Мгновения текли, превращаясь в минуты, по мере того, как молг уверенной рысью уходил все дальше, но он был все еще жив.

Наконец, он осмелился поднять взгляд от гривы своего скакуна.

Его сердце замерло от увиденного. За высоченной стеной крепости, всюду, на сколько хватало взгляда, простирались обширные поля, разрезанные ровными дорогами, по которым могли разъехаться рядом три телеги, да еще оставалось место для тех, кто шел пешком или ехал верхом.

Приближалась осень, но засеянные зерном поля были еще зелены. Каждый стебель венчал увесистый колос, обещая богатый урожай и сытую зиму.

Такие поля перемежались с землями, на которых заготавливалось сено. С удивлением Антей заметил, что его косили не вручную.

Огромные громыхающие железные звери, старики называли их машинами, срезали траву у земли и затягивали ее в свою необъятную утробу. Через какое-то время, росший на горбе машины комок сена падал на землю. Он не знал, как это происходило, и какими силами люди заставляли работать этих зверей. В этом было нечто притягательное для него, не знавшего подобных чудес.

Вообще на полях было мало людей. В большинстве своем, они шли по дороге, выходя из далекого леса, темным частоколом видневшегося в дали. Часть из них на груженых телегах вливалась в ворота крепости, часть направлялась в прилепившиеся к стене крепости домики, где они, видимо, жили.

И снова он нашел силы удивиться, несмотря на свое состояние.

Эти люди были странными.

Нет, у них не было третьей руки или рога посреди лба. Эти люди были обычными. Но внешне они сильно отличались от тех, кого он помнил смутными образами из своего детства.

Там его окружали заморенные люди с посеревшей от непосильного труда и плохого питания кожей. Там в сорок лет уже почитали стариками, а до пятидесяти вообще редко кто доживал. Одевавшиеся в лохмотья, бывшие когда-то одеждой, и бросавшие по сторонам затравленные взгляды, они сутулыми тенями скользили мимо друг друга, едва ли замечая себе подобных.

Здесь все было наоборот.

Нельзя было сказать, что работники отличались особым богатством, но одежда их была добротной и чистой, насколько это позволял их, вряд ли легкий, труд.

Крепкие люди двигались группами и поодиночке, некоторые парами. Часто попадались молодые мужчины, шедшие рядом с женщинами, державшие их за руки. Стайками, словно щебечущие птицы, проходили группы девушек, несущих корзины с ягодами.

Периодически кто-то начинал петь и его песни подхватывали идущие рядом.

Антей не знал этих песен, часть из них пелась на каком-то другом языке, но, поднимаясь ввысь над поющими мужчинами, они обретали силу, подобной той, что несли военные гимны, заставлявшие часто биться сердце и покрываться мурашками кожу.

Здесь не было ни одного солдата, по крайней мере – вооруженного и снаряженного. Никто не пытался остановить странного наездника

Молг же, заскучав, перешел в галоп, все ускоряя шаг.

Антей обернулся и взглянул на наполовину скрывшееся за горизонтом солнце.

Убийство, побег. Что дальше?

Зверь явно не собирался останавливаться и с разбегу ворвался под сень деревьев, где уже властвовала тьма.

К счастью, он не пытался влезть в чащу леса и бежал, все ускоряя шаг, по дороге, то ли отлично видя в темноте, то ли хорошо помня каждый камешек на ней.

Люди им больше не попадались. Очевидно, все они были уже дома, готовясь ко сну, со своими семьями.

Неприятно защемило сердце и Антей, чтобы отогнать проклятую тоску, слишком часто властвующую в его сознании, всмотрелся в темноту перед собой.

Какое-то время он не видел абсолютно ничего, но, постепенно, глаза стали привыкать, и сплошная чернота стала распадаться на более светлые и более темные куски, которые принимали формы мощных стволов, пней, небольших валов, ограничивающих дорогу. Над головой проносились быстрые тени, окатывая его волнами воздуха.

Кроны деревьев плотно смыкались над головой, образуя непроницаемую для слабого закатного солнца завесу, и здесь уже наступала ночь, которой спешили воспользоваться многочисленные животные и птицы, избегавшие встречи с человеком в течение дня.

