– Привет, детка, – говорит мама, распахивая свои объятия.

Энтони

Никогда не слышал, чтобы мои родители так ссорились. Конечно, между ними были стычки, но отец большой любитель тишины, поэтому их ссоры протекали в немом напряжении.

И сегодня для меня слышать их крики – это что-то новое. Причиной скандала, как ни странно, оказался я, сидящий в своей спальне и пытающийся сосредоточиться на конспекте. Примерно пять минут назад мы вполне в семейной атмосфере сидели в гостиной, поедая домашнюю пиццу, и обсуждали мое будущее. Судя по моим результатам SAT2, сданного еще в октябре, я мог подать документы колледжи Ванкувера, как и планировалось еще с прошлого года. Но я решил расширить свои горизонты и рассмотреть варианты в Альберте. Было бы здорово обосноваться в Эдмонтоне, завести новых друзей, по выходным с ними зависать «Галаксилэнде» и ходить на игры Ноэля. Сплошные плюсы.

Мама поддержала меня, но папа уперся, наседая на меня за неопределенность, и я не могу его винить, потому что я потратил кучу времени и родительских денег на летние каникулы, проведенные в городе, в котором планировал учиться. А теперь резко поменял решение, и это естественно его не устроило.

Вращая ручку вокруг большого пальца, я качаюсь на стуле и тупо смотрю на монитор своего ноутбука.

– Ты всегда так поступаешь! Всегда. Стоит только тебе сказать о своем мнении, как ты моментально его оспариваешь. Почему все должно быть по-твоему, Гейл?

– Не нужно сейчас из-за одной ситуации делать из меня тирана!

– Одной? Ты слышишь меня? Ты всегда недоволен!

– Наш сын должен следовать плану, Мишель. Мы ведь давно уже его обсуждали!

– Ты это обсуждал, и ты это решил! Но Энтони имеет право ехать туда, куда угодно. Господи, он может делать то, что хочет и не бояться, что его кто-то осудит.

– Делать все, что хочет? Ты сейчас шутишь?

– О, не драматизируй. Ты понимаешь, что я имею в виду.

Наш дом достаточно просторный, чтобы уединиться, но сегодня их крики превратили его в клетку. Не желая больше слышать ни слова, я хватаю куртку и незаметно проскальзываю за дверь. Холодный вечерний воздух приводит меня в чувство. Мне не нравится слышать ссоры своих родителей. Ты слово виноват, хотя по большей части ничего и не сделал.

Я медленно бреду вдоль улицы, плотнее кутаясь в тонкую куртку. Под ней лишь футболка, и это не совсем подходящий прикид для вечерней прогулки, но тем не менее я продолжаю идти. Голова странным образом совершенно пуста.

Соображать я начинаю только тогда, когда дохожу почти до конца улицы. На секунду появляется желание пойти к Робу, но боюсь, что я сейчас снова в том настроении, когда могу откровенничать. Поэтому я решаю не грузить лишний раз друга своими проблемами и возвращаюсь домой, надеясь, что ссора родителей исчерпала силы обоих, и они не станут говорить об этом со мной.

***

На следующий день после уроков я намерено задерживаюсь в школе, затем слишком рано приезжаю на тренировку. Небольшая арена переполнена кишащими повсюду детьми. Поднявшись по трибунам, я занимаю одно из верхних мест и, воткнув в уши наушники, начинаю убивать время до тренировки.

Еще коротконогие парни забавно переставляют ноги на льду, но должен многим отдать должное, для своего возраста они отлично справляются.

Интересно по сколько им лет? Пять-шесть, максимум семь. Не больше, судя по количеству присутствующих родителей, которые неотрывно следят за своими отпрысками.

Примерно через полчаса дети начинают расходиться вместе с присутствующими родителями и теми, кто появился только что. Трибуны постепенно пустеют. Взглянув на время, я вижу, что до нашей тренировки остается еще немного времени, поэтому решаю посидеть еще немного, прежде чем пойти переодеваться в форму.

Мое внимание привлекает оставшийся парень на льду, который явно кого-то высматривает. К нему подъезжает тренер, затем они вместе сходят со льда, и тренер ждет, когда парень снимет коньки. Но затем он уходит, оставляя нас одних.

