— Конечно, нет, — Андрей несильно захлопнул за ней дверцу.

— Хотя, от тебя всего можно ожидать. Даже Альфа Ромео красного цвета, — погладила она пальчиками «торпеду», когда мистер Дексен занял место водителя.

— Её зовут Джульетта, — повернул он в скважине старомодный ключ зажигания.

— Подумаешь! Джульетта! У моей машины тоже есть имя. Его зовут Молния МакКуин и он тоже красного цвета.

— Давай меняться?

Тэсс от души рассмеялась. Ей понравилась шутка.

Как выяснилось, Андрей жил в восточной части Манхэттена, на углу сорок восьмой улицы и третьей авеню. Рядом со зданием ООН. Его небоскрёб оказался той самой зеркальной высоткой, подземную парковку которой соединили с метро, а на первых этажах разместили: салон красоты, тренажерный зал, пиццерию, суши бар, ресторан «Le Bernardin» и магазин продуктов «Whole Foods» — один из самых дорогих в США. Таким образом, в этом небоскрёбе можно было родиться, прожить всю жизнь и умереть, так и не выйдя на улицу. Примерно, как Тысяча-девятисотый на своём корабле в фильме «Легенда о пианисте».

В принципе, пока они поднимались с парковки на лифте вместе с каким-то пожилым джентльменом и его большим псом, похожим на Матисса, и даже когда блестящая двухсторонняя кабинка открылась справа, и парочка вышла в светлый, квадратный коридор только с одной шикарной двойной дверью, ничего необычного Тэсс не встретилось. Всё ожидаемо и, так сказать, в лучших традициях.

Но именно это-то и настораживало.

«Скорее всего, уйду я отсюда в полном шоке».

И действительно, сюрпризы начались сразу же, прямо с прихожей, которой не оказалось совсем. То есть, вообще.

Входная дверь открывалась, и гость попадал в большой просторный холл, в котором всё вокруг не было белым. Нет, белый цвет присутствовал, конечно, но не доминировал, не властвовал и не подавлял. Девушка выгнула бровку.

— У меня белый кабинет в офисе, — ответил тогда на её безмолвное недоумение Андрей. — Его так и называют: «Белый кабинет» по аналогии с Белым домом. И в отличие от президента, я всё-таки люблю возвращаться с работы домой, а не из офиса в «офис». — Показал он кавычки пальцами.

Тэсс промолчала и на это, поскольку они стояли на самом пороге, ей предстояло сделать первый шаг в его квартире, а она не привыкла ступать по не понятно чему.

Пол был устлан чем-то странным. Или сделан как-то необычно. Складывалось ощущение, что из чего-то наподобие виноградной лозы связали что-то наподобие рыцарской кольчуги, прошлись по ней чем-то наподобие утюга или катка, и покрыли чем-то, напоминающим керамику или стекло. Такого мисс Полл ещё не встречала.

— Что это? — даже с какой-то опаской приподнялась она на цыпочки.

— Это эпоксидная смола.

— А внутри виноградная лоза?

— Нет. Это имитация. Какой-то синтетический материал. Лоза слишком хрупкая для пола. Она годится только для потолка, — задрал Андрей голову вверх.

Тэсс последовала его примеру и её глаза округлились.

На потолке была уже настоящая лоза только без «утюга» и стекла. Вязанное из пропитанных и отполированных прутьев полотно натянули на потолок и пустили по нему какую-то разновидность лиан вместе с гирляндой из крупных красивых белых лампочек.

Девушка молча, многозначительно посмотрела на мужчину и так же молча вернула глаза под потолок.

— И растение настоящее?

— Настоящее. Горшок стоит за шторами у окна.

«Обстановка» гостиной состояла из одних единственных «часов». Именно так назвала бы гостья огромное абсолютно круглое, стёганное, белое, довольно пухлое, судя по всему, из тонкой натуральной кожи не то одеяло, не то ковёр, лежавшее по центру. На нём сделали аппликацию стрелок, а цифрами прономеровали подушки, валявшиеся тут же. Тэсс не взялась бы утверждать что их ровно двенадцать, во всяком случае, ей показалось, что меньше, но это картинки не испортило.

— А когда гости хотят присесть, ты укладываешь их на пол?

