном в руках. Адама совсем не удивило, что пацан умеет пользоваться программным компасом. Хоть ночь и выдалась абсолютно безлунная из-за туч, но от белого снега, которого нападало чуть ниже колена, было довольно светло. Настолько, что Стюарт даже рассмотрел на ногах всех его «стражников» высокие силиконовые термосапоги.

«Это плохо», — сразу же смекнул он, в чем дело.

По лесу под руки его вели Билли и Андрей.

— А ловко я… твоих… шлюх… поимел, — воспользовался моментом Адам и, запыхавшись, с улыбчивым оскалом проговорил Дексену почти в лицо.

Тот вообще походил на человека, который присутствует где-то совсем не здесь. Казалось, происходящее его интересует чуть менее чем никак — лицо было сосредоточенным, отрешенным и задумчивым. Чуть ли не мечтательным. Ни один мускул не дрогнул на нём даже после таких слов.

Но насладиться торжеством Адаму не дали — последовал размашистый хук в ухо с другой стороны. Пригнувшись головой к шее, Стюарт зашипел от боли — пирсинг больно рванул мочку. В нагрузку к удару реплики не последовало, все двигались дальше, не сбавляя темпа.

Прошли они, наверное, где-то с милю, как дорогу преградила река. Ну, как река. Ручей.

Младший Гленн, как к себе во двор, вошел в воду сапогами, и остальные, тоже без чувства страха и неловкости, последовали за ним.

Стюарт только успел пожалеть, что надел сегодня низкие ботинки, а не высокие сапоги типа ковбойских, как ледяная вода проступила внутрь. Он суетливо задёргался и заскулил, будто ступил на раскалённые угли, но внимания получил, разумеется, не больше чем пояснений по поводу происходящего.

Ручей был шириной футов десять, очень быстрый, неглубокий, где-то чуть выше щиколотки, и с мелкой галькой по дну. Наверняка, при дневном свете его вода своей прозрачностью могла соперничать с человеческой слезой, поэтому сейчас её нельзя было увидеть вообще. Глаза различали только крупные камни, а над берегами — небольшие лёгкие шапки снега, похожие на выбегающее из кастрюли тесто. Наверняка, при более сильных морозах здесь всё замерзает.

Чтобы запутать следы, удобней и легче идти по течению, и Адам решил, что они пойдут против. Но они двинулись вместе с водой.

Отяжелевшие ботинки сильно мешали переступать ногами, поэтому он поскальзывался пару раз и падал. За что получил хороший пинок под зад от того, кто замыкал процессию.

— Не филонь, мразь. Вплавь уйдёшь.

По воде шагали тоже минут десять-пятнадцать, пока Дэни не остановился.

— Вот здесь можно.

Что «можно», Адам, конечно же, пытался догадываться, но в любом случае понимал, что ничего хорошего лично для него не планируется.

Все вышли на другой берег ручья и остановились. Его не выпустили из рук, поскольку он всё-таки учитель физкультуры, хоть и бывший, а тот, кто замыкал процессию, подошел сзади и завязал глаза каким-то трикотажным шарфом.

И его опять потащили куда-то вбок. Разумеется, через пяток шагов Стюарт потерял ориентир в пространстве. По крайней мере, как ему показалось, его повели обратно. А может, так только лишь хотелось думать.

Теперь они шли долго. Адам после работы, на голодный желудок, почти уже с похмелья и в тяжеленных ботинках устал конкретно. Спотыкался почти постоянно, но его каждый раз дёргали вверх, ставили на ноги и продолжали волочь.

Наконец все остановились и тут же принялись суетиться.

— Подожди, — услышал он голос Андрея, и кто-то остановил его за локоть.

Адаму сняли повязку и, слегка размяв глаза, он рассмотрел довольно просторную поляну, окруженную кустарником и с небольшой, в один обхват, сосной в «голове».

— Итак, — развернул его к себе за плечо Дексен, после того как развязал запястья. — Кто с тобой был вторым?

Адам молчал, опасливо озираясь на его друзей. А то, что они были друзьями, сомневаться не приходилось — на такие дела прохожих с улицы не берут.

— А на кой мне вам отвечать, вы же меня уже приговорили! — срывающимся голосом, как у подростка во время ломки, завопил бывший учитель физкультуры, глядя как тот, что замыкал процессию, разматывает довольно длинный отрезок альпинисткой верёвки.

«Неужели повесят?»

— Мы привяжем тебя к дереву, — Дексен тоже посмотрела на друга с верёвкой. — Чак опутает тебе ногу, поверь мне, это он умеет, и завяжет на двадцать узлов. На сколько вопросов ответишь, столько узлов я вычту из этой цифры. — Говорил он бесцветным, почти сонным голосом. — Итак, я повторяю свой вопрос: кто был с тобой?

— Корто, — нехотя, сквозь зубы, процедил Стюарт.

— Врёшь! Он не мог! — сделал шаг к ним Дэни и поудобней перехватил биту.

Адам пренебрежительно глянул на своего бывшего ученика.

— Детский сад. Мог, не мог, — перевёл взгляд на Андрея. — Надеюсь, ты знаешь, что это не я, а Корто твою сестричку целку… — Стюарт ухмыльнулся — шпилил.

Так его ещё не били.

Ему показалось, что на скуле разорвалась граната. Он полетел куда-то назад и, наверное, даже сильно плюхнулся на задницу, но от бешеной боли в челюсти ничего остального не почувствовал. Кажется, он застонал или даже взвыл, но плохо понимал, что делает и что происходит.

Подниматься не хотелось.

— Встал. Быстро. — Передёрнул Билли у его лба затвор пистолета типа Вилсон с глушителем. Адам покачал головой, вытирая тыльной стороной ладони кровь со рта вместе со скатившимися слезами. Ему стоило неимоверных страданий даже это. Всю голову ломило.