Я сижу достаточно высоко, но вижу, как парень сгорбился над своей сумкой. Когда я спускаюсь вниз, несколько секунд наблюдаю, как он возится с огромными вратарскими щитками.

– Тебе помочь?

Парень вздрагивает от моего вопроса и резко выпрямляется.

Я удивленно вскидываю брови и расплываюсь в улыбке.

– Не знал, что ты вратарь.

Ной тоже улыбается и смахивает мокрую челку со лба.

– А я еще не решил, хочу ли быть вратарем.

Кивнув, я подхожу к нему и помогаю справиться со щитками. Ной молча кладет их рядом с собой и зашнуровывает ботинки.

– Привет, – через несколько секунд выпрямившись, говорит он.

Улыбнувшись, я снова киваю.

– Привет. За тобой не приехали?

По причине его возраста мне сложно что-либо сказать о Ное. Ему, кажется, всего лишь пять, если не меньше, но я так часто бывал в доме Хейзов, что мне не удается игнорировать это щемящее чувство, которое периодически меня накрывает.

Ной снова смахивает темную прядь со лба и смотрит на меня.

– Эйви должна меня забрать.

Щемящее чувство становится чем-то большим, поэтому я сразу же отворачиваюсь, избегая его испытующего взгляда.

– Эм… – бормочу я. – Наверное, она скоро приедет.

– Она больше не ездит, – не глядя на меня, отвечает Ной.

Я не нахожу слов, поэтому затыкаюсь на несколько долгих секунд.

Судя по тому, что детей забрали минут десять назад, Эйвери уже должна быть здесь. На языке вертятся вопросы, но сомневаюсь, что это стоит обсуждать с Ноем.

– В младших классах я тоже играл на позиции голкипера, – заявляю я.

Глаза Ноя заметно блестят, когда он поднимает на меня взгляд.

– Правда?

Я киваю.

– Ага. Но потом решил играть на позиции защитника.

Ной скептически кривит губы.

– Так легко переучился?

А этот парень не промах. Этот его хитрый взгляд с прищуром уж сильно мне кого-то напоминает.

– Ты сомневаешься?

– Ха, немного.

Наш тихий смех эхом разлетается по трибунам.

– Ну, я не знаю, как быть, – продолжает Ной. – Ноэль говорит мне остаться голкипером и учиться дальше, а папа говорит, что мне нужно попробовать себя и в других позициях.

– А ты сам хочешь попробовать? – интересуюсь я.

Ной вытягивает губы и пожимает плечами.

– Мне нравится стоять в рамке и наблюдать за игрой. На мне большая ответственность за защиту ворот и это круто.

Нет, он не похож на своего старшего брата. Ной более собран и спокоен, поэтому я решаю высказать свое мнение:

– Мне кажется, ты уже сам все решил. Вратарь – это половина команды.

При этих словах глаза Ноя наливаются такой страстью, что я чувствую странный прилив гордости. Надеюсь, я помог ему определиться.

– Давай так, – продолжаю я. – Я посмотрю расписание на стенде и приду, когда смогу на твою тренировку. Посмотрим, чему ты уже научился.

Очевидно, их тренер пускает на тренировки, так что с этим проблем возникнуть не должно. В любом случае я сумею договориться.

– Круто, – улыбается от уха до уха Ной. – А ты сможешь заснять меня на телефон, чтобы потом показать Ноэлю? Я просил Эйв, но она занята, а папа снимает так, что потом нифега не видно.

– Никаких проблем. – Я подставляю ладонь, и Ной не раздумывая, дает мне пять.

– Договорились.

На несколько секунд мы снова погружаемся в молчание. Я уже начинаю оглядываться в поисках тренера, который оставил тут Ноя одного.

– Почему ты не приходишь к нам, как раньше? Вы с Эйв больше не дружите?

Не думал, что Ной об этом спросит. Он умный парень, но я действительно не думал, что он задаст мне эти вопросы.

Не знаю, что ответить. Я начинаю ерзать и беспричинно рыться в карманах куртки.

– Трудно сказать. Уроки и тренировки, все время занят.