Со словами:

— Возьмите. Это ваше. — Элтон протянул ей передачу.

Констанция перехватила в одну руку полы халата, а вторую протянула за пакетом. Он оказался вовсе не тяжелым, а даже наоборот.

Девушка заглянула внутрь и чуть не выронила его. Там лежала коробка матовой слюды, в которой хранился футляр с её цепочкой с бриллиантами.

— Нет! — выдохнула она и, наклонившись, поспешно положила пакет на столик, но сделала это так аккуратно, будто боялась что-нибудь в нём разбить. — Я не возьму это.

— Я тоже, — безэмоционально-спокойно выдал мистер Уизервилль и, обойдя кресло, направился в прихожую. — Поручение я выполнил и поэтому должен спешить, — бросил он на ходу через плечо.

— Э-эй, подождите. Вы куда?! Заберите это! — кинулась за ним Тэсс, подхватив пакет со стола. — Я же говорю: я не возьму! Оно не моё.

— Но и не моё, — с каким-то даже садистским удовольствием отрезал мужчина, останавливаясь у входа. — Если вы не хотите владеть этим, верните его Андрею или выкиньте. Но сейчас взять его вам всё-таки придётся. Всего доброго, миссис Стюарт. — Дворецкий поклонился, развернулся к двери и, открыв её, вышел.

А девушка осталась стоять на пороге с открытым ртом, провожая глазами аккуратно стриженный и идеально причёсанный затылок мистера Уизервилля.

Они потом с мамой ещё долго рассматривали цепочку и любовались камешками.

— И сколько оно стоит? — протёрла пальцем «лунный» бриллиант Тиффани.

Дочь с недоумением пожала плечами.

— Да я и сама не знаю. Тысяч сто, наверное.

— Сколько-о-о?! — пришла в ужас миссис Гленн.

— Мам, у Андрея бизнес на четыреста с лишним миллионов. Что ты с него хочешь.

— Жаль, что он не подумал, что тебе нужно теперь как-то хранить такое… богатство, — недовольно скривилась миссис Гленн. — В квартире за десять тысяч долларов, — недовольно и даже как-то обиженно отвернулась от украшения женщина.

— Мда… но, знаешь что, — спохватилась Констанция. — Спрячь его у себя на работе в ячейке, пожалуйста. Я потом заберу его с собой в Нью-Йорк и верну Дексену.

«Уж это-то я точно ему верну», — вспомнила Тэсс про двадцать тысяч долларов, которые повторно перечислил ей на счет Андрей. Цент в цент. Девушка решила, что потратит их только на ребёнка, когда тот появится. На себя она в состоянии заработать сама.

А пока, миссис Стюарт летела в Нью-Йорк учиться, по расписанию индивидуального ускоренного курса, и планировала месяца за полтора сдать весь материал триместра. За это время намеревалась хоть раз слетать в Мэн, в Бенедикту, чтобы повидаться с Джессикой, пусть и сама вполне неплохо контролировала своё самочувствие. Вернуться же окончательно для родов — а рожать она хотела только под руководством Джессики — миссис Стюарт предполагала где-то к середине ноября. С этого времени и до новогодних праздников в Университете ей обещали предоставить отпуск.

В Нью-Йорке она, кстати, собиралась остановиться у Берча, но никому об этом не сказала.

«Я выжила здесь, — Тэсс отошла от окна, закручивая растрепавшиеся отросшие волосы в пучок. Остановившись у кровати, заглянула в свою сумку, где лежал футляр с цепочкой. — Осталось выжить там», — она воткнула в гулю последнюю шпильку и со злым звуком закрыла молнию.

* * *

Нью-Йорк встретил её теплом.

Глава 45 Сталактиты и сталагмиты, или Фантомный дедлайн

Выходя из самолёта в аэропорту имени Джона Кеннеди, Констанция на мгновение остановилась на верхней площадке трапа и окинула пытливым взглядом стоянку внутренних рейсов — где-то здесь, совсем рядом, сейчас, в эту самую минуту, находился Андрей. В этом городе. Ей казалось, стоит ещё чуть-чуть потерпеть, и она увидит его. Встретит в толпе пассажиров, на улице или в кафе за столиком.

«С ума сошла, — одёрнула себя девушка и, заглядывая поверх живота под ноги, осторожно шагнула дальше по трапу. — Здесь тебе не Бенедикта».

