Возможно, ни о чем.

Возможно, обо всем.

— Одно можно сказать наверняка, — сказал Бафомет, прервав его размышления. — Если у него есть душа, ты прав: она как минимум стоит повышения.

Сердце Абаддона замерло.

— Да. Отлично.

— Так что возвращайся наверх и наконец-то заполучи ее.

* * *

Визит в Ад затянулся на дольше, чем планировалось. К тому времени, как он вернулся на Землю, служба уже началась. Группа как раз играла, а Фаддей проповедовал. Как только Абаддон вошел, Сет поднял голову. Его слепые глаза, казалось, нашли Абаддона, когда тот занял свободное место в задних рядах. Казалось, присутствие Абаддона щекотало ангельские органы чувств Сета так же, как смертная душа Сета дразнила его. Абаддон почувствовал, как сердце Сета забилось быстрее. Ощутил тепло, разлившееся в груди парня. Он закрыл глаза и наслаждался нахлынувшим потоком потаенного желания. Тихая радость Сета от присутствия Абаддона будто ласкала его, шептала о доверии и преданности. От чистой невинности сердца Сета вкус его души становился сладким и приторным.

Как Абаддон мог это предать?

Возможно ли, что эти потоки текли в обоих направлениях? Может, Сет улавливал смятение Абаддона. Может, он знал, как сильно Абаддон боролся, разрываясь между своими нелепыми чувствами к Сету и осознанием того, что его испытательный срок почти закончился. Оставалось всего несколько дней. Если он не выполнит норму, то застрянет в Аду навеки, настолько далеко, что даже свет Сета к нему не пробьется. Стоило немедленно действовать, но мысль о том, чтобы снова попытаться выторговать душу Сета, едва не вызывала тошноту. Сет заслуживал лучшего. Но если он слишком сентиментален, чтобы сделать то, что нужно, то что же он вообще здесь делает? Стоило отправиться на поиски жертв в какое-нибудь другое место. Оставаясь здесь, он вел себя безрассудно и глупо, ставя на Святой Грааль душ, в то время как мог бы заполучить полдюжины актеров и спортсменов, но он ничего не мог с собой поделать. Никто не привлекал его так, как Сет. Ни одна обычная смертная душа не в силах утолить его голод. И хотя это было глупо, Абаддон не ушел. Он сидел как вкопанный, наблюдая за Сетом.

Размышляя.

Он настолько погрузился в мысли, что не услышал, как у входа в шатер началась суматоха. Абаддон осознал присутствие змей не из-за шума толпы, а из-за того, что вкус души Сета внезапно изменился: стал дымным и горьким, поскольку волнение соперничало с неожиданным изобилием страха и тревоги.

Почему он напуган?

Сет отошел от клавишных и, спускаясь по ступенькам, снял с шеи шарф и отбросил в сторону. Змеи устремились к нему. Стараясь не паниковать, Абаддон поднялся. Прихожане двинулись к центральному проходу, некоторые из них забрались на стулья. Зед, как и всегда, стоял справа у подножия сцены, готовый задержать Абаддона, если тот попытается добраться до Сета. Но теперь, когда Сет стоял в центре прохода, он был ближе, чем когда-либо.

Абаддон направился в другую сторону. Он перепрыгнул через поток змей, пересек весь путь до противоположного края и медленно продвигался по левому проходу к передней части шатра. Зед смотрел на него строгим и сердитым взглядом. Абаддон поднял обе руки, изо всех сил стараясь выглядеть невинно.

Это не то, что отлично получалось у дьяволов.

Однако к Сету он не подошел. Он отыскал место с хорошим обзором, стоял и наблюдал.

Как и прошлым вечером, змеи заползали по рукам и ногам Сета. Они медленно двигались по телу Сета, соблазнительно скользили под рубашку, языками щекотали его мягкую кожу, ласкали, нашептывали песни искушения ему на ухо. Абаддон почувствовал, как страх Сета начал отступать, исчезая под наплывом желания. Оно столь мощно исходило от него, что Абаддон удивлялся, что никакие другие дьяволы или ангелы не заглядывали в шатер для проверки. Это был восхитительный привкус возбуждения и желания, смешанный с горьким принятием стыда и повиновения. Вкус, который дьяволы прекрасно знали. Соблазнительное сочетание, когда мужчины расстегивали свои штаны и скользили руками внутрь, разрываясь между возбуждением и смущением от собственной низости. Тайный трепет, что испытывали некоторые женщины, когда стискивали подушку между ног и начинали двигаться, надеясь, что дети не услышат. Чистая сексуальная энергия, но с дразнящим оттенком вины.

