Сбрасывая свой костюм, она смотрела на лежавшие лицом вниз фотографии на столике.
Рубашка и джинсы Анны висели на ней, так что ей пришлось поискать пояс. Оборачивая потертый кожаный ремень вокруг бедер, она случайно глянула на себя в зеркало и поморщилась. Боже, она была худой – бессмысленно это отрицать. Она выглядела слишком бледной, с впалыми, лишенными блеска глазами. Она поджала губы и распустила убранные за уши волосы.
Фото в рамках привлекли ее внимание, и на этот раз искушение побороть не удалось. Она приподняла край одного из снимков. На нем изображался Хью, моложе и гораздо более гибкий, чем сейчас, прислонявшийся к живой изгороди на фоне изумрудных холмов и обнимавший двух одинаковых черноволосых девочек-подростков по обе стороны от него. У них был тот же обезоруживающий взгляд, те же аристократические скулы. Его сестры, по ее предположению.
Второй снимок был идентичен тому, что она видела в офисе. Анна прижималась к нему, ее безмятежная улыбка была обращена к нему одному. Стекло рамки треснуло пополам – ее либо с силой опустили на столешницу, либо уронили.
Скалли поежилась, подумав о теле Анны в поле. Она подняла фотографию и провела пальцем по лицу Анны, размышляя о ее безыскусной красоте и ужасном, одиноком конце.
А потом… вновь…этот странный выплеск энергии.
Слабое свечение, тень, ощущение, различимое краешком глаза.
Нет, это просто глупо с ее стороны. Скалли положила фотографию обратно, решительно отказываясь оглядываться по сторонам. Вместо этого она сложила одежду, аккуратно поместила ее на кровати, села на матрас и начала надевать ботинки Анны.
Плотно зашнуровав их, она выглянула в окно поверх крыши веранды и увидела Хью. Опустив голову, он лил на нее воду из садового шланга, разбрызгивая ее во все стороны и протирая лицо свободной рукой. Красная фланелевая рубашка в клетку висела на перилах крыльца, накрывая кусты розмарина и шалфея. Закончив умываться, он подобрал ее и, просунув мускулистые руки в рукава, закатал их.
Странное ощущение не отступало. Скалли встала, подобрала пистолет и заправила его в штаны на пояснице.
***
– Все нашла? – спросил Хью, встретив ее на крыльце. Капля воды стекала по изгибу его лба. Он тряхнул головой и провел рукой по волосам, пригладив их.
– Да, спасибо, – поблагодарила она. Напряжение покинуло ее, и она вздохнула. Хорошо было оказаться на улице. Тут она не чувствовала, что за ней… наблюдают.
– Ну, тогда пойдем, – сказал Хью, направляясь к сараю в соседнем поле. – Представлю тебя лошадям.
Боже милостивый, во что она ввязывается?
Скалли последовала за ним к сараю, сильно нуждавшемуся в покраске. Хью провел ее сквозь открытые двери, через которые проникал заливавший солому солнечный свет. Изнутри раздавалось фырканье, возбужденное тихое ржание, шарканье ног.
– Тише, тише, – успокаивающе произнес Хью, подойдя к большому бурому коню в загоне. Стоявшая позади них лошадь поменьше, покрытая белыми пятнами, резко махнула хвостом.
Скалли последовала за Хью, понемногу привыкая к смене освещенности. Конь перед ними был прекрасным созданием с толстой изогнутой шеей и блестящей каштановой гривой. Хью повернулся к Скалли.
– Им не нравится долго находиться в стойле. Бедные малышки. Но после смерти Призрака… я опасаюсь их часто выпускать, пока все не успокоится. – Он повернулся обратно к коню, бившему копытами и фыркавшему, и взял его бархатный подбородок в ладони. – Знаю, ты большой нытик. – Конь потряс головой и фыркнул в ответ.
Скалли почувствовала себя немного не в своей тарелке. Солома зашелестела под ее ногами, когда она переступила с ноги на ногу, обнимая себя за локти.
– Это Eachann (1), – сообщил Хью.
– Gesundheit (2), – безэмоционально отозвалась Скалли.
Хью встретился с ней взглядом, и на мгновение его лицо озарилось сияющей улыбкой, а потом он рассмеялся.
– Это по-ирландски, женщина. Позор тебе. Подойди, познакомься с ним как следует. Этот хороший мальчик Эханн, – сказал он, погладив коня по морде.
