— Давай, Бальти, задай жару в этом захолустье!

— Обязательно, детка. — И ангел, даже не дав ничего ответить, положил руку на моё плечо и перенес меня…

…Во Францию.

***

Спустя минуту, я стояла под Эйфелевой башней, держа за руку Бальтазара и предвкушая будущее веселье. Точнее, его сюрприз. Я не была удивлена тому, что ангел выбрал для осуществления своего плана Париж, ведь город для него был родным. Вокруг нас ходили туда-сюда толпы туристов, а также местных жителей. Везде блистели яркие вспышки фотоаппаратов, видеокамер — туристы знали, с чем ехать в Париж даже осенью. Недалеко от них гости из Африки, то бишь мигранты (из-за наплыва которых город, буквально, стонал), продавали сувениры: подвески, календарики, магниты с Эйфелевой башней, Нотр Дамом де Пари и самой французской столицей.

— Туристы, — огласил Бальтазар, когда неизвестный немец наступил ему на ногу. — Ненавижу этих лысых макак.

— Люди как яблоки — сверху красивые, а внутри гнилые, — с философским видом произнесла я, не отпуская его руки. — Поэтому для моего ненаглядного отца всё это — мусор да и только.

— Ладно, пошли, — резко оборвал меня он, не давая продолжить тираду о порочных недоносках. — Наступило время обещанного сюрприза. — И ангел, чаша чьего терпения переполнилась, когда какой-то ребёнок обляпал его любимый черный пиджак мороженым, в наглую стал расталкивать туристов, в надежде достигнуть-таки желанной цели.

Не много времени понадобилось Бальтазару, чтобы придумать, как весело и эксцентрично провести очередной осенний день. Он не знал, понравится ли мне подарок или нет, но очень надеялся, что понравится. Он хотел подарить мне эмоции — яркие и незабываемые, и делал для этого всё возможное… Тогда ещё я не знала, на что решился экстравагантный ангел и что сотворил, чтобы я надолго запомнила столицу Франции.

***

— И что дальше? Это твой многообещающий подарок? — саркастично спросила я, когда мы оказались на самой вершине Эйфелевой башни. — Если ты перенес меня сюда, чтобы удивить железным творением Гюстава Эйфеля — идея провальная. Мне неинтересно… Я лучше выпью французского винишка в каком-нибудь баре или посещу шоу «Феерия» в кабаре Мулен Руж, чем буду здесь торчать.

— Погоди, милочка, не вопи. Мы обязательно выпьем изысканное французское вино, обещаю. Но позже. А пока… — Бальтазар заговорщически улыбнулся и подвел меня к широкому, стеклянному борту, откуда открывался завораживающий вид на все двадцать округов Парижа. — Весь город как на ладони, не так ли?

— Ага. Через стекло. Кстати, — Я осмотрелась вокруг себя и только сейчас заметила, что в панорамном помещении мы одни. Многочисленные туристы из разных стран мира, снующие туда-сюда, буквально, десять минут назад, как будто испарились. Все они. Просто пропали, — а где люди?

— Люди? — переспросил Бальтазар.

— Ну, зрители, созерцатели, туристы. По идее их здесь должно быть предостаточно, ведь многие хотят посмотреть город с вершины знаменитой железяки Эйфеля.

— Это неважно, Орели. Для людей на двери временно висит табличка «Закрыто», — загадочно ответил он, подвергая меня непередаваемому шоку.

Выходит, ради меня одной, смышленый ангелок подкупил людей, договорился с кассиршами и выкупил всё панорамное помещение? Выкупил только для того, чтобы осуществить задуманное? Что же это за идея такая, ради которой туристам запретили сюда приходить и мешать нам?

Не поняла, если честно, мотив поступка друга.

Быть может, он хотел уединения со мной, а людишки нам бы просто мешали? Да, надеюсь, что всё так и было.

— Ладно, допустим, — стараясь скрыть непередаваемое волнение, согласилась я. — Но что дальше?

— А дальше… — Пернатый обернулся, когда к нам подошел небольшого роста неизвестный мужчина, лет сорока-сорока-пяти, с обильной щетиной на физиономии, пепельного цвета короткими волосами и маленькими карими глазками.

