В принципе, пока мистеру Дексену большего и не требовалось. А как поступит дальше, он уже знал.

— Давай завтра вечером поужинаем в ресторане, — обнял он её напоследок, прижал к себе хорошенько и приблизился нос к носу. Все вещи девушки они уже отнесли в квартиру.

— Нет. Не могу. Завтра я еду в больницу Фаулдинг, а следующие два дня у меня блоковые тесты, — грустно вздохнула Тэсс и, опустив голову, провела пальчиком по вязаному рисунку его свитера.

— А когда сможешь?

* * *

Первый раз она заночевала у него только дней через десять.

Всё это время Андрею не терпелось заманить девушку к себе, но обычное прямолинейное приглашение виделось скучным и банальным. Он себя слишком уважал для такой незамысловатости и незатейливости. Хотелось сделать всё интересно, необычно, но вместе с тем плавно и органично — короче, так, будто и не делал он ничего специально, обо всём позаботилась судьба, выслав своих «ангелов Чарли» — обстоятельства. Вот они-то всё и устроили. Или как сейчас модно говорить: «замутили». Другими словами, мужчина хотел прибегнуть к хитрости, но сделать это так, будто хитрость сама прибегла к нему.

И ему это удалось.

«Ангелы Чарли» появились в его жизни в лице одной знакомой пары — семьи экономистов преподавателей из Пейс Университета, мистера и миссис Мэйсонов, с которыми владелец Dexen Overall Making периодически консультировался, да и вообще любил перекинуться мыслями. Позвонили и пригласили к себе на вечеринку в честь выхода сборника японских трёхстиший миссис Мейсон. На саму тусовку мистер Дексен, разумеется, не пошёл, но зато через пару дней заехал в гости поздравить, подписать один экземпляр и попутно заметил в гостиной Мейсонов биокамин.

Мужчина задумался.

В принципе, ему одному, в его холостой жизни, дополнительные обогревательные и отопительные приборы были абсолютно ни к чему. Да и вообще, его личные понятия и представления об уюте с каминами как-то разминулись. Но вот сейчас, когда у него появилась Констанция, а вслед за ней на горизонте замаячил настоящий семейный очаг, подобный символ уюта и единения в ячейке общества мог прийтись как нельзя кстати, кроме всего прочего послужив ещё и неплохим поводом вовлечь Тэсс в совместное освоение пространства его квартиры. В этом девушкам равных нет. Тут мистер Дексен признавал их полное превосходство или даже господство и из этих же убеждений дизайнеров мужчин не нанимал в принципе. При чём здесь тестостерон, если женщины вполне себе способны обжить даже дрейфующую льдину и навести уют там. Это сильнее их.

Поэтому в один прекрасный день, отложив на потом всё живое и мёртвое, Андрей забрал Тэсс с лекций и отвёз в фирму, занимающуюся продажей, установкой и обслуживанием биокаминов. Девушка очень уж боялась своим вмешательством испортить дизайн и нарушить концепцию, так сказать, основной замысел квартиры её социопата, поэтому не очень смело, но всё-таки выбрала модель чем-то напоминающую раскрытую черную ракушку с матовым, тонированным зеркалом внутри.

— Чтобы пламя отражалось, — пояснила она с заговорщической улыбкой.

Они поехали к Андрею и пока готовили ужин, камин им привезли, установили в спальне, растопили и объяснили: как использовать систему кондиционирования.

— Какая красота, — Тэсс поставила свой бокал с вином на пол, приблизилась к огню и протянула ладошки к языкам пламени. Конечно, в биокамине нет дров, они не потрескивают весело и уютно, не пахнет вкусным дымом, не летят озорные опасные искры, но всё-таки от огня очень плавных очертаний и каких-то манерных, вальяжных движений и повадок исходит настоящее тепло.

Они с Андреем только что поужинали отменными стейками из сёмги с тушёной фасолью, запивая белым вином. Девушка уже поняла: чем всё это закончится, обрадовалась и приготовилась.

Поэтому, когда он подошёл, пристроился сзади и, обвившись руками вокруг талии, отодвинул своим роскошным носом её волосы и поцеловал в шейку, только лишь со знанием дела удовлетворённо улыбнулась. Очень захотелось заурчать как Заноза, но Тэсс тут же устыдилась своих, столь далеко простирающихся, амбиций. Не умела она так.

