Повисла пауза, которая плавно перешла в немую сцену. Неловкость разрядил, как ни странно, сам мистер МакТавиш. Он молча, не говоря ни слова и не отрывая глаз от извинившейся, затушил сигарету о пачку «SOBRANIE», которую держал в руке и щелчком пульнул окурок в урну, как бы показывая, что извинения приняты. После этого Брук счастливо заулыбалась и бросилась на шею к подруге сестры с объятьями.

— Ну, что ты, Тэсс, — прижалась она к девушке как дочка к маме. — Всё нормально. Я рада, что ты приняла Нормана, — девчушка оглянулась на своего парня. — Нас с Норманом. Всё будет хорошо. Вот увидишь!

— Да-да … конечно, — похлопала её по спине Констанция. — Всё будет хорошо, — сказала она уже более спокойным будничным тоном, после чего подняла глаза на мистера МакТавиша и посмотрела на него в упор.

«Ну, вот видишь, — как бы говорил её взгляд. — А ты с ней поиграться собрался. А она хорошая».

— Ты здесь с мистером Стюартом? — спросила девчушка, отстранившись.

— Да.

— Йоху! — подпрыгнула она. Брук была одета в короткие шорты и обтягивающий топик с прозрачной туникой сверху, которая красиво, волнообразно колыхалась при каждом резком движении хозяйки. — Значит, ты тоже на всю ночь! Мы сегодня с тобой потанцуем!

— Потанцуем, — с угрозой в голосе подтвердила Тэсс. — Ещё увидимся, — притронулась она к худенькому плечику девчушки и, развернувшись, направилась к, ожидавшему её на крыльце, Адаму.

В баре Тэсс заказала себе Белый коктейль, а Адам пиво, и они уселись у стойки. В колонках не очень громко играл какой-то клубный микс. Девушка оглянулась по сторонам, оценивая публику. Народу набилось предостаточно. Посетители повзрослее сидели компаниями за столиками, выпивая и непринуждённо болтая. Молодёжь как воробьи в возбуждении стайками метались по бару из угла в угол — для некоторых из них это был первый поход в столь солидное взрослое заведение. Присутствовали здесь и самые, так сказать, «независимые» граждане, которые «прошли всю дистанцию» празднования Дня независимости там, на Плите, и нашли в себе силы сразу же после салюта «стартовать» здесь, в баре. Судя по всему, они вознамерились прийти-таки к «финишу» под утро.

— У меня от тебя дух захватывает. — Вдруг услышала Тэсс у самого своего уха голос Адама и тут же повернулась к нему. — Ты … — бегал он взглядом по лицу девушки, как будто искал там подсказку и не находил.

Тэсс просияла глазами ему в ответ и поскольку они находились нос к носу, потёрлась кончиком своего о переносицу парня. Мягкий плавкий свет струился из её красивых, чуть раскосых глаз.

— Тэсс, — уже прохрипел Адам и сглотнул.

— Ш-ш-ш, — приложила девушка указательный пальчик к его губам. — Я знаю, Адам. — Парень поцеловал подушечку её пальца и схватил руку девушки в свою. — Я тоже этого хочу, — заговорщически прошептала она и чмокнула молодого человека в губы, после чего он уже не выдержал, притянул её за затылок и поцеловал. Правда, не долго, но очень томно и сладко. Тэсс чувствовала себя какой-то восемнадцатилетней девчонкой — целоваться с парнем у всех на глазах этого уже и в девятнадцать-то никто не делает. Ну и что, что это бар, а на дворе праздник, всё равно, она же доктор Полл, а он учитель.

«Непорядок», — после поцелуя смущённо оглянулась по сторонам влюблённая.

Но, слава Богу, все были заняты собой, своими спутниками и выпивкой. Никто их не заметил. За первым столиком у входа компания, сцепившись руками за плечи, начала раскачиваться в стороны и распевать какую-то свою, отдельную песню. Несколько молоденьких парней почти в центре танцпола что-то сверяли в телефонах. Мистер МакТавиш в обнимку с Брук продвигался в самый дальний угол, судя по всему, направляясь к компании, в которой Тэсс узнала Джейн Смит — подружку Бруксильды и ещё одну внешне знакомую девчушку, имени которой не помнила. Короче, все были заняты своими делами.

