Литмир - Электронная Библиотека

— Можно я кое-что сделаю? — снова нарушила тишину я — поддаваясь собственному порыву.

— Всё, что угодно, — улыбнулся он.

И тогда я извлекла из кармана куртки смартфон. Вокруг всё равно никого не было. С расстояния вытянутой руки я сделала снимок, запечатлевший двоих, засыпаемых лепестками отцветающих яблонь.

Куда подевались все люди с улиц, стало понятно как-то сразу, как только мы вошли в один из просторных залов ДК «Энергетик». Из колонок, стоящих на полу, доносилась громкая музыка такого жуткого качества, что я не сразу поняла, какая композиция звучит. Впрочем, оно было и не важно. Главным было то, что танец оказался медленным, и Лёня закружил меня, не приглашая официально, но заговорщически сообщая на ухо: «Вообще-то я не очень умею. Так что без обид, если вдруг наступлю тебе на ногу».

— Вряд ли это возможно, даже если ты нарочно будешь стараться. Я тринадцать лет танцую в паре и научилась виртуозно уворачиваться.

— Да, ловко и красиво ты двигаешься. Профессионализм заметен даже невооружённому глазу.

— Привираешь, — рассмеялась я, переплетая свои пальцы с его. — Сегодня очки на своём законном месте, так что глаза вооружены.

И никогда не подумала бы, что почувствую себя уютно на дискотеке тех времён. Что когда отзвучит лирическая композиция и вслед за ней заиграет какой-то ритмичный вздор, мне понравится, как пёстрая хохочущая толпа утянет, заставит смешаться с собой, стать частью этого безумного человеческого конфетти.

Я танцевала, легко переняв базовые движения, которые делали остальные, в считанные мгновения. Я старалась укрыться от Лёни, спрятать слёзы, неуместно возникшие на глазах. Мне не хотелось объяснять ему, и без того в тоску впавшему, что именно здесь, где громче всего звучит музыка, сильнее всего слышно воцарившуюся внутри тишину.

— Я нашёл тебя, — улыбнулся он. — Нашёл, и это было совершенно несложно.

— Почему?

— Потому что ты единственная, кто из всех присутствующих умеет танцевать. Хочешь лимонада?

— Нет, но кое-чего я бы всё-таки хотела.

— Чего?

— Чтобы этот вечер никогда не кончался.

Лёня немного помолчал и вдруг сказал неуверенно:

— А знаешь, чего хочу я?

— М-м?

— И… я тут вот о чём подумал. Понимаю, тебе может показаться, что всё происходит слишком быстро, но я не вижу причин тянуть. Тая, если всё будет хорошо, то это моя последняя смена перед отпуском. Дальше я поеду к родителям в Таллин. И я хотел бы… хотел бы, чтобы ты поехала вместе со мной.

Лёня улыбался, хотя и со всей очевидностью относился к предложенному больше чем серьёзно. А я… я думала всего о двух возможных вариантах, в которых в этой жизни мне места не находилось. Я видела, что при благополучном исходе остаюсь рядом с Лёней, что еду с ним в Таллин, но больше уже никогда не вижу своих родителей. Ни-ког-да. О втором варианте, в котором события развивались бы по сценарию «плохо», вспоминать не хотелось совсем. Я впервые задумалась о том, что возможно и даже очевидно уже больше никогда не вернусь домой в две тысячи двадцатый год. Вот потому-то я и не заметила, как отпустила руку Лёни и произнесла, не заботясь о том, как это прозвучало:

— Проводи меня лучше домой…

========== Глава девятая, в которой всё идёт не по плану, которого, впрочем, не существует вообще ==========

Из двадцати четырёх часов

Пятнадцать я думаю о тебе,

За моей улыбкой всегда скрывается страх.

На моих часах написано:

«Сделано в темноте»,

Я часто вижу, как ты умираешь во снах.

С. Бобунец

По дороге домой мы молчали. Лёня пинал попавший под ноги камушек. Со всей очевидностью он чувствовал себя крайне неловко, но я никак не могла взять в толк почему.

Уже стоя у подъезда, я, наконец, решилась заглянуть в его глаза и спросить коротко — на большее сил не хватало:

— Что?

Ответная улыбка получилась вымученной и не совсем честной. Он отступил от меня и сказал:

— Забавно. Только теперь заметил, как часто ты говоришь «что».

