— Я не про захват власти, — сказала Лея. Схема выстраивалась в голове будто сама собой, и сложного в ней и вправду ничего не было… ну, относительно. Они справятся. Она справится. Она отомстит. Но… — Мы не удержим власть. Люк — не удержит. Кроме всего прочего, авторитарное управление…

Ее прервал смех Палпатина.

— Ваше высочество, ну что вы в самом деле. Вы же собирались строить вашу Республику?

— Республику! — воскликнула Лея.

— А вам принципиально, как называется государственный строй, если он отвечает нуждам народа?

— Это демагогия.

— Разумеется, — усмехнулся Палпатин. — Но в последние свои годы Республика, мягко говоря, отличалась от вашего сияющего идеала… Кроме того, вас, ваше высочество, никогда не смущало, что лично вас народ никогда в сенаторы не выбирал?

Лею это смущало — в самом начале. Но потом, когда она познакомилась с политикой сената и собственной планеты… Как ни странно, идеализм ее при этом только окреп.

— То есть, сажать на трон предполагается Люка, а управлять предполагается мне? — спросила она.

И увидела как брат смеется. А Палпатин качает головой.

— Предполагается, — сказал Люк, — что именно так все и будут думать. А на деле… Ну я хоть и фермер, но тоже не совсем дурак, разделим обязанности. И сыграем в паре, как в саббак. Против всех этих… кто нас со счетов списал.

Взгляд у него при этом был… Лея посмотрела на Вейдера, смотрящего на сына с улыбкой, и сглотнула. Похожи. Как похожи. Да и она… Вырисовывающиеся перспективы становились все интереснее, чтоб их.

Иметь настоящую власть, чтобы изменить то, что давно требовалось изменить. Иметь возможность. Право. То, чего она так хотела, во что так верила в первый свой год в Имперском сенате… Изменить мир, чтобы те, у кого не было голоса, его наконец-то получили, чтобы рабство исчезло не на словах, а на деле, чтобы никто не умирал с голоду — и не только благодаря военным заказам…

— Нас убьют, — повторила Лея и села на диван рядом с Люком. — Ну и хатт с ним. Ради такой попытки не жалко. Давайте планировать.