Наталия снова вошла в дверь, убрала вуаль и села.

— Он был старше, — сообщила она. — Быстрее и осторожнее. Прижимался спиной к стене, — она потянулась за своим кубком.

— Это как-то нечестно, — заметил Армин.

Она одарила его одной из своих самых обаятельных улыбок.

— Правда? А мне показалось это практичным.

19. Ночные Ястребы

— Извините, эссэри, — промолвила Афала, рассеянно заламывая руки. — У нас в доме сейчас три трупа, что мне с ними делать?

Лиандра посмотрела на меня. А мне-то что ответить?

— Тогда я вместе с Таруком отнесу их в сторожевую комнату.

Она имела в виду небольшую комнату рядом с вестибюлем. Там были зарешеченные окна и прикреплённая к стене, стояла пустая оружейная стойка, так что когда-то она была сторожевой. У нас не было охранников, поэтому комната не использовалась, как и многие другие. Другим вариантом мог быть подвал, но для этого тела нужно будет пронести через кухню. А их сейчас никто не хотел видеть.

— Я могу спрятать их в стене, — предложила Наталия.

Я в ужасе посмотрел на неё. Мысль о наличии трупов в стенах привлекала меня ещё меньше.

— Я не хочу иметь в стенах беспокойных духов, — также решительно, почти с негодованием, произнесла Лиандра.

— Когда закончим, то сожжём их.

— И вы совсем не боитесь? — спросил Тарук, когда помогал мне раздевать третьего Ночного Ястреба. Он тоже был недостаточно высокий, но, по крайней мере, его брюки и рубашка очень были похожи на вещи, которые носили мы.

— Боюсь? Я всегда боюсь, когда меня хотят убить, — ответил я Таруку.

Амулет я снова положил в мешочек, затем пригляделся к остальному снаряжению. В основном это были кинжалы, два маленьких дротика, ручной арбалет. Он был миниатюрным, но с короткой дистанции смертоносен, прежде всего, когда на болте был яд. А это вероятнее всего.

Также я нашёл стеклянный кинжал, вставленный в стальные ножны, чтобы тот случайно не разбился, гарроту и два непонятных предмета. Лишь чуть позже до меня дошло, что эти небольшие пластины с когтями спереди и кожаным ремешком сзади — приспособление для лазанья, которые можно было пристегнуть к рукам. Я взял себе кинжалы и ручной арбалет.

— Только страх мне не поможет, потому что он не остановит того, кто намеривается убить. Но благодаря страху, человек становиться внимательнее, и это хорошо, — продолжил я.

У него также были с собой четыре стеклянных флакона в кожаных трубках. И разные другие вещи. В отличие от учеников, у этого убийцы была татуировка на левой лопатке — очертание ястреба. Кольца на пальце или чего-то ещё, что могло бы послужить опознавательным знаком, не было. Скорее всего, чтобы узнать друг друга, они использовали жесты, что часто можно было встретить в практике.

У этого человека также не было с собой меча, однако у Ночного Ястреба в канализации был. Я изучил лицо покойника. Он был ненамного старше ученика, но Наталия всё же оказалась права: лицо этого человека было жёстче, чем обычно у людей его возраста. Я вспомнил резкие черты лица Сарака и как я сам выглядел на рисунке Серафины. Убийство оставляло свои следы.

— Я сидел за дверью кухни и дежурил, — сказал Тарук. — Теперь я знаю, что в этом нет смысла. Но я слышал, о чём вы говорили на кухне, — да, эти вентиляционные отверстия. Скорее всего, нас было слышно сейчас во всём доме. — Никто из вас не выказывает страха. А ваши женщины… они меня тревожат.

— Они не мои женщины, — поправил я.

Он кивнул.

— Они всё равно меня тревожат. Особенно женщина-кошка, — сначала я подумал, что он имеет в виду Зокору, но он даже ещё не был с ней знаком, значит говорил о Наталии.

— Она убивает, как будто это спорт, — объяснил он, беря за ноги мужчину.

Я прикоснулся к Искоренителю Душ и узнав, что поблизости никого нет, схватил мёртвого парня под мышки. Невозможно было узнать, как Ночной Ястреб умер. Скорее всего, неожиданно.

— Я так не думаю, — возразил я. — Полагаю, она беспокоится об этом даже больше меня.

