Набрав воздуха в грудь, как перед погружением, Констанция выдохнула:
— Ты жалеешь, что вы расстались?
Моника понимающе улыбнулась и спокойно отрицательно покачала головой.
— Андрей растворяет. Он в этом не виноват, — поспешно добавила она, — но он впитывает тебя, — сжала мисс Бостон кулаки. — Если с ним долго находиться рядом, он превращает тебя в быстрорастворимый кофе даже помимо своей воли. Он хорош за какой-то период, но с ним нужно вовремя расстаться, чтобы сохранить себя.
— Но ты не спешишь забыть его или проклинать.
— Нет, не спешу. Более того, он отпустил меня в свободное плаванье, но мне очень важно периодически получать его одобрение и похвалу, даже просто прочитать её в его глазах.
«Короче, я люблю его», — закончила за Монику Тэсс про себя, когда та замолчала. Для неё этот вывод казался очевидным.
Ей сделалось немного неловко. Она будто присутствовала при свидании своего мужчины с его бывшей женой, но понимала, что второй такой возможности выспросить и узнать у Моники всё у неё, скорее всего, не будет.
— Я только не пойму: он знал, что ты собираешься со мной поговорить, и не помешал этой встрече — значит, согласен с тем, чтобы ты меня предостерегла насчёт Даррена?
— Думаю, да, согласен. Даррен ведь обязательно проявит себя рано или поздно.
— Мог бы и сам со мной поговорить, — проворчала девушка.
— Не думаю, — покачала головой мисс Бостон. — Он не опустится до того, чтобы впутывать тебя с эти разборки, и всё возьмёт на себя.
Обе помолчали.
— Он только не может родить ребёнка, — усмехнулась Тэсс и поспешила перевести разговор чуть в сторону от болезненной темы.
— А что Берч?
— Берч? А что Берч? — живо отозвалась её собеседница. Они уже стояли возле торцевого окна коридора.
— Он играет во всём этом какую-то роль?
— Н-не думаю, — скривилась мисс Бостон. — Не заметила. Вообще-то, мы с Берчем друзья. — Она открыто улыбнулась. — Я всё время получала от него сочувствие. Возможно, он замечал то, что не замечала я, а может быть, знал настроение Даррена и уже сопереживал мне.
— А ты знаешь, — подскочила она и развернулась вокруг своей оси, — мне не понравился этот дом. — Моника окинула взором коридор. — Какие-то тоннели да двери. Как гостиница. Я тут смотрела ещё один с утра, тот мне понравился больше. Поехали? — улыбнулась она Тэсс. И они вместе направились к выходу.
Констанция спускалась по лестнице словно с небес, в которых витала до этого момента.
Глава 34 Суп гамбо или Очарованный тростью
Добавленный в сотейник лук заскворчал громко и отчаянно, и в воздухе вкусно запахло оливковым маслом. Кусочки курицы уже изрядно поджарились, бамия припустилась в помидорном соке, поэтому настала очередь соуса. Андрей помешал в сковороде муку с перцем, солью и сассафрасом и достал из холодильника кастрюлю с мясным бульоном.
Он разбавлял им коричневую жирную пасту и думал, что, возможно, в этот самый момент мисс Бостон рассказывает мисс Полл о его заинтересованности в наследнике.
Нет, мужчина, конечно же, понимал, что Моника затеяла разговор в первую очередь из-за Даррена — тот потрепал ей нервы вполне прилично и даже, судя по всему, изрядно надоел, поэтому она постарается ему хоть как-то отомстить, — но эта область её откровений в данный момент Андрея волновала мало. Здесь Констанция могла ему предъявить только лишь умалчивание и сокрытие информации.
А вот что касалось беременности и вопроса потомства, тут мистеру Дексену можно было инкриминировать введение в заблуждение, манипулирование, запугивание, авантюризм и многие другие «прелести», которые, вне всякого сомнения, вызовут в девушке неимоверно бурный протест. Сначала внутренний, а потом уже и внешний. И тогда да поможет ему Бог! С Тэсс, как и с ним, лучше честно и открыто, но если бы в жизни всё было так просто.
