«Плацдарм Днепровский, позади река…» Плацдарм Днепровский, позади река. Передний край, и впереди лишь фрицы. Вздремнул в окопе я, и тишина мне снится. А ведь и вправду тишина пока. А завтра с раннего утра Уж не до сна, какие сновиденья. Гвардейский полк наш переходит в наступленье Под грохот пушек и солдатское «ура». «Полк пополнить за Днепр отвели на два дня…» Полк пополнить за Днепр отвели на два дня. За неделю боёв нас осталось немного: Кто убит, а кто ранен, но пуля меня Миновала пока что ещё, слава богу. Ближний тыл. И как будто война – не война. Дрыхнешь вволю, от пуза солдатской баланды. Ни стрельбы, ни бомбёжки тебе. Тишина. «Всем построиться!» – вдруг получили команду. Привели двух солдат, без ремней, без погон, Белоснежным бинтом перевязаны руки. «Самострел!» – по рядам прокатилось, как стон. И сосед мой сквозь зубы: «Трусливые суки!» Что же чувствовал я? Жалость, боль или страх? Автоматные выстрелы воздух прошили. Ничего – ни звезды, ни доски, ни креста — Никогда не видать безымянной могиле. И как только треск выстрелов страшных умолк, Прозвучала привычно команда: «Направо! Шагом марш!» И пошёл наш истерзанный полк Вновь к Днепру, на знакомую нам переправу. 1991 «В пески и в болота…» В пески и в болота, В окопы, в траншеи Зарылась пехота По самую шею. Атаки, налёты, Обстрелы, бомбёжки — Воюет пехота, Да худо с кормёжкой, Нет водки во фляжке, Махорки в кисете. Пехоте-бедняжке Как выжить на свете? Нет продыха ночью, А спать так охота! Познал я воочию, Что значит пехота, На малом кусочке земли На Днепре В году 43-м, В лихом октябре. «Здесь ветер жгуч…» Здесь ветер жгуч и песок зыбуч. Мы пришли сюда, чтобы немца бить. «Ой, Днепро, Днепро, ты широк, могуч». Как же нам тебя переплыть? Каждый плыл как мог, сердце сжав в комок, Под смертельным огнем врага. Правый берег высок, правый берег далек и дорога к нему долга. Вот на берег крутой отряд штурмовой ступил за солдатом солдат, и закипел рукопашный бой, где боги штык и приклад. Нам сказал комбат: «Ходу нет назад. Нас на том берегу не ждут. И пока не придет пополненье в отряд, будем насмерть стоять тут». И за боем бой – где чужой, где свой? Все смешалось в пылу борьбы. Мой товарищ убит, ну а я живой — Никому не уйти от судьбы. Здесь и ветер жгуч и песок зыбуч. Здесь друзья мои полегли. «Ой, Днепро, Днепро, ты широк, могуч! Над тобой летят журавли». «Понять хочу, каким был на войне…» Понять хочу, каким был на войне? Судьбе покорным? Храбрым? Трусоватым? Я разным был, так думается мне. Когда каким – обычным был солдатом. Я попривык к бомбежкам и разрывам мин И всякий раз не кланялся снарядам. Испытывал я страх, когда в ночи один И нет товарищей со мною рядом. Страшна была мне смерть таких же, как и я, Курсантов из Москвы, из Тулы и Рязани. Они всегда со мной, их позабыть нельзя, Простых ребят с усталыми глазами. Медалью «За отвагу» награжден. За что, и сам не знаю толком. Я просто воевал, мерз, мокнул под дождем И фронт считал своим гражданским долгом. «Бьют минометы, грохочут пушки…» Бьют минометы, грохочут пушки, визг осколков, снарядов свист. Знают, что ждет их, бойцы-побегушки: связной и связист. Связному бежать с поручением в роту. Связисту с катушкой налаживать связь. Лезть из окопа совсем неохота, но хочешь – не хочешь – вылазь. И закрутилась смертельная гонка: то бегом, то шагом, то ползком. Вот укрылся от мины в воронке — и снова бегом. Ад кромешный. За взрывом взрывы. Повезло и на этот раз. И связной и связист оба живы — выполнили приказ. «В бою был ранен молодой солдат…» В бою был ранен молодой солдат. К полуночи доставлен в медсанбат. Хирург усталый – в шутку иль всерьез Сказал солдату голосом помятым: «Ты боли не терпи, кричи, ругайся матом. Вас было много. Кончился наркоз». Солдат годами забывал о призрачном наркозе. Однако мат употреблял в житейской прозе. 2017 «Четыре койки в маленькой палате…» Четыре койки в маленькой палате. Нас трое в ней — четвертая пуста. Мы ничего не знали о солдате, Что умер ночью, — смерть была проста. Не бредил он, ни крика и ни стона Мы не слыхали — сами живы чуть. А утром из команды похоронной Пришли за ним забрать в последний путь. Пустует снова койка до заката В который раз, ну а потом опять Очередного принесут солдата, Чтоб на рассвете вновь его забрать. Мы бой ведем с гангреной в медсанбате, Хоть выжить шанс один лишь против ста… Четыре койки в маленькой палате. Нас трое в ней — четвертая пуста. |