По мере того, как они углублялись в лес, жизнь вокруг них начинала кипеть все активнее.

Вокруг вспыхивали огоньки глаз. Тени мелькали всюду, хороводом проносясь мимо.

Кто-то на кого-то охотился. Кто-то от кого-то убегал. Время от времени легкий ветерок приносил запах свежепролитой крови - охота бывала удачной.

Все чувства Антея обострились до предела, услужливо рисуя ему картину ночного леса, хотя он не знал, было ли это реальностью или игрой воображения, но в теле росло странное возбуждение. Он даже не осознавал того, что его колени, словно тиски, сжали бока скакуна, заставляя того все ускорять шаг. С медленного галопа он перешел на карьер, но, привыкнув нести тяжеловооруженного рыцаря, ничуть не устал под легким рабом.

Антей захлебывался потоком встречного воздуха, несущего в себе море незнакомых запахов, будораживших чувства, даря не испытываемое ранее наслаждение. Он даже не пытался пригнуться к спине скачущего зверя, из-за чего рисковал быть попросту сдутым с его спины.

Внезапно лес оборвался. Он не мог сказать, сколько длилось их путешествие, но, когда над головой снова раскинулось чистое небо, на нем были видны яркие крупные звезды.

Они оказались на обрыве, покрытом низкой жесткой травой. Зверь перебирал лапами от нетерпения, и, казалось, что будь у него крылья – он бы взлетел. На мгновение Антей испугался, что молг сорвется с этого обрыва, но тот фыркнул и повернул налево. Там был длинный пологий спуск.

Внизу, у подножья скал, словно разрубленных гигантским топором, расстилалась равнина, перемежающаяся вдающимися в нее кусками расползшейся когда-то горы.

Словно разбросанные великаном игрушки, здесь валялись скатившиеся с вершин камни размером с небольшой дом.

Молг рысцой спустился в долину, залитую светом звезд. Он причудливо играл на изломах пород, пластами открывавшимися в разломе. Под разными углами они бросали отблески, из-за которых в глазах долго плавали радужные круги.

Антей отвел взгляд от блестящих кристаллов и посмотрел на землю, куда молг осторожно ставил лапы. В той же короткой колючей траве были разбросаны гильзы. На камнях были видны следы попадания пуль и обожженные, оплавленные аккуратные круги. Он узнавал и это оружие, хотя держать в руках его не приходилось. Это было последствием стрельбы из лазерного оружия. Молг шел шагом, низко опустив голову, к чему-то принюхиваясь. Антей рискнул дернуть за повод, останавливая скакуна. Тот послушно встал, как вкопанный, поводя ушами и помахивая хвостом. Он обернулся, наблюдая, как человек осторожно сползает с его спины.

Все тело Антея ныло от бешеной скачки и он ощутил облегчение, оказавшись на земле. Дальше они пошли бок о бок, изучая место.

Опыт участия в вооруженных схватках, хоть и не самый большой, подсказывал, что здесь как раз разразилась маленькая, но ожесточенная война.

Он оступился, когда его нога съехала с энергетической ячейки лазерного оружия. Чтобы не упасть, он оперся рукой о камень.

На пальцах остались темные чешуйки. Обоняние подсказало ему происхождение этой субстанции. Это была человеческая кровь.

Камни здесь были буквально залиты кровью. Из-за чего бы ни произошла здесь схватка, она не была ни красивой, ни героической, как это рассказывается в многочисленных легендах, неизменно витавших вокруг солдатских костров и под крышами домов простых людей. Байки сказочников и певцов никогда не показывали истинного лица войны. Хотя бы потому, что ни один из них не оказывался к ней достаточно близко, справедливо полагая, что они могут и не вернуться из ее огненной круговерти.

Это всегда была бойня. Простая, лишенная какой-либо романтики.

Вот и здесь остались ее следы – бурые пятна гниющей крови.

А еще вездесущий запах гари. Горелой плоти и обожженного металла, сгоревшего топлива и ткани. Он пошел по направлению этого запаха, оставив молга позади.