И вдруг трёхцветное знамя повалилось в сторону, на мгновение снова взметнулось над киверами и исчезло под грудами тел. Французы дрогнули, и вот уже попятились первые ряды. Его гренадеры отступали! Французская армия терпела второе поражение за два дня!

Но тут произошло то, о чём спустя столетия будут помнить все офицеры всех армий мира и все историки войн; поэты посвятят этому сотни строк, лучшие художники – десятки картин, а в мировом изобразительном искусстве появится совершенно новое направление – романтизм. Произошло то, что сделало талантливого генерала Бонапарта великим Наполеоном, императором и величайшим полководцем. Командующий армией бросился вперёд. Офицеры штаба очнулись лишь тогда, когда его фигура смешалась с солдатами на мосту и исчезла среди них. Расталкивая локтями рослых гренадеров, по телам погибших и раненых Наполеон пробился к началу отступающей колонны, нагнулся, выхватил французское знамя из коченеющих рук убитого знаменосца и поднял высоко над головой. По колонне войск прокатился изумлённый, переходящий в восторг гул. В этот момент двумя пулями в живот и грудь был убит личный адъютант командующего Мюирон, успевший прикрыть его своим телом. Тут же несколько пуль расщепили древко знамени и щепа от него вонзилась в щеку Наполеона. Он даже не обратил на это внимание и успел перехватить знамя повыше. Его знаменитая треуголка была пробита в нескольких местах и наконец, совсем слетела с его головы.

А одна из австрийских пуль, по-видимому, угодила в стропила моста, где между двух дубовых балок свили гнездо дикие пчёлы. К мушкетным залпам и свисту пуль присоединилось дикое жужжание миллионов потревоженных насекомых. Огромный рой взмыл над мостом, и на мгновение вибрация воздуха от бесчисленных крохотных крыльев разогнала пороховую гарь и дым от мушкетных выстрелов. Стало видно, что пчёлы сбились в тёмное облако, слегка удлинённое по краям, перестроились в напоминающую треугольник тучу и… бросились в атаку. Но, пролетев над головами французов, они понеслись в сторону неприятеля, к противоположному концу моста.

В рядах австрийцев началось что-то невообразимое! Строй рассыпался, и стрельба почти прекратилась. Солдаты бросали оружие, размахивали руками, били себя по головам, прятали лица, нелепо подпрыгивали и приседали, словно всех их разом поразила пляска святого Витта, а через несколько минут авангард австрийцев начал хаотично отступать.

Французы же, ведомые своим молодым командующим, держащим высоко над головой пробитое десятками пуль и обгоревшее трёхцветное знамя, бросились вперёд так, словно и не было двух суток тяжелейших боёв, словно убитые вчера снова шли с ними плечом к плечу, и было неважно, кто офицер, а кто рядовой, – это была невиданная ранее новая военная общность. Так родилась великая армия Наполеона Бонапарта.

А спустя сутки после победы на рваном от пуль, почерневшем от гари и копоти знамени Наполеон обнаружил ослабевшую, но ещё живую пчелу. Он бережно снял её, положил на ладонь и показал окружавшим его генералам со словами:

– Если даже итальянские пчёлы воюют на стороне Франции, мы непобедимы!

Пчёлы не сгинули в дыму сражения. Они были вытканы золотыми нитями на коронационной мантии нового императора и стали одним из символов наполеоновской Франции. «Маленький капрал» навсегда сохранил в своём сердце любовь и уважение к этим насекомым. А все пасеки Европы, от западных границ Испании до восточной границы Польского королевства (Варшавского княжества), получили полную гарантию неприкосновенности и защиту французской армии.

Князь Пётр Андреевич Вяземский, автор «Старых записных книжек», однажды попал в щекотливое положение.

Надо сказать, что князь был умница и отлично воспитан. Он обладал безупречным вкусом и знал всех в обоих столицах. И вот, на обеде, а точнее, перед самым обедом в одном известном доме у Пантелеймоновского моста на Фонтанке (у кого – не скажу) он скинул шубу, поднялся по прекрасной мраморной лестнице, вошёл в залу и принял у лакея рюмочку горькой кориандровой настойки. Сначала Вяземский решил закусить нежинским огурчиком, но передумал и взял с подноса небольшой расстегай с белорыбицей. Куснул… И застыл с открытым ртом. Из оставшегося куска на него потухшими глазами смотрел мёртвый таракан.

Ситуация возникла дикая, совершенно нелепая и безвыходная. И усугублялась ещё тем обстоятельством, что хозяйка дома, очаровательная О. П., стояла рядом и вела милую беседу с молодым полковником, только что воротившимся с Кавказа.

Казалось, прошла вечность, а князь так и стоял, не смея ни проглотить, ни выплюнуть несчастный расстегай. Но тут всех пригласили к столу, и, воспользовавшись оживлением, Пётр Андреевич стремглав бросился в уборную, где первым делом избавился от мерзкого насекомого, а затем и сам облегчился по полной.

Прошло много лет, но князь никак не мог забыть тот конфуз и часто спрашивал у своих друзей: как бы они поступили в такой ситуации? Весивший больше восьми пудов Апухтин, зевая, сказал, что ежели расстегай свежий, то он бы съел его целиком и ничего не заметил; князь Мятлев заявил, что ноги бы его в том доме больше не было; а Александр Пушкин, ближайший друг Вяземского, расхохотался, схватил перо и записал:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.