Счастья на его лице было хоть отбавляй. И ещё много чего интересного и полезного для психики. Сейчас он напомнил ей женщин после родов у них в отделениях — волосы от испарины прилипли ко лбу, залегли еле заметные круги под глазами плюс шальной счастливый взгляд и глупая улыбка на губах.

«Когда буду рожать от него ребёнка, обязательно возьму его с собой», — не преминула запланировать доктор Полл.

— Маленький… отважный… заяц, — под впечатлением прохрипел мужчина и, тут же взяв за руку, рванул «зайца» на себя.

Они долго целовались, ласкали друг друга ладонями, губами, телами. Кажется, с Андреем действительно что-то произошло, потому как он всё больше зарывался в её тело со лба, будто действительно «нырял» в неё, «погружался» в эти наслаждения с головой. Лакомился и блаженствовал. А ещё она заметила, что он не делает попытки войти в неё (с тем, что мистер Дексен так и не отказался от презервативов, Тэсс уже смирилась) и поняла, что он не прочь повторения «экзекуции».

«Понравилось!» — ликовала девушка.

Инициатива переходила этой ночью из рук в руки (и другие части тела) много раз и так почти до самого утра. Ненасытными оказались оба. И любящими, кстати, тоже.

Разумеется, в своей предприимчивости, умении и мастерстве мужчина показал себя на пару голов выше, но, судя по всему, его это вполне устраивало. Не говоря уже о ней.

Это была ночь совпадений. Совпадения желания с возможностями. Столь редкая, но тем и ценная. Ни он, ни она не собирались упускать такой случай.

Насыщаясь его кожей, его поцелуями, его ласками, его оргазмами, Тэсс никогда не думала, что сама может служить источником ТАКОГО кайфа. Андрей блаженствовал и упивался. Он буквально обрушил на неё нескончаемую лавину обожания, вожделения, иногда похоти и сексуальной агрессии, что девушку распирало изнутри. Она не знала: куда себя деть от счастья. Хотелось кричать на весь белый свет.

И она кричала.

И он тоже.

Только к утру вымотавшиеся и опустошенные, показавшие и доказавшие друг другу всё и даже больше, отдавшие себя, подарившие и преподнёсшие свои чувства как дар, как награду, как благодарность, как необходимость, обмотавшись друг вокруг друга руками и ногами, они затихли.

— Никогда не думал, что встречу человека, с которым мне будет лучше, чем с самим собой, — прошептал он у её затылка. — Ты очень нужна мне, Льдинка.

«Льдинка» лежала и не верила своим ушам. Она понимала: что значит для него такое признание. Это словно объяснение или оправдание всего того, что он «вылил» на неё только что, этой ночью. Он будто боялся, что она будет ошарашена или даже обескуражена таким количеством его нежности и даже какого-то подобострастия перед ней.

— Я с тобой, Андрей. Я всегда буду с тобой, — похлопала она ему ладошкой по предплечью.

— Обещаешь? — прижал он её к себе чуть сильнее.

Девушка оторвала его правую руку от себя, поднесла к губам и поцеловала в запястье.

— Клянусь, — прошептала она в его кожу, после этого Тэсс почувствовала касание губ на своей шее, а его руки стиснули её заново.

Видимо, успокоившись окончательно, Андрей тут же задышал монотонно-ровно, а Констанция вся вымотанная, выжатая и счастливая с головы до кончиков ногтей принялась думать и прислушиваться к себе. Сейчас у неё появилась возможность уже без эмоций, которые там, в машине, не позволили включиться мозгам, да и вообще без эмоций, коих практически не осталось, всё-таки хорошенько подумать.

И думала она о детях.

Глава 23 Клетчатые уши или Прекрасный принц в смерительной белой рубашке

Инстинкт деторождения мисс Полл изучила вдоль и поперёк. Заставили преподаватели в Университете и природное любопытство. Знала она и о его отличиях от материнского инстинкта, и о внутренних и внешних конфликтах с социумом и с партнёром, а также о заложенности в природе этих противоречий. Кто-то должен хотеть, а кто-то должен сомневаться — у каждого своя миссия.