— Нет. Приглашаю в кабинет. Там уйма стульев, диван и четыре кресла, — широким жестом мистер Дексен указал на дверь справа.

Но Констанция уже увидела окно во всю стену перед собой, вспомнила округлые углы здания снаружи и устремилась к стеклу. Там она замерла и даже перестала дышать. Перед ней как на ладони раскинулись и заиграли ночными огнями Восточная река и посреди неё остров Рузвельта.

— Как хорошо быть богатым, — мечтательно на выдохе простонала девушка, но тут же обернулась к хозяину и прыснула со смеху себе в ладошку.

Из коридора, уходившего вправо, они попали в кабинет.

«Здесь курю только я». — Эта надпись на стене позади большого письменного стола была первым, что увидела гостья.

— Гостеприимно, — улыбнулась она, оглянувшись на хозяина.

— Курить вредно, — усмехнулся тот.

И вдруг девушка посмотрела ему за спину и заметила картину.

На полотне довольно внушительных размеров были изображены овцы. Овцы в метель. Вьюга заметала землю и постройки и грозилась вот-вот завалить снегом животных. Но упрямые овцы продолжали идти по грудь в снегу за своим вожаком-бараном. От плетущегося за ними сзади пастуха виднелся только силуэт.

— Как интересно, — с неподдельным вниманием принялась рассматривать картину гостья.

— Это Фаркухарсон. Шотландский художник. Он так рисует шотландских овец, что на тех его картинах, где их нет, их начинает не хватать. Но здесь мне больше понравилась вьюга.

— Кто бы сомневался, — горделиво вскинула подбородок Констанция.

Через довольно массивную дверь цвета виноградной лозы они прошли дальше в спальню с абсолютно круглым, будто тарелка, диваном янтарного цвета.

— Ух, ты! На нём можно лежать и поперёк? — с горящими глазами Тэсс надавила раскрытыми ладонями на поверхность ложа, ожидая податливости и мягкости. Но не тут-то было. Диван оказался довольно жёстким.

— У него нет ни «вдоль» ни «поперёк». Изголовье можно двигать и установить в любом месте, — мужчина положил руку на небольшую, на одного человека спинку как от софы. Оказалось, что круглый диван опоясан понизу рельсом, по которому передвигается изголовье, фиксируясь винтами.

Кстати, как бы не желая отстать от кабинета, спальня тоже сумела удивить картиной.

На этот раз маленькая, размером с монитор компьютера, она заинтересовывала тем, что с неё смотрел большой, даже крупный, умный и важный до невозможности кот. Когда девушка подошла чуть поближе, то тут же отшатнулась. Животное было изображено в один из тех самых неуловимых моментов перед прыжком, но не в этом дело. Она смотрела на кота, но ей показалось, что видит Андрея. Тэсс усиленно заморгала. Неуловимое сходство поражало опять по новой и почти сбивало с ног. Гостья машинально сделала полшага назад.

— Как живой, — вытаращила она глаза на кота, готовая подставить руку, чтобы отразить атаку или спрятаться за Андрея. — Это ты?

— Похож? — улыбнулся мужчина.

— Не то слово, — медленно, как в прострации, прошептала Тэсс и принялась всматриваться в животное. Белая, наглая, уверенная в себе, усатая морда, грудь «колесом» с такой же белой «манишкой», неплохая чёрная шерсть на спинке, черный хвост с белой «кисточкой», белые «тапочки» на лапах — вроде бы ничего общего с мужчиной рядом. И даже глаза при детальном рассмотрении оказались не синими, а зелёными. Но кот всё равно был ошеломляюще похож на мистера Дексена. — Это та-а-ак странно, — опустила плечи девушка и отрицательно покачала головой, как бы сдаваясь.

— Это чёртов китаец Ю Ань, — Андрей улыбнулся. — С ним меня познакомила Моника. Он художник, любит рисовать кошек и попросился нарисовать Придурка. Я сказал Элтону, чтобы он впустил его сюда. Уж не знаю, что он тут делал целую неделю, но потом позвонил, сказал: «Спасибо» и исчез. А через пару месяцев Моника принесла мне… его. Это её подарок.

Девушке не очень пришлась по нраву тема «всё ещё миссис Дексен», поэтому она предпочла её сменить.

— Угу. Понятно. Если у тебя спальня на первом этаже, то что тогда на втором?