– Раиса Семеновна! – зычно крикнул он. Получилось что-то вроде «Раисемённа».
В дверях парадного входа появилась крупная, дородная женщина, широкая в кости, средних лет, в белом чепце, муслиновой кофточке и длинной юбке. Она вытирала полные натруженные руки о передник и с интересом поглядывала на Владу.
– Принимай гостью, – распорядился Дании и оставил женщин.
Глава 4
Он шел к грузовику и почувствовал самопроизвольное сокращение трапеции. Что за чёрт? Давненько он такого не испытывал. Забрался в кабину и повел плечами, разминая, прогоняя спазм. Сам себе помассировал плечи. Опустил голову. Смотрел невидящим взглядом перед собой, а видел другую картину: худенькая и гибкая, как тростинка, девушка, размахивала руками и подзывала его. Тонкие смуглые руки с обожженными солнцем отметинами на плечах. Длинные ноги с красной сгоревшей кожей на бедрах и икрах. Клочок ткани, который едва прикрывал ее задницу, назвать шортами язык не поворачивался. Тоже, нашла моду. Кто ж в такое пекло оголяется? Эх, кулёма…
Он завел двигатель и отогнал грузовик на стоянку к остальной рабочей технике. Разыскал механиков, велел не сегодня – завтра осмотреть машину и устранить поломку. Сам отправился на баз оглядеть телушку. Та оклемалась. Спокойно держалась на ногах и дала себя ощупать. Никаких явных повреждений он не нашел. Завтра можно отогнать ее обратно в стадо. И залатать оградку.
Двор стал заполняться привычным гулом работников. Все возвращались с полей, готовились вечерять.
Тем временем, Влада забрала из машины вещи. Домработница, она же кухарка, она же экономка показала ей незамысловатое устройство дома: внизу кухня с выходом на просторную крытую веранду, кабинет хозяина, прачечная, санузел. Наверху две спальни. Собственно все. Влада оставила сумки в гостевой спальне, смыла с себя дорожную грязь и зашла в кухню. Ароматы свежеприготовленной пищи сводили с ума.
– Я готова съесть целого слона! Или быка! Или… что это? – она подошла к плите, у которой хлопотала Раиса Семеновна, и заглянула через ее плечо на огромный чан с кипящим мясом.
– Да на тебя без слез не взглянешь! Кожа до кости! Соплей прошибешь! И откуда такой аппетит? – подивилась кухарка.
– На аппетит никогда не жаловалась, а худоба, – Влада пожала плечами, – какая есть.
– Ну, садись, накормлю. Здесь садись, нечего на веранде делать. Там зараз батраки набьются – сносу тебе не дадут, загутарят.
Влада послушно села за маленький стол и с жадность набросилась на еду. Раиса Семеновна оказалась женщиной проницательной и не отвлекала ее расспросами, пока та ела. А видит Бог, ее так и подмывало все разузнать. Она украдкой бросала нетерпеливые взгляды на девушку. Только когда Влада перешла на чай с пирогом и заметно снизила скорость поглощения пищи, она спросила:
– И откель ты взялась, лапушка?
– Издалека. Меня редакция журнала отправила «писать заметку про вашего мальчика».
Толстые губы кухарки растянулись в улыбке. Она доставала из шкафа стопки тарелок, укладывала на них столовые приборы. Нарезала свежеиспеченный хлеб и складывала куски в корзину. Откупоривала банки с разносолами. Все это выносила на веранду и ставила на огромный стол. Не отрываясь от дела, уточнила:
– И надолго в наших краях?
– Как напишу, так и уеду. Только машину починить надо, а то сломалась сегодня.
– Это наши молодчики зараз справят. Мой старший сын дюже хорошо смыслит в этих моторах.
– А где он? В городе? – с набитым ртом спросила Влада.
– Нет, здесь. На ферме трудится. И муж мой здесь же. И я. Все мы сюда перебрались. Сколотили избушку да живем.
– Давно?
– Давненько. Еще с тех пор, когда здесь дом стоял, один, вот этот, да амбар для скотины. Потом увеличилось хозяйство. Скотины прибавилось, полей. Стали выращивать зерно, подсолнухи, бахча появилась. Скота развелось на мясо и шерсть. Тогда и название дали – Солнечная Долина. И понабежали лиходеи. Работнички золотые. Кто – сезонники, а кто и на постоянство. Обзавелись рабочей техникой, инструментами разными. Под них построили гаражи и амбары, мастерские. Скотный двор разросся, ажник на дрожжах. Построили зерновые базы, хранилища. Ой, всего и не перечесть.