Для начала девушка рассталась с желанием разобраться во всём и всё предусмотреть. Ребёнок редко не заставляет жертвовать абсолютно ничем и не перекраивать свою жизнь. Он меняет аппетит, уклад, расписание, фигуру, приоритеты, статус, настроение и, в конце концов, менталитет. Поэтому, не строя радужных планов и воздушных замков, для начала ей захотелось хотя бы выделить главное и убедиться, что ультиматум Андрея лишь сорвал тот стоп-кран, на котором стоял её инстинкт деторождения. Уяснить, что она хочет ребёнка потому что хочет именно она, а не потому что его пока не хочет мистер Дексен. Другими словами, что не вредничает и не идёт на поводу у чувства противоречия.

И у неё не получилось. Скорее всего, Констанция действительно вредничала, поскольку захотела стать матерью его детей только лишь после того, как он ей это запретил. А такой как она запрещать нельзя.

И только Тэсс уже собиралась было отступиться от своего желания и согласиться с Андреем, и завтра же признаться ему, что передумала — сказать, что там, в машине, поддалась упрямству и обиде, а сейчас поразмыслила, всё взвесила и поняла, что наговорила ерунду — как ей тут же навязалась картинка себя с крошечной дочерью или крохотным сыном на руках. ЕГО сыном! Её вмиг подхватила и захватила, и закружила эйфория. Частичка ЕГО навсегда принадлежит ЕЙ.

«Всё. Мне конец. Я не смогу от этого отказаться», — не в силах усидеть на месте и сохранять неподвижность она перевернулась на спину и уставилась открытыми глазами в деревянный крашеный потолок. Иллюминатор уже чуть-чуть подёрнулся светом, и комната начала понемногу наполняться красками.

Дальше она вспомнила о девяти месяцах. За такой срок может случиться что угодно. От плохого до хорошего и обратно. Но и материнский инстинкт тоже не вчера появился, он помогал и помогает и многое позволяет пережить и со многим справиться. И опять, снова и снова, как только она принималась представлять ребёнка Андрея на своих руках, или как она кормит его грудью, у Тэсс начинала кружиться голова.

«С этим всё понятно», — махнула рукой, не желая больше терзать и дразнить себя, и дальше принялась точно и конкретно выяснять: сколько процентов её желания обусловлены его деньгами.

Нет, если уж быть до конца честной с собой, то для ребёнка, именно для ребёнка, она хотела бы отца, который сможет дать ему всё необходимое. Не сверх меры, конечно, но норма обязательна. В принципе, норму может дать ему и она сама, но Тэсс сразу же отмела такой вариант. Хватит с неё собственной участи безотцовщины и того, что она даже не помнит папу. Врагу такого не пожелаешь.

«Нет уж. У моего малыша будет папа. Папочка», — твёрдо решила будущая мамочка, погружаясь в сон.

* * *

Проснулась Тэсс счастливой. Бывает такое, когда ты одинаково отлично и радостно чувствуешь себя в обоих состояниях: и сна, и яви. Она тут же вспомнила всю предыдущую ночь и улыбнулась.

«Интересно, ему тоже так же хорошо?» — девушка открыла глаза. В поле её зрения попала зона рабочего стола и кресла-качалки.

За столом сидел красивый мужчина с благородным абрисом головы и неплохим размахом плеч. Брюнет. Быстро узнав в нём мистера Дексена, Тэсс вдруг уставилась немигающими глазами на его одежду и тут же проснулась окончательно. Девушка приподнялась на локте. Она вспомнила!

Давным-давно, ещё будучи подростком, Констанция всегда засматривалась в фильмах на моменты, когда влюблённые целуются и укладываются в постель, а в следующей сцене ОНА уже щеголяет по дому в ЕГО белой мужской сорочке. Девочке казалось это таким милым и романтичным. Именно под впечатлением от подобных сцен она начала представлять, как её похитит страшный злодей и посадит в башню, и мечтать, что спасена будет прекрасным принцем не на белом коне, а в белой рубашке. Ну, может быть, и на белом коне, и в белой рубашке. Именно в такой, какая красовалась сейчас, небрежно накинутая на плечи её любимого социопата.