Он не мог свалить свой недостаток сна на Ад.

Он снова и снова прокручивал в голове службу со змеями, представляя шрамы на шее Сета. Размышлял о неестественном свечении души Сета и его заявлении о способности исцелять людей.

Что-то происходило. И до сих пор у него не получалось до конца разобраться что же. Ему нужно поговорить с Бафометом, а единственный способ это сделать — вернуться на работу.

Перемещение на Землю было легким, но по замыслу, передвижение в Аду было… ну, это же Ад. В метро пахло, как и всегда. Конкретный запах менялся изо дня в день, но никогда не был приятным. Сегодняшний аромат казался смесью рвоты и гниющей рыбы. Кроме того, как обычно, свободных мест нет. Всё занято мимами, угрюмыми подростками или огромными сумками, которые кусали за руку, если вы пытались их сдвинуть. На единственном пустом сиденье находилась ядовитая лужа, которая, несомненно, являлась источником вони.

Абаддон ухватился за верхнюю петлю и мечтал о чашечке кофе.

Поднявшись по лестнице на сто тридцать второй этаж (лифт был всегда сломан), он наконец-то добрался до своего офиса. Даже после стольких лет ему пришлось остановиться на полпути, чтобы перевести дыхание. Но удача была на его стороне. Он почти сразу отыскал Бафомета. Тот сидел за своим столом с метровой стопкой извещений «Вы предварительно одобрены!», которые оставалось сложить и запихнуть в конверты. Когда дело касалось запечатывания конвертов в Аду, отрывных клейких лент не имелось. Какой-нибудь бедолага-дьявол должен был лизнуть каждый конверт.

Бафомет отложил в сторону последний конверт и, подняв голову, улыбнулся.

— Абаддон! Где тебя носило?

— Наверху, — Абаддон провел пальцами по волосам и огляделся, убедившись, что поблизости нет управляющих. Большинство кабинок вокруг пустовали, поэтому он схватил стул и пододвинул его к столу Бафомета.

— Что ты вообще творишь? — наклонившись к Абаддону, настойчивым шепотом спросил Бафомет. — Ты уже на испытательном сроке. Если они поймают тебя…

— Да, да, — Абаддон похлопал по воздуху, пытаясь утихомирить друга, хотя они и так уже разговаривали, понизив голос. — Послушай, мне нужно с тобой поговорить.

— О той идеальной душе, которую ты пытаешься заполучить?

Абаддон поморщился от того, как это прозвучало.

— О Сете, да.

Бафомет опустил конверт, который собирался лизнуть.

— О, нет.

— Что?

— То, как ты только что произнес его имя, — покачал он головой. — Абаддон, ты должен перестать с ним видеться. Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Может, ты заткнешься и выслушаешь меня? — по крайней мере, этот вопрос не нужно произносить шепотом. Злость — это нормально. Он схватил небольшую кучку бумаг из стопки Бафомета и начал их складывать, обрадовавшись тому, что ему есть чем заняться, пока он говорит. — Прошлым вечером я наблюдал, как чертов поток змей полз по центральному проходу на собрании возрожденцев, будто их вел чертов Крысолов.

— Чертов Крысолов водил крыс, а не змей.

— Без разницы. Они ползли по проходу прямиком к… — он глубоко вздохнул и сосредоточился на листе в руках. Сложить верхнюю треть вниз. Нижнюю треть вверх. Положить его в стопку для последующего помещения в конверт и переходить к следующему. — Прямиком к Сету. Они роились вокруг него, словно пчелы у меда.

— Не уверен, что пчелы на самом деле…

— Послушай! Они заползали по его рукам и ногам и обвивались вокруг шеи. Он был весь покрыт ими. Я никогда не видел ничего похожего.

— Они кусали его?

— Нет, но, видимо, они делали это раньше. Я видел шрамы. За годы его, наверное, кусали около сотни раз.

Бафомет замер, держа в одной руке сложенный лист, а в другой — пустой конверт.

— Он контролировал их?

— Не думаю. Но он говорит, что иногда они приползают. Он просыпается с ними в своей постели.

Бафомет побледнел.

— Абаддон, это не человек.

