Хахмед, Хранитель Протокола, ждал нас, когда мы, наконец, вышли из этого длинного коридора на дневной свет. Он заметил наши бледные лица и испугался.

— Это было так ужасно? С эссэрой всё в по…

— Простите, о Хранитель Протокола, — поспешно сказал я и грубо оттолкнув его в сторону, бросился к следующему густому кустарнику. Меня вырвало, ещё до того, как я успел добежать, что сделало меня редким зрелищем для стражи, удивлённо и обеспокоенно смотрящей в мою сторону. Не то, чтобы я был в состояние обращать на них внимание. Думаю, только Хахмед не позволил им приблизиться, мне и без них уже было достаточно неловко.

Серафина протянула мне платок и почистила мой плащ в том месте, где я его испачкал. В таких вещах я был не особо искусен, даже после всех этих лет не обрёл в этом особого навыка.

— Спасибо, — прохрипел я и ещё примерно через четыре дюжины шагов, испугав фазана, оказался на коленях перед фонтаном. На этот раз фонтан наполняло не молоко и не вино, всего лишь чистая, прохладная вода, и я был благодарен за неё. Но я всё ещё не мог забыть хруст костей под щипцами учёного или как мне пришлось опустить туда руку.

— Наверно, мне лучше не спрашивать, — тихо произнёс Хахмед.

Я даже не заметил, как он последовал за мной. Я лишь покачал головой.

— Это было… неприятно, — единственное, что сказала Серафина. Хахмед посмотрел на неё, затем перевёл взгляд на меня, сильного главнокомандующего из далёких стран. Я почти мог прочитать его мысли.

— Мне не пришлось делать того, что сделал он, — объяснила Серафина.

— Дело не в этом, — промолвил я хриплым голосом. — Но когда моя рука лежала там, я каким-то образом почувствовал… его. Некроманта. Он оставил что-то после себя, и я это почувствовал. Однажды я уже ощущал нечто подобное, когда Ордун прикоснулся ко мне.

— Тогда я благодарна богам, что у меня нет воспоминаний о том, что он со мной сделал, — сказала тихо Хелис/Серафина.

Я в последний раз прополоскал рот, не стесняясь, сплюнул на зелёную траву и выпрямился.

— Скажите, Хахмед, в этом Золотом городе есть приличный трактир?

Он с удивлением вопросительно посмотрел на меня.

— Конечно…

— Я имею в виду трактир, где я могу купить настоящее пиво, крепкое, золотистое и тёмное, с плотной пенкой, которая сможет выдержать вес монетки, вот такое пиво?

Он кивнул.

— Есть один. Недалеко от посольства северян. Но ни один здравомыслящий человек не пьёт такое пиво. Только северяне настолько сумасшедшие, но даже они из-за жары…

— Я охотно в это верю, Хахмед, Хранитель Протокола. Сильно ли это нарушит протокол, если вы дадите нам кого-нибудь, кто сможет показать нам дорогу? — я посмотрел на солнце, времени ещё было достаточно. — Потому что сейчас мне нужно именно это, — добавил я. — Настоящее пиво!

Хранитель Протокола позволил себе улыбнуться.

— Это можно будет устроить, — он посмотрел на меня. — И забудьте про то, что только что случилось. Этого никто не видел.

В конечном счёте, мне было всё равно, но я был благодарен за этот жест.

— Вы действительно считаете это хорошей идеей? — спросила Серафина, когда за нами закрылась дверь трактира. Дверь, которая была ещё на две головы выше моей макушки, и взгляд в гостевую комнату показал мне, почему.

— Возможно, нет, — признал я, встретившись взглядом с другими гостями.

Комната была большой, с высокими потолочными балками. С ними мне, наконец, не придётся беспокоиться о том, что я могу удариться головой. Здесь было жарко и воняло старым пивом и кислым вином, мокрым мехом и телами, которые успешно избегали ванны. В Иллиане это был бы один из самых скверных притонов, который только можно себе представить. Но найти такое место в Газалабаде, было просто сюрпризом. Если бы не взгляды других гостей, я бы сразу почувствовал себя как дома.