Влада доела пирог и допивала чай. Сытый организм разомлел. Низкий голос домработницы убаюкивал. Ее смуглое блестящее от пота лицо оживлялось богатой мимикой. Руки проворно сервировали стол на веранде. Ноги без устали перемещали ее полное, сильное, энергичное тело. Наверняка от этой добродушной женщины можно получить уйму полезной информации. Надо бы втереться в доверие.
– Я совсем иначе представляла себе это место. Думала, оно тихое и заброшенное.
– Так и было еще пару лет назад. Здесь жил хозяин, я с семьей да Степан, старый хохол. Его лачуга стоит близь нашей. Это потом понаехали эти приблудные. Корми теперича каждый день эту ораву.
Все в этой женщине излучало добро. Даже ворчала она по-доброму, по-матерински ласково. Она сняла чан с мясом с плиты и понесла его на веранду. Туда же отнесла большую кастрюлю с отварным картофелем. Достала из духовки пирог и громко позвала вечерять.
Влада видела через окна, как работники стали стекаться к столу и рассаживаться. Она широко зевнула и потерла покрасневшие от усталости глаза.
– Шла бы ты спать, милка. Небось, устала с дороги. С рассветом эти ротозеи шуму наведут на базу, хочешь – не хочешь, а проснешься.
– Пожалуй, пойду, – сонно согласилась та. Убрала за собой грязную посуду в раковину и вот тут Раиса Семеновна разглядела ее.
– Ба! Да ты никак сгорела! Места живого на тебе нет! На-ка, намажься, а то слягешь, – она достала из холодильника простоквашу и сунула Владе. Положила свою огрубевшую ладонь на ее лоб, – температуры будто нет. И то хорошо. И угораздило тебя обгореть так? Ну, ступай.
– Так получилось, – Влада вяло пожала плечами и побрела в спальню. Глаза закрывались на ходу. Она еле переставляла ноги. Жар исходил от обгорелых участков кожи и только усиливал общее недомогание. Она намазалась простоквашей и, не дождавшись пока та впитается, провалилась в глубокий сон.
Глава 5
Проснулась Влада, чуть забрезжил рассвет. Не по своей воле, понятно. От невообразимого шума под окнами. Она подошла к окну и увидела, как бурная жизнедеятельность развернулась по всему двору. Кричали все и наперебой. Должно быть птицы, что извещают мир о рассвете, были глубоко оскорблены в ущемлении своих прав.
Она потянулась, пристав на носочки. Отодвинула белоснежную занавеску и примостилась на краешке подоконника. Ей, человеку городскому до мозга костей, все происходящее вокруг было в новинку и в диковинку. Она впитывала атмосферу слаженного труда простого сельского хозяйства. Поискала глазами Даниила Алексеевича, но не нашла.
Немного погодя, шум стих. Почти все работники разъехались. Животные умолкли, получив утреннюю порцию кормёжки. Вот тогда Влада спустилась в кухню. Там уже вовсю суетилась Раиса Семеновна.
– Доброе утро!
– Привет, голуба. Садись кушать. Чай пьешь или кофей?
– Чай. Если есть – с мятой.
– Вот и правильно. Не понимаю, как можно пить эту горькую отраву?
– Тогда зачем турка?
Влада увидела на столе кофеварку, причем недавно использованную.
– Это Алексеича. Жить, говорит, не может без этого кофея. Налегает, как пьянь на самогон. А ему-то как раз бы ослабануть…
– Почему? – тут же заинтересовалась Влада.
– А, – махнула та рукой, – сам растолкует, коли нужным сочтет. Ты вот что. Сходи-ка до огорода да нарви мелиссы к чаю. Мяту не держу, а она в самый раз сгодится.
Получив указание, Влада вышла из дома. Поёжилась в прохладе рассветного часа. Обошла дом и направилась к огороду. Дорогой залюбовалась дивными красками неба. Ступня погрязла в чем-то теплом и мягком. Опустила глаза и все очарование, как ветром сдуло. Она брезгливо поморщилась и отвернулась. Почувствовала густой, терпкий запах свежей коровьей лепешки, в которую наступила. Отличное начало дня!