— Мама частенько любила повторять: «Немедленно прекрати всё время чтокать». А я не могла. Привычка, знаешь ли, — зачем-то добавила я. Ситуация не прояснялась, а потому я продолжила выпытывать. — Послушай. Не могу понять. Ты что, на что-то обиделся?

— Я? — вздрогнул он и вдруг, будто очнувшись, зачастил. — Я, если честно, думал, что это ты обиделась. Ну, вроде как я форсирую события. Знакомы-то без году неделю, а я уже с поездкой к родителям, со знакомством. Прости, честно, я понимаю, что тебе нужно время и вообще…

И слова его слились, уступив место белому шуму в ушах. Я почувствовала себя рыбой, выброшенной на песок в жаркий полдень. Ведь он не понимал, что готова я за ним хоть на край света босиком по битому стеклу пойти. Если наступит это самое «завтра». Впрочем, нет, безо всяких условий нырнула бы я вслед, на дно Марианской впадины без снаряжения, если бы это хоть что-то значило, что-то могло изменить.

И мне думалось, что это понятно всем. Вот только не ему, как оказалось. А потому я моргнула несколько раз, проглотила подступающий к горлу ком и обещала:

— Мы ещё поговорим об этом. Просто немного позже, хорошо?

— Хочешь пожелать мне спокойной ночи?

— Тебе выспаться надо хорошенько, увидимся утром, ладно?

Но утро застало меня в бегах. В том числе из-за отчаянного нежелания встречаться. Ибо не было сил видеть грустный его взгляд, переполненный нежностью.

Я, как могла, гнала от себя дурные мысли. Я торопилась по залитым золотым солнечным светом тротуарам, понимая, что вряд ли успею. Сжимая в кулаке заветную бумажку с адресом, полученным в «Столе справок», я разыскивала нужный мне дом.

И город вроде бы небольшой — ничего не изменилось, но казалось мне, что плутаю по бесконечному лабиринту, хожу по кругу, натыкаюсь на бесконечные препятствия: прохожих, коляски, которые толкали перед собой сонные ещё мамаши.

И всё же я нашла нужное — панельный девятиэтажный дом возвышался среди более низкорослых соседок-пятиэтажек.

Не уступая сомнениям, я отсчитала третий подъезд, вихрем проскочила по лестничным маршам и даже не позволила себе перевести дыхание, когда нажала кнопку звонка.

В тёмном дверном проёме практически сразу возникла женщина.

— Здрас-ствуйте, — всё ещё задыхаясь, поприветствовала я и, не давая волнению завладеть разумом, попросила. — Мне бы с Александром Фёдоровичем Акимовым поговорить. Это можно? Он здесь проживает?

Женщина, зябко кутаясь в халат, вышла за порог, прикрыла дверь.

— Ребёнок ещё спит, — пояснила она. — Потише, пожалуйста. Приболел он.

— Александр Фёдорович? — не поняла я.

— Нет. Сын, — ответила женщина. — Саши нет дома. А вы, собственно, кто? По какому вопросу?

Она оценивающе окинула меня взглядом с головы до ног, и только тут я поняла некоторую двусмысленность ситуации. Чтобы немного сгладить неловкость, я тут же уточнила:

— По работе я. Вопрос есть. И я… это… знакомая Лёни Топтунова.

— Девушка Лёнечки, — улыбнулась женщина, протягивая мне руку. — Здравствуйте, Тая. Я… простите, что не приглашаю войти, но ребёнок в самом деле только недавно уснул. Температурил всю ночь. А Саша… его и правда дома нет. Ещё вчера, после смены, уехал помогать друзьям крышу крыть. Они дачу возле Припяти купили — развалюху страшную. А Сашка рукастый и отказать никому никогда не может. Вот и… А у вас что-то срочное, да? Что-то с Лёней?

— Нет. С Лёней всё хорошо, — ответила я. — Я просто…

И я снова посмотрела на жену Александра. После бессонной ночи лицо её немного отекло, а под глазами залегли тёмные круги. Но она стояла и улыбалась, не зная, чем помочь незваной гостье.

И гостья не знала, что ещё можно сказать, что сделать, а потому просто пробубнила:

— Нет, правда, ничего срочного. Позже как-нибудь. Я… извините, что побеспокоила.

— Да ничего страшного. Ещё, думаю, не раз увидимся. Вы заходите, если что. И простите, бога ради.

14
{"b":"672152","o":1}