Скалли приблизилась к коню, поначалу немного нервничая, но, заглянув в темные спокойные глаза, расслабилась. Она протянула руку и положила ладонь рядом с ладонью Хью на морду коня. Она была мягкой, костлявой на ощупь и обезоруживающе большой, а шерсть – одновременно жесткой и шелковистой. Конь поднял нос и с любопытством коснулся губами ее руки.
– Эханн. Что это значит? – спросила она.
Хью покосился на нее с лукавым блеском в глазах.
– Бурая лошадь. – Когда Скалли усмехнулась в ответ, морщинки в уголках его глаз обозначились резче. – Немного великоват для тебя, думается мне. Но Рози подойдет в самый раз, – продолжил он, проходя в дальний угол сарая. – Это значит роза. Как цветок. Ну, знаешь, тот, что с шипами.
– Спасибо, – съязвила Скалли, и Хью усмехнулся ей через плечо. Они подошли к следующему загону, где их поджидала лошадь меньшего размера. У нее был крапчатый круп цвета сливок, и, чуть склонив изящную бурую голову, она гордо воззрилась на них сверху вниз.
– Она немного норовистая, – сообщил Хью, – но уверен, ты справишься. Ездила раньше верхом?
– Я, эм, я каталась на пони на вечеринке в честь седьмого дня рождения кузины, – ответила Скалли. Она протянула руку, чтобы коснуться носа Рози, но лошадь отстранилась.
Издавая успокаивающие звуки, Хью похлопал Рози по шее.
– А, не беспокойся. Ездить верхом легко. Я оседлаю ее.
Он открыл стойло и зашел внутрь, жестом приглашая Скалли следовать за ним.
– Позволь ей привыкнуть к тебе. – Он явно выглядел воодушевленным возможностью проехаться верхом, и Скалли пришло на ум, что, вероятно, она видит его таким, каким он был до всей этой трагедии и сбивающих с толку обстоятельств.
Очаровательным, ребячливым, восторженным, умным.
– Я не выезжал с тех пор, как…. ну, сама знаешь. Хотя обычно я езжу каждый день. И Рози надо больше разминаться… Когда мы купили Призрака, Анна ездила на ней все меньше и меньше, предпочитая его. Они не слишком-то ладили, эти двое. Призрак и Рози, я имею в виду. Но… иногда Мэрион каталась на ней. Она выглядела такой симпатичной с черными волосами, развевающимися на ветру…
Скалли провела рукой по шее лошади.
– Привет, Рози, – сказала она почти застенчиво. Рози тряхнула головой, выдыхая воздух носом.
Хью провел деревянной щеткой по ее широкому боку, накинул на спину толстое одеяло и снял со стены седло. Скалли наблюдала за его работой, восхищаясь его мускулистыми руками и внимательным взглядом.
– Интересно, понимают ли они, что ее больше нет, – тихо заметил он.
Проходя мимо нее с уздечкой, Хью коснулся ее бедра, чтобы немного отодвинуть в сторону. Скалли вспыхнула. Никто не притрагивался к ней подобным образом, кроме Малдера, и когда это сделал кто-то другой, она вдруг осознала, сколь интимным на самом деле был данный жест. Если Хью и заметил, как она напряглась, то ничем этого не выдал.
– Ну же, веди себя хорошо для нашей подруги, любовь моя, – обращаясь к Рози, проворковал он и развернулся к Скалли. – Стоило принести пару яблок, чтобы умаслить ее. Не подумал. Попробуй подружиться с ней, ладно? – сказал он, спуская повод по ее носу и передавая Скалли.
Затем он развернулся к загону Эханна и потянул за его уздечку.
– Просто держи ее и выводи наружу, – сказал он. Скалли нервно потянула за повод, и Рози немедленно воспротивилась, прижав уши. Но затем она заметила Эханна и Хью, обгонявших ее, и устремилась вперед, таща Скалли за собой.
Снаружи солнце все сильнее кренилось к горизонту, согревая небеса.
Хью опустил повод Эханна и вернулся обратно к Скалли.
– Левую ногу в стремя, – велел он. Когда Скалли подчинилась, он наклонился, уверенно положив руки ей на бедра. Ее окружил его запах: резкий аромат соленого пота и слабого цветения розмарина и шалфея. У нее перехватило дыхание, желудок свело.
– Ладно, – низким голосом пророкотал он. – Теперь тебе надо подняться – я обхвачу пальцами твое колено и помогу перекинуть ногу через спину Рози. Я тебя держу. Ты не упадешь.