И только Тэсс собралась было отвернуться, как заметила, что Норман медленно, даже показательно-медленно, разворачивает к ней голову. Он уставился на неё в упор тяжёлым, железобетонным взглядом. Его глаза ничего конкретного не выражали, но из них исходило нечто такое — чем дольше он смотрел, тем сильнее девушка чувствовала себя пустым местом, каким-то ничтожеством, букашкой. Тэсс сообразить ещё ничего не успела, как уже пожалела о поцелуе. Видимо, смущение и досада мгновенно и отчётливо отразились на её лице, потому как МакТавиш тут же ослабил хватку глаз, убрал натиск, чуть иронично усмехнулся правым уголком губ и отвернулся, полностью довольный собой.

Девушка на мгновение буквально оторопела.

«Вот засранец!» — от злости, что не может сказать ему это прямо в лицо, она сжала кулачки.

Хотя, может, это и к лучшему — извинившись перед ним с Брук, Тэсс только-только обрадовалась, что инцидент наконец-то исчерпан, и перестала думать об этой парочке тотчас же, как только отошла от них. И по новой лезть в эту же «лужу» не имела ни малейшего желания. У неё имелись дела поважнее: сегодня их первая ночь с Адамом, и отвлекаться на чью-то жизнь, на чужую любовь, как бы давно она не знала Брук, и сколь бы красив, таинственен и очарователен не был её спутник, мисс Полл не намеревалась.

— О-о-о, какие великие люди сегодня с нами! — раздалось сбоку.

Констанция обернулась. К ним с распростёртыми объятьями, насколько позволяла толпа в баре, приближался её бывший одноклассник Рудольф Хатчинсон. С девушкой он проучился в одном классе восемь лет, а потом ушёл в сельскохозяйственный колледж. Женился. С этим неплохим весёлым парнем у неё всю дорогу поддерживались нормальные дружеские отношения. Они никогда не влюблялись друг в друга и не бегали друг за другом. Это ни разу не вышло за рамки только общения, и только приятельства к немалому удовольствию обеих сторон. Мистер Хатчинсон являлся потомственным фермером, он и в школу ездил на школьном автобусе с фермы своего отца. Поэтому, скорее всего, с Бенедектинцами близких знакомств не водил.

— Привет, Рудольф, — просияла Тэсс. — Как ты?

— Я нормально, а ты? Выбралась на праздник?

— Ага. Вот, познакомься, это мой молодой человек Адам Стюарт. Адам, это Рудольф Хатчинсон, мой бывший одноклассник.

Мужчины с готовностью и улыбками пожали друг другу руки.

«Господи, как на разных планетах», — вспомнила Тэсс поведение господина МакТавиша во время знакомства.

Вообще-то, сегодня здесь, в баре, она надеялась встретить их с Рудольфом бывшую одноклассницу Зоди Олави, которая уже пару лет работала в аптеке при госпитале. Тэсс, только лишь устроившись в Бенедикте, зашла к ней за лекарством для мамы, и в тот же вечер девушки после трудовой нивы отправились в детский молочный бар полакомиться сметанным желе с орешками кешью и поболтать, потому как обе очень это дело любили. Зоди, так та вообще слыла знатной болтушкой. Она даже шутила, что её и замуж-то никто не берёт — боятся, что заболтает до смерти. А Тэсс болтовня бывшей одноклассницы не напрягала, а даже расслабляла. Да она и сейчас с удовольствием провела бы время с этой девушкой с лёгким контактным характером.

А ещё лучше, если бы сюда вдруг телепортировалась Сибилл. Или прилетела бы на самолёте. Вот тогда бы они вдвоём показали этому сонному городку, что такое «девушки из Большого Яблока». Но …

— А вы здесь вдвоём? — поинтересовался Рудольф.

— Да.

— Ну тогда идёмте к нам, — кивнул он головой куда-то в зал.

Получив, наконец, свои напитки, Тэсс с Адамом прошли за Хатчинсоном к его столику, за которым он с женой Селин заседали с какими-то друзьями и родственниками.

Они выпили за встречу, потом за отдых, потом за салют, который всем очень понравился. Потом, конечно же, обсудили футбол. В конце лета предстоял драфт*, поэтому страсти кипели нешуточные.

— Вон Брэдфорд уже сколько собирает награды как лучшему защитнику. А потом в игре на вылет против них выходит Канзас, который даже не победил в своём диве, и выносит их со счётом: тридцать — ноль, — досадовала полная, краснолицая женщина, чем-то похожая на певицу Адель.