Хотя здесь он и сам удивлялся разнице в себе. Пусть и уважаемую, но нелюбимою Монику убеждать, как он тогда выразился, приступить к размножению ему не стоило ни малейших усилий. Как само собой разумеющееся. Дискомфорт если и присутствовал, то не более чем в «Белом кабинете» в процессе работы.
Примерно с такими же интонациями он доказывал Бару Нойсману, что триста тысяч на логотип — это вполне нормально, а Нэлл Винберг — что взаимозачёты с контрагентами весьма приемлемы и даже предпочтительны, и если финансовый отдел не может содержать документацию в рабочем информативном состоянии, то следует ставить вопрос уже о его компетентности, а не об эффективности взаимозачётов.
С Тэсс всё оказалось гораздо сложнее.
Так легко, словно вскользь, заявив, что у неё, видите ли, четыре года учёбы и ей не до детей, девушка задела его за живое, поэтому уговаривать и предъявлять аргументы — слишком болезненно. До такой степени, что не смог он и рта раскрыть с прямолинейным, честным разговором и не сразу признался в этом даже самому себе. Андрей спрятался. Струсил. Смалодушничал и зашёл от обратного — так легче.
К тому же разница имелась и ещё кое в чём: он не горел желанием защищать Монику так, как хотел уберечь от всяких потрясений и опасностей Констанцию. Всё-таки за спиной мисс Бостон стоял вполне платёжеспособный и сильный папа, мистер Теодор Бостон, который мог нанять дорогих детективов или адвокатов, или и тех и других, вместе взятых, и много. Поэтому обижать его дочь серьёзно и по-крупному Даррену было бы явно затруднительно — и дядя это понимал. А вот с Тэсс он может позволить себе гораздо большее и причинить ей очевидно ощутимый ущерб; здесь нужно всё время оставаться начеку.
Кстати, мистер Дексен был вовсе не против, чтобы «новейшую историю» его трости поведала Тэсс именно Моника. Да что там, он откровенно обрадовался. Ему самому никогда не преподнести всё так, как это сможет сделать бывшая жена — разумно, но с пристрастием, мягко, но правдиво, в правильном настроении, однако без лишних эмоций. Поэтому экс-муж позвонил ей и, не став сбивать с толку ни расспросами, ни наставлениями, только лишь поинтересовался, где находится сие волшебное место их встречи, не нужна ли помощь в этом вопросе. И попросил не кормить его девушку.
Моника сразу же всё поняла.
«Андрей, есть ли предел твоей хитрости?» — улыбнулась она в свой айфон.
«Она внутри периметра твоего совершенства», — было ей ответом.
Когда мужчина сыпал рис в кипящий бульон, он уже оставил попытки предугадать, с какими словами сегодня вечером вернётся к нему Тэсс, и подумал о том, что рано или поздно всё равно пришлось бы рассказать ей всю историю.
Которая началась сразу же после кончины деда.
«С семейными реликвиями так не шутят», — услышав эту фразу, произнесённую дядей после оглашения завещания, племянник понял, что войне быть, и очень расстроился. Тогда, по молодости лет, досада схватила за горло и долго не отпускала. И всё время перед ним стоял вопрос — принимать этот бой или не ввязываться?
Если бы он сразу же отдал Даррену трость и деньги, то такой широты жест, вне всякого сомнения, смотрелся бы крайне эффектно и впечатляюще. Ну так, ещё бы! Молодой пацан в благородстве и независимости превзошёл седовласого респектабельного бизнесмена, отдав «на бедность его» спорное наследство.
А что дальше?
Кстати, если бы дядя наследство это принял, то упал бы в глазах племянника резко и очень глубоко. Однако Даррену всё-таки достало великодушия и благоразумия не проявлять нетерпения сразу (в том, что оно у него имелось, и в приличных количествах, можно было не сомневаться), а Андрею хватило здравомыслия и сдержанности это по достоинству оценить. Он видел, что дядя даёт ему фору — время на то, чтобы освоить сумму, умножить её и немного подрасти в бизнесе. И племянник это ценил. И даже не исключено, что спустя года два-три деньги отдал бы.
Но вот трость!
Трость для него оказалась настоящим Мефистофелем. Не нашёл он в себе сил отказаться и от неё. Чёрт с ним, с благородством, и пусть провалится в преисподнюю умение оставаться над ситуацией, которыми Андрей очень любил подпитывать уважение к себе.
