— Летающий?

— Ага, в окна.

— Котэ с крыльями. Как прокладка… — На последнем слове ангел прыснул со смеху. — Прости… Я представил летающего по твоей спальне Леона, и представление это вызвало у меня приступ легкого агонического угара. Аж ностальгия появилась по тем временам, когда я вместе с Гейбом курил траву. Да и ты в Амстердаме… Этого я не забуду никогда, Орели.

— Не напоминай, пожалуйста. Я не хочу вспоминать Амстердам и то, что я там творила. Дурные кексы. Закажу-ка я десяточек себе…

— Не будь занудой, — беспечно изрёк ангелок, махнув рукой. — Это было круто. Ты тогда отожгла. Мы аж загордились тобой. Кстати, ты рада меня видеть? — Он перестал смеяться и выжидающе на меня посмотрел.

— Да. Но где ты все это время пропадал?

— Пытался придумать новый способ, как сделать так, чтобы архистратиг меня не нашел. И у меня все получилось, — триумфально похвастался он. — Михаилу придется постараться, чтобы разыскать меня. Гейба-то он нашел и в темницу посадил. За грехи прошлого.

— Знаю. Люцифер же при тебе говорил об этом. Как он там? — Мне искреннее стало жалко веселого Фокусника, отбывающего наказание из-за детскости и инфантильности, и я, грустно вздохнув, присела около ангела и обхватила руками овчинную подушку, которую назвала барашек Шон. Да, подушка моя имеет своё собственное имя и считается членом архангельской семьи, чтобы вы понимали!

— Мне проход в Рай закрыт, но ангелесса Рахиль иногда проведывает его, а потом обо всем докладывает. Он хорошо: веселит крылатый народ. Ангелочкам иногда тоже хочется радости и развлечений, и архангел им это предоставляет. — Бальтазар усмехнулся и налил себе ещё коньяка. — Не переживай, скоро выпустят. Тем более не в стиле Михаила его там долго держать. Научит дисциплине и правилам и отпустит.

— Хотелось бы верить. Кстати, ты появился, Бальтазар, и этому я несказанно рада. Но… Ты ведь сделал это не просто так?

— Вообще-то просто так. Я скучал, Орели, и пришел тебя проведать, — пожав плечами, объяснил небесный воин.

— Лукавишь, — догадалась я.

— Да.

— А серьёзно?

— А серьёзно… Помнишь недели две назад мы заключили пари? У нас был уговор: если выигрываю я — ты исполняешь любое мое желание, а если выигрыш твоим будет — тогда ты сдаешь меня нашему венценосному правителю. Так вот, пришло время отдавать должок! — Пернатый поставил стакан обратно на тумбочку и потер ладошки. — Готова, милочка?

— Прямо сейчас? — Я почувствовала, как от волнения щеки наливаются тяжелым румянцем.

— А когда? Сейчас… Или ты боишься?

Сказать честно, я правда побаивалась. Я прекрасно знала обширную фантазию Бальтазара и представляла, что он может придумать… Темперамент фривольного пернатика был особенным, а чувство саркастического юмора не знало границ. А учитывая его любовь к пошлостям и алкоголю. Не удивительным было, если бы он придумал мне желание наподобие трех иксов…

— Готова.

— Хорошо. — Бальтазар на секунду призадумался, а потом приказал: — Поцелуй меня.

— Что?

— Поцелуй меня, — повторил он приказ. — Это моё желание. И не просто так… Не в щеку. Брось, Орели. Не строй из себя невинную монашку и девственницу девяностого левела. Я прекрасно знаю, что ты хочешь этого. Я чувствую, что давно тебе нравлюсь, и влечение превращается в страсть. У меня тоже самое. — Он встал с кровати и подошел к окну, посмотрел на унылую, дождливую погоду и резко обернулся. Заговорил: — Ты мне нужна, Клайн. Очень.

— И ты мне, — заявила я и, отбросив подушку в сторону, подошла к мужчине.

Теперь мы стояли и смотрели друг на друга. На лице его играла загадочная улыбка.

Ангел вплотную приблизился ко мне, чувствуя моё дыхание на своих губах. Он обнял меня и, ничего не сказав, прильнул к ним. Потом тайно подумал, даже испугался, а вдруг я его оттолкну и не выполню оригинальное желание?.. Что тогда? Но я этого не сделала, а только притронулась своей теплой рукой к его щеке и прикрыла глаза. Мужчина крепче прижал меня к себе, нежно коснулся сладких губ.