— Это еще не всё, — он огляделся, убедившись, что поблизости никого нет. — Когда я спросил его, на каких инструментах он может играть, он ответил: «На всех». И думаю, что он не шутил, хотя все же на некоторых он играет лучше, чем на других. И у меня такое чувство, что он может меня видеть. Он слепой, но уверяю тебя, он чувствует меня. Ему удается следовать за мной через лес. Его глаза всегда находят меня в толпе. И когда я подарил ему зрение…

— Ты подарил ему зрение, не торгуясь за его душу? Ты же знаешь, что это против правил!

— Всего на секунду! Дело в том, что он сказал, что мои глаза были неправильными. Сказал, что видит в них бездну. И он говорит… Ну, он говорит, что может исцелять людей.

Бафомет не шевелился.

— Это всё?

— Нет, — он не решался рассказать последнее, но это казалось важным. — Он говорит, что когда змеи кусают его, это…

— Возбуждает?

Абаддон кивнул.

— Черт побери!

— Что это значит?

Бафомет, широко распахнув глаза, сглотнул. Он отложил в сторону свои бумаги и сложил пальцы домиком, размышляя.

— Музыка мало что нам объясняет. Способность довольно мастерски играть на любом инструменте может исходить как от ангела, так и от дьявола.

— А способность играть на некоторых из них великолепно?

Бафомет пренебрежительно махнул рукой.

— Простое человеческое упорство и много практики.

— А что насчет остального?

— Ну, ты знаешь, что ангелы могут исцелять. Как и дьяволы, но только в обмен на душу. А способность видеть твою сущность? Это определенно ангельская черта.

Абаддон уловил грядущее «но» и подождал, пока Бафомет продолжит.

— С другой стороны, змей связывают с Сатаной еще со времен Эдемского сада. Ангелы могут быть невосприимчивы к их яду, но им это не нравится.

— Но у него есть душа. — Причем ни какая бы там. Душа, что обжигала дьявольские органы чувств Абаддона подобно солнцу. — Это значит, что он не может быть ни ангелом, ни дьяволом.

— У ангелов нет души, однако ты не хуже меня знаешь, что у дьяволов никогда не получится обнаружить ее отсутствие. Отчасти так они скрываются от нас.

— Да, но я встречал ангелов. Они могут сбрасывать своего рода пелену невидимости…

— Это больше похоже на маскировку.

— Хорошо. Пускай, маскировка. Но она никогда не бывает внушительной. Всегда кажется типичной. Обыкновенной. Чтобы не привлекать внимания. Но душа Сета… — он покачал головой. — Поверь, она уникальная.

Почесывав подбородок, Бафомет кивнул.

— Так как же у этого парня может быть душа и в то же время черты как ангелов, так и дьяволов? Вот в чем вопрос.

Абаддон резко поднял голову. Они встретились взглядами и одновременно пришли к одному и тому же выводу.

— Нет, — замотав головой, произнес Абаддон. — Как могут ангел и демон размножаться вместе?

Бафомет выглядел удивленным.

— Полагаю, обычным способом. Если оба были в человеческом обличье, то нет причин, по которым они не могли бы исполнить небольшое горизонтальное танго.

— Это могло быть изнасилование?

Бафомет нахмурился.

— Не представляю, каким образом. Ни один дьявол не сможет изнасиловать ангела. Они сильнее нас. И ни один ангел не изнасилует дьявола, потому что это не в их духе. Знаешь, как ни крути, изнасилование довольно неангельская штука.

— И независимо от того, кто из них был жертвой, они всегда могли просто избавиться от своего человеческого обличья и вернуться на Небеса.

— Или в Ад.

— Именно.

— И ты еще кое-что упустил, — Бафомет поставил локти на стол и наклонился ближе. — Оба должны были быть в человеческом обличье, когда зачали ребенка. А человеческая беременность длится сорок недель. Кто бы из них ни был матерью, она предпочла остаться в мире смертных на все это время. Она могла бы вернуться в бездну или на Небеса, и на этом бы все закончилось. Но она решила родить этого ребенка. — Он откинулся назад, взял еще один сложенный лист Абаддона и сунул его в конверт. — Как по мне, похоже на любовь.

Может ли это оказаться правдой? И если да, то, о чем это говорило?