Первый укус был медленным. Не быстрой, стремительной атакой, а изысканным толчком: клыки опустились в плоть у основания шеи Сета, как жених между девственных бедер невесты, проникали глубже, с силой и нежностью подбираясь к какому-то удивительно чувствительному месту. Следом другая змея впилась с противоположной стороны. Третья, ближе к уху, греховно впрыскивала яд в вены Сета. Затем их стало больше, укусы стали быстрее, гремучие змеи гремели хвостами, шипение превратилось в стон, все они извивались от возбуждения, кусали снова и снова, приближаясь к какому-то неведомому освобождению.

Сет вскрикнул, широко раскинув руки, и Абаддону подумалось: были ли они с Сетом единственными мужчинами в комнате, чьи члены стали твердыми и возбужденными. Были ли какие-то женщины в шатре горячими и влажными между ног.

Змеи начали уползать, неспешно и вяло, будто они тоже насытились. Сет медленно поднялся на ноги, кровь узкими струйками стекала по его бледной коже, расплывалась пятнами на белой рубашке от укусов на животе и спине. Красные следы покрывали внутреннюю сторону его штанин. Он не спеша повернулся влево. Его взгляд, направленный неизвестно куда, так и не сфокусировался. Но Сет протянул руку и медленными уверенными шагами двинулся вперед.

— Дайте ему пройти! — в неожиданной тишине раздался крик Фаддея. Даже группа и хор остановились. Все смотрели на Сета, затаив дыхание. — Мой брат ищет кого-то особенного. Пропустите его. Расступитесь.

Не было нужды этого говорить. Прихожане шарахались от Сета, как только он приближался, поспешно отступали, словно он мог укусить, как одна из его змей. Он пошел по третьему ряду стульев и наконец остановился перед женщиной средних лет. Он протянул ей руку.

— Я могу вас исцелить.

Она потрясенно поднесла пальцы к губам. Широко распахнула глаза и опустилась на стул.

— Что? Но… Но я не больна.

Все же она больна. Абаддон позволил своему чутью окутать ее, и сразу понял, что Сет, очевидно, тоже почувствовал. Рак таился в ее груди и яичниках. Подкрадывался к матке. Тянулся своими тонкими коварными пальцами к сердцу и легким. Это напоминало горький темный шоколад на языке Абаддона, жирный и насыщенный. Он мог бы считать ее своей главной целью, если бы не был слишком сосредоточен на Сете, чтобы замечать души простых смертных.

— Вы больны, — мягко произнес Сет. — Уже какое-то время вы подозревали, но слишком боялись обращаться к врачу, — он придвинулся ближе, пальцами убрал волосы с ее виска, успокаивая ее, как мать ребенка. — Но все в порядке. Я могу вас вылечить.

Женщина закрыла глаза. Толпа вокруг них сделала крошечный шаг вперед. Сет положил обе руки ей на голову.

Смотреть было особо не на что. Никакого ритуального песнопения. Ни молитв. Ни каких-то театрализованных представлений, что вспоминались Абаддону о целителях верой. Сет просто стоял неподвижно, склонив голову.

Но Абаддону без надобности полагаться на свои глаза.

Сет не был шарлатаном. Он действительно мог исцелять. Абаддон почувствовал, как тонкие ростки болезни в теле женщины начали увядать. Его поразило, что больные клетки умирали и возрождались здоровыми. Шоколадный привкус ее души исчез, став безвкусным и скучным, словно лист капусты. Смерть отступала. Страх угасал.

Но это не всё.

Душа Сета тоже менялась. Свечение, что с самого начала почти ослепило Абаддона, вспыхнуло и разгорелось. Оно пылало в тощей груди Сета, настолько ярко и ужасающе, что Абаддон закрыл глаза, надеясь, что это поможет.

Но не помогло.

Сет отпустил женщину и быстро прошел мимо нее, проталкиваясь сквозь толпу, обратно к центральному проходу. Он двинулся вниз, спотыкаясь, как будто был пьян. Он отыскал мужчину с черными, пронизанными болезнью легкими. Капли пота выступили на лбу у Сета, стекали по вискам и смешивались с кровью и ядом на его шее. Сет положил руки на плечи мужчины и неподвижно стоял, заставляя его легкие розоветь до тех пор, пока они не наполнились кислородом так, как не делали уже сорок лет.