Время незаметно пролетело, а мы все стояли и целовались. Только теперь поцелуи были более решительными, пылкими и страстными. А вкус их… Он идеальный, абсолютный, незаменимый. Я уже не переживала, что сделаю что-то не так… Просто доверилась Бальтазару и растворилась в его сильных, жарких объятьях, задыхаясь от страсти и любви.

— Ты только моя, Орели, — разорвав долгий поцелуй, констатировал небесный ребенок, зарываясь носом в мои волосы.

— Собственник.

— Никому-никому тебя не отдам, дорогуша.

Комментарий к Глава 8. Вишенка для Бальтазара

(1) — Bonjour, ma chérie (фр.) — привет, моя дорогая

(2) — Comment ça va? (фр.) — как дела?

(3) — Ça va bien, merci! (фр.) — все хорошо, спасибо!

========== Глава 9. Подруга дней моих суровых ==========

— Поверить не могу, что все так произошло, — сказала я, поудобнее умащиваясь в теплых объятьях любимого ангела. — Мне так хорошо с тобой, Бальти…

— О, да. Я замутил с дочерью Люцифера! — ликующе молвил он. — Я крут!

— Прям так и замутил? Она тебе ещё не дала согласие, смею напомнить…

— Да ладно? — переспросил он, притягивая меня к себе и снова целуя. — А так?

Я, разумеется, ответила на поцелуи. На этот раз они вышли ещё более страстными и пылкими, чем, буквально, час назад.

— Зая, можно тебя кое о чём попросить? — задала вопрос, оторвавшись от его лакомых губ.

— Да?

— У нас через четыре дня намечается праздник в честь трехсотлетия университета. Приглашены все курсы. Под конец вечера наш ректор организовывает студент-пати, и я бы хотела…

— Чтобы я сопроводил тебя на эту вечеринку? — догадался Бальтазар, даже не давая мне завершить рассказ до конца.

— Примерно.

— А что мне за это будет? — В голосе ангела отчетливо стали слышаться пошленькие намёки.

— Я тебя буду целовать. Долго. Горячо. Пламенно…

— Райское наслаждение будет. Даже никакого «Баунти» не нужно!.. Умеешь же ты уговаривать, — заявил ангелочек, гладя меня по волосам. — Хорошо.

— Ты чудо, Бальтазар. Моё пернатое чудо.

— Орели, я…

Но договорить он не успел.

Внезапный звонок в дверь прервал нашу идиллию. Ну почему в этом бренном мире все так несправедливо? Только между мной и ангелом наконец-то разрушился невидимый барьер, стерлись границы, нам взяли и помешали… Я не хочу никого сейчас видеть, неужели непонятно? О, люди, безмозглые волосатые макаки, почему вы такие тупые и недалекие? Как же Бог ошибся, создавая вас. Хотя, стоит признать, у Чака отменное чувство юмора…

— Кто это? — недоуменно поинтересовался Бальтазар, выпуская меня из объятий. — Если это вернулся Люцифер, то я, пожалуй, пойду. Не хочу лишний раз его злить.

— С какой радости папик в дверь звонит? Он же имеет крылья и обычно телепортируется сюда. Поэтому вариант с ним отпадает.

— Архистратиг?

— Исключено. Михаил точно также делает. Он просто переносится, когда ему вздумается. И его совершенно не волнует, что у меня могут быть дела. Может появиться даже посреди ночи.

— Все равно я пойду, — настаивал на своём ангел. — Ты и так сегодня была просто… Космос, детка. Я даже не ожидал, что ты так умеешь целоваться. Я этого не забуду, — дополнил он и ухмыльнулся.

— Нет, останься, Бальти! Или ты боишься?

— Ты же не разгневанная мадемуазель Париж, чтобы тебя бояться. — Заметив, что я не понимаю, о чём идет речь, он задорно объяснил: — Я переспал с мадемуазель Шанталь и бросил её на следующий день. Она поклялась отомстить…

— Бальтазар! — вскричала я, но повторный звонок в дверь все же не дал мне продолжить. — Пошли открывать, а про Шанталь обязательно поговорим вечером. Я тебя убью, сволочь пернатая! Пошляк и кретин!

— Боюсь-боюсь, — шуточно отсалютовал пернатик и, взяв меня за руку, перенесся на первый этаж дома.

Решительно открыл дверь.

Удивился.

— Ну привет, мотылёк, — проговорил посетитель, а если быть точнее, посетительница и заулыбалась.