— Вы часто думаете о тех, кого убили, эссэри? Я в своей жизни убил двоих, и я не могу их забыть.

Нет, тех, кого я убил, я вспоминал редко. Возможно, иногда. А вот Сарака я так быстро забыть не смогу, хотя и не был инструментом его смерти. Чаще я думал о тех, кто умер за меня. Эти лица мучили меня в моих снах.

— Нет, — ответил я Таруку. — Меня преследуют другие призраки.

Потом мы поднялись наверх, чтобы забрать юношу, лежащего в моей комнате, но он исчез. Я внимательно огляделся, также используя восприятие Искоренителя Душ. Никого. Обугленное тело во дворе тоже пропало. Мы с Таруком обменялись взглядами и поспешили спуститься в комнату, в которую только что отнесли другого Ночного Ястреба. Он тоже пропал.

Тарук обеспокоенно оглядывался по сторонам. Я тоже прислушался и напряг все свои чувства восприятия, в том числи и восприятие Искоренителя Душ, но ощутил жизнь только на кухне. Мы вместе с Таруком осмотрели каждую дверь и каждое ставню. Всё было плотно закрыто. После чего мы вернулись на кухню.

— Вы перенесли их? — спросила Лаиндра, когда мы вошли.

— Нам не пришлось, — сказал я. — Они сами забирают своих мертвецов, — я посмотрел на собравшихся. — Всё заперто. Нет никакого мыслимого способа, как они могли бы войти в дом. Я ничего не понимаю.

— А чего здесь непонятного? — спросила Наталия. — Это большой дом. Они уже здесь.

Вы идёте в одну комнату, а они в другую. Вы проверяете одну ставню, и с ней всё в порядке, потому что её закрыли изнутри. Вы проверяете одну дверь, а другая открывается, чтобы впустить других. Против хорошего убийцы существует только одна защита: ещё более выдающийся убийца на вашей стороне. Если позволите, я пойду на охоту.

Мы с Лиандрой обменялись взглядами.

— Я чувствую себя трусихой, — заметила она, высказав то, что подумал я сам.

— Вы боитесь магических сил? — спросила Наталия. Лиандра немного помедлив, покачала головой.

— А вот я боюсь, — сказала Наталия, вставая. — Но магия — это ваше ремесло, а моё — смерть.

Она прошла через дверь и закрыла её за собой. Тарук, который теперь тоже сидел на кухне, встал, снова открыл деверь и выглянув в коридор, посмотрел вправо и влево. Я смог прочитать по его лицу, что она скрылась из виду.

Прошло так много времени, что даже я забеспокоился. Почти никто не говорил, затем дверь открылась, и на кухню вошла Наталия. На лбу у неё была кровоточащая царапина.

— Её послали за вами, маэстра, — сообщила она, садясь за стол. Свою левую руку она берегла и двигала ей осторожно. — Она хорошо знала своё дело. Должно быть, она заметила, что стены здесь небезопасны, поэтому держалась от них на расстояние. Я не смогла найти её, пока находилась в стене, мне пришлось долго искать.

— Что с твоей рукой? — с тревогой спросил я. — Они же используют яд.

— Она висела на потолке, вцепившись в него этими когтями для лазанья. Я увидела её слишком поздно, но она поцарапала меня только этими когтями, не успела применить что-то другое, — она обвела нас взглядом. — Думаю, она также использовала магию, чтобы спрятаться. Я действительно заметила её поздно. Теперь придут священники. А о них мы знаем, что они владеют магией. Тогда моя полезность будет под вопросом.

— О священниках мы позаботимся сами, — сказал я, глядя на Лиандру, и та решительно кивнула. — Ты сделала достаточно.

Наталия коротко склонила голову и обнажила руку. На её предплечье зияли три глубоких кровоточащих царапины. Раны выглядели нечистыми и болезненными.

— Всё так плохо? — спросил я.

Она покачала головой.

— У меня были уже раны и похуже.

Да, это было правдой.

— Они заживут, — промолвила Лиандра. — Я дам ей денег для храма.

Хотел бы я, чтобы Зокора была с нами, она была бы в курсе, как лучше всего лечить такие раны. До сих пор казалось, что Ночные Ястребы не особо достойные противники, но это было обманчивым впечатлением. Просто до сих пор нам везло.