В зале прилёта её ждал сам Берч, потому как Тэсс наотрез отказалась садиться в машину с кем бы то ни было кроме него.

— Если тебе некогда, возьму носильщика и случайное такси. Это не проблема, — заявила по телефону.

В ответ мистер Дорфф довольно рассмеялся — такое доверие от беременной женщины ему явно льстило.

Как выяснилось, он занимал половину десятого этажа дома, недалеко от входа в Центральный парк на 59th street, окаймляющей его южную границу. Квартира мистера фон Дорффа оказалась двухэтажной и вполне традиционной, но для Тэсс всё-таки излишне пафосной и аляпистой — очень уж много ковров. Прямо как в Азии или на Ближнем востоке. В кабинете на этажерке, не то красного дерева, не то его добротной имитации, выставлена целая коллекция статуэток типа нэцкэ и курительных трубок, а на журнальном столике — красавец кальян.

По её настойчивой просьбе, хозяин поселил миссис Стюарт на первом этаже в комнате для гостей.

Остановиться, как раньше, у дядюшки, племянница элементарно побоялась. Во-первых, мистер Полль сейчас жил с Моникой в её новом коттедже, и оставаться в его пустой квартире одной, девушке показалось как-то жутковато. А во-вторых, дом Берча охранялся почти как «Белый», который в Вашингтоне, только ещё и располагался в исключительно бойком, многолюдном районе и, по словам самого мистера Дорффа, буквально кишел бдительными бабульками, «коренными жительницами» лавочек в Центральном парке.

У Берча Констанции жилось спокойно. Не сказать, чтобы очень уж привычно и уютно, но, тем не менее, вполне мило.

«Я уживаюсь со всеми, с кем захочу». — Вспоминала девушка его слова там, в квартире Андрея на 3th Avenue, и только сейчас поняла весь их смысл. Берч был очень лёгким даже по энергетике. Он не давил, не вынуждал, не дёргал, не выжидал, не навязывался и не надоедал. Мужчина просто делал своё дело и вёл привычный образ жизни. Работал. Уходил рано, приходил поздно.

Он не поднимал тему отцовства ребёнка Тэсс, да и вообще всячески избегал разговоров о своих родных, брате и племяннике. Констанция недоумевала и не знала, радоваться этому или огорчаться. Порой ей казалось, будто Берч всё видит и понимает, и в его взгляде сквозило нечто такое, отчего становилось неловко. Какая-то тоска или горечь. Но иногда от них не оставалось и следа, и Тэсс начинала подозревать, что мужчина принимает ситуацию чисто вслепую и просто забавляется ею.

Но да как бы там ни было, а в большинстве моментов девушка видела перед собой человека весьма опытного и зрелого.

«Этот мальчик — взрослый. Без моих соплей разберётся».

Да и разбираться особо было некогда. Доктор Стюарт тоже дома не засиживалась. Она, так же как и в первый год резидентуры, много пропадала на занятиях, в библиотеках, на практике в больницах и госпиталях. Виделись они с Берчем в основном поздно вечером в гостиной, да рано утром в машине по дороге на работу — поскольку Констанция наотрез отказалась садиться в салон с кем-либо из его водителей, мистер Дорфф частенько подвозил её сам.

Поначалу девушка старалась хоть как-то отплатить мужчине за его гостеприимство, но хозяин быстро это понял.

— Тэсс, — зашел он однажды после работы на кухню, когда она ставила в духовку шарлотку с грушами и тыквой. Окинул взглядом «поле битвы» и растянул губы в тонкую линию. — Талула отлично со всем справляется.

— Я хотела… мне не трудно… — промямлила гостья, закрывая дверцу.

Берч отрицательно покачал головой.

— Не надо.

А на саму домработницу, которая продолжала убираться в квартире мистера Дексена по понедельникам, Тэсс смотрела как на одного из самых важных и значимых людей в своей жизни и откровенно побаивалась — этой женщине ничего не стоило одним словом или даже полунамёком вынести девушке приговор или позволить родиться заново. Допустим, поведать о том, какого размера бюстгальтеры разбросаны сейчас на круглом диване Андрея, в его спальне, или чьи комнатные тапочки ей пришлось убрать с качелей в гостиной. Тэсс так и ждала, что филиппинка выдаст хоть какую-то крупицу информации, и до одинаковой дрожи в коленках паниковала, и по поводу её молчания, и возможных откровений.