— Красота, — зарылся ей носом в волосы мистер Дексен и нежно, аккуратно, как бы спрашивая разрешения на дальнейшие действия, накрыл ладонями груди под кофточкой и бюстгальтером.

— Мне надо в душ, — чуть оглянулась к нему Тэсс.

Мужчина замер.

— Чтобы от тебя запахло какой-нибудь геранью или флердоранжем? — в его голосе сквозил лёгкий, но вполне искренний испуг. — Не надо.

— А так я пахну аудиториями и медикаментами.

Андрей развернул девушку к себе передом и, не стесняясь, и не обращая внимание на несильное сопротивление, поднял её левую руку вверх, уткнулся носом в подмышку поверх кофты и потянул ноздрями.

— Ты божественно пахнешь, — мужчина резким, категоричным, умелым движением задрал кофточку и, заставив поднять вторую руку, снял и отбросил одежду подальше на пол. После чего опять поднял ей ту же руку и поцеловал в подмышку. — Очень вкусно. — Повел он носом вдоль её тела вниз, спускаясь всё ниже и ниже, потом вдруг встал и, подхватив под попку, понёс к дивану.

Уложил Тэсс на круглое ложе, потянулся руками ей за спину, расстегнул, вытащил и отбросил куда-то в сторону бюстгальтер. После чего спокойно и с нескрываемым удовольствием принялся пожирать горящим взглядом её наготу и водить своими огромными раскрытыми ладонями по всему, что видел, со старанием и любовью скульптора очерчивая все женские изгибы и округлости, словно желая на ощупь убедиться, что они такие же плавные и нежные, как и на вид.

Затем медленно и осторожно прилёг, устроился сверху, и, сделав упор на локтях, потянулся к губам, сначала поддевая и полизывая их, а потом наращивая настойчивость и интенсивность и внедряясь в рот Тэсс, словно хотел достать до дна. Изведать всю её, глубоко и по-настоящему и насладиться этим.

У девушки автоматически раздвинулись ноги, потому как между ними всё ожило и заныло. Ей вдруг захотелось опять, как тогда на маяке, любить его всю ночь напролёт до утра долго-долго и сладко-сладко. Никуда не торопясь, останавливаться на каждой мелочи, на каждой родинке или морщинке, на сладком моменте, и двигаться к следующему только, когда предыдущий уже выработан до дна и исчерпал себя.

Хорошенько рассмотреть и облюбовать соски, ключицы, бугристые мышцы на руках, невесомо провести пальчиком вдоль вздувшейся венки, укусить за мочку уха, пососать её, лизнуть языком вдоль очерченной красивой линии челюсти, прикоснуться губами ко лбу и набрать полные лёгкие ЕГО запаха, не стесняясь, быть жадной, ненасытной и даже где-то обнаглевшей собственницей.

«Когда-нибудь сама отвезу его на край света, — решила девушка. — И буду наслаждать им там до одури».

Поскольку Андрей, как никто другой, умел наполнять своей энергетикой любое пространство, в котором находился, Тэсс не только ощущала физически его ласковые, жаждущие, жадные прикосновения, она купалась в его искреннем желании. В совершенно неподдельном обожании её, поклонении её естеству, её нежности, изяществу, манящему, влекущему за собой очарованию и сексуальности. Девушка чувствовала себя госпожой, владычицей всего ЕГО, того, что он из себя представляет и кем является до последнего интимного секрета, до крайней преступной мысли, контролируемой Уголовным кодексом, до далёкого и почти забытого детского страха.

Как ни странно, этот мужчина, будучи весьма отстранённым, а иногда так и вовсе откровенно холодным в общении, во время интимной близости не стеснялся выказывать свою зависимость.

Перед ней, перед своим желанием её, перед потребностью в ней, необходимостью. Он менялся до неузнаваемости. Тэсс иногда просто поражалась этим метаморфозам и не забывала радоваться им же. Она чувствовала себя добычей, за которой охотится голодный, отчаявшийся хищник, которому уже много недель не везёт. Он унижен своей зависимостью от того, что она ему может дать, смущён и немного заискивает. Но отказаться от неё не в силах. И его нужда не отменяет в нём хищнической натуры, дикой, звериной.