Они были красочной смесью незнакомцев, которых, вероятно, как и нас, занесло сюда издалека. Большинство были примерно моего роста, носили кожаные доспехи и много металла, длинные бороды, которые, как и волосы, были частично заплетены в косы. Они с подозрением и не особо дружелюбно смотрели на нас. Я редко встречал столько рыжих и в то же время косматых волос в одном месте… И почти никто из них не был заметно ниже меня ростом. Возможно, я был на волосок выше, но добрых три или четыре человека явно были намного здоровее меня.

— Варвары, — промолвила стоящая рядом Серафина. — Более добротные доспехи и мечи… но всё равно варвары, — она слегка встряхнулась. — Я надеялась, что никогда больше их не увижу.

— Они не варвары, — тихо ответил я, ожидая, когда мои глаза привыкнут к полумраку. — Они северяне.

— Я знаю. И это должно меня успокоить? — спросила она, с сомнением оглядываясь и когда рыжеволосый великан за прилавком откровенно уставился на её грудь, прищурилась.

— Нет, — ответил я. — Они ещё хуже.

Я мог себе представить, как мы выглядели в глазах этих людей. За стенами этого притона люди, несомненно, таращились на них и вполне могли одарить брезгливым взглядом. На меня и самого уже так смотрели. Эти взгляды заставляли чувствовать, что ты в чужой стране. Однако здесь, в этой зале, эти мужчины были дома, а все, кто входил в эту дверь и выглядел так, как мы — женщина в чёрном и мужчина в чём-то, вроде женской одежды…

Я смело пошёл вперёд и безнаказанно добрался до прилавка. Гигант, стоящий за ним спокойно и со скучающим видом, смотрел на меня, а если быть более точным: он не удостоил меня даже взгляда. Его густая, чёрная борода была заплетена в три косы, в вощённые концы которой были вплетены клыки волка. Его чисто выбритый череп украшала искусно выполненная татуировка, изображающая двух вцепившихся друг в друга волков.

Могучие предплечья охватывали стальные кольца, которые чуть не лопались от его мышц. На нём были одеты только чёрные льняные штаны, а на голом мускулистом торсе, наряду с изображением волчьей головы с оскаленными зубами, были ещё бесчисленные шрамы: следы от драк. Без сомнения, парочку из них он заработал здесь.

На стене позади него, над бочонками с пивом, висел топор в таком же стиле, какие изготавливал Рагнар.

Немного правее стояла единственная в этой комнате женщина. Высокая блондинка с пышными формами, у которой мышц было больше, чем у меня. Её улыбку нельзя было назвать дружелюбной, скорее голодной.

Когда мы вошли, разговор прервался и сейчас всё ещё никак не хотел возобновиться. Гораздо привлекательнее было наблюдать за этим спектаклем. Я должен был проявить благоразумие и уйти. Но я действительно очень хотел выпить пива.

Где-то в глубине моих воспоминаний я услышал смех Рагнара, когда он рассказывал о пиве своей родины и о том, как лучше всего обращаться с северянами. К тому же, я надеялся, что правильно интерпретировал татуировки… Поэтому хлопнул ладонью по прилавку и получил удовлетворение, когда увидел, что по меньшей мере один из гостей вздрогнул, а хозяин соизволил моргнуть.

— У тебя есть что-нибудь получше конской мочи, Волчья Борода? — спросил я так громко, чтобы могли услышать все. — Не та слабая мура, вроде Кантенброя, которую можно получить в Беркштайне и которую там продают как пиво, а что-нибудь поприличнее — настоящее пиво, что-то вроде тёмного Кронскрагера? Что-то, что заставит расти на голове волосы и ногти на ногах такими длинными, как когти твоего духовного брата?

Тишина.

— Ты сошёл с ума? — тихо прошипела Серафина. — Теперь они убьют нас, а у меня с собой даже нет меча!

Она уже сунула руки в отверстия своих рукавов.

Тишина.

Хозяин смотрел на меня целую вечность, наконец протянул длинную руку и взял большую деревянную кружку. Он подошёл к чёрному маленькому бочонку и открыв спускной кран, нацедил в кружку тёмную пенистую жидкость.

Он закрыл кран и осторожно поставил кружку с растущей шапкой коричневой пены прямо передо мной. То, что пена пролилась за край, было не так страшно, на прилавке присутствовало более, чем достаточно следов алогичных случаев из прошлого. Он посмотрел на меня, даже его глаза на мгновение показались мне жёлтыми. В любом случае, зубы точно были жёлтыми. Те, что остались между отверстиями.