— Мисье… Бальтазар, — баритоном заговорил мужчина, — всё готово. Прикажете начинать?

— Да, спасибо.

— Но, позвольте Вам задать последний вопрос… — Заметив одобрительный кивок со стороны моего друга, незнакомец продолжил: — Вы точно уверены в этом? Смею Вам напомнить, что высота её составляет триста двадцать четыре метра.

— Я знаю, мисье Лафонтен, — ответил Бальтазар. — Я достаточно образован.

Жак, а именно так звали мужчину, невесело улыбнулся, замечая:

— Никто и никогда не совершал такого. За двадцать лет моей работы здесь, я ни разу не видел, чтобы с Эйфелевой башни совершали прыжок с парашютом. Вы либо экстримал, либо безумец. Или у Вас, как у кошки, девять жизней?

Стоп, он сказал прыжок с парашютом? С Эйфелевой башни? Не может быть… Кажется, он сдерживает свое обещание относительно сюрприза, который я должна буду запомнить на всю жизнь. Ай-да Бальтазар! Ай-да эксцентричный ангел! Я в полном шоке! Конечно, профессиональные парашютисты прыгают с высоты и большей, например, четыре тысячи метров, но мне хватит и такого…

— Есть ещё один вариант, мисье, — слегка засмеявшись, сказал пернатый.

— Да. Если только у Вас на плече ангел-хранитель сидит, — изрёк Жак.

— В точку!

— Все равно, мисье и мадемуазель, я обязан вас обоих ознакомить с правилами техники безопасности. Никто не решался ещё на столь оригинальный поступок. Это в многовековой истории Парижа впервые. Столько эпох изменилось, правителей. Франция превратилась из монархии в республику, но никто и никогда не прыгал с башни: ни республиканцы, ни бонапартисты, ни монархисты. Конечно, мы позаботились и приняли все необходимые меры безопасности, вам не за что переживать. — Жак слегка сбавил тон. — Тем более за такие деньжищи, что Вы нам заплатили, наш долг со всей серьёзностью отнестись к заданию и выполнить всё на высшем уровне.

— Не стоит. Достаточно лирики, мисье. — Бальтазар старался быть сдержанным, но по его голосу я заметила, что он потихоньку начинает терять терпение, а правильный Жак всё больше и больше раздражает его. — Я все прекрасно знаю, и мадемуазель осведомлена! Вы получили достойную плату, и давайте сделаем это? И да, высота не столь большая. Люди покоряют куда большие вершины.

— Да, большие бабосики творят чудеса, — оживился Лафонтен, уже предвкушая покупку роскошного особняка где-то в Лос-Анджелесе. — Ладно. Тогда я предлагаю вам переодеться и совершить безумный прыжок. Осуществите вашу мечту!.. Всё необходимое снаряжение сейчас у вас будет.

***

Когда все приготовления были сделаны, мы взобрались на бортик (уже без стекла) и синхронно посмотрели вниз. С высоты больше трехсот метров мне показалось, что французская столица такая маленькая. А парижане. Просто муравьи — жалкие и ничтожные букашки. Да, воспитание Люцифера все-таки проявляется.

— Понеслась, — произнёс Бальтазар, на секунду прикрывая глаза. — Я же обещал тебе, ma chérie (2), что этот день ты запомнишь на всю жизнь, а подарок мой перевернет твоё представление о сюрпризах, днях рождениях и праздниках в целом. Давай, зая. На счет три. Un, deux… (3)

— Trois, (4) — закончила я, и мы синхронно прыгнули вниз.

Секундный прыжок.

Неописуемое чувство полета.

Восторг.

Жизнь играет новыми красками.

Бешеный адреналин и захватывающий азарт.

Приземление где-то в долине реки Сены — яркое и незабываемое.

***

— Ну, я смог тебя удивить? Выиграл спор? — спросил ангел, снимая с себя комбинезон и надевая такие привычные для него пиджак и брюки. — Первый раз в жизни я спрыгнул с Эйфелевой башни с парашютом.

— Да… Я…

Впопыхах, в состоянии некого аффекта, если можно так выразиться, я стала приводить себя в порядок — заплетать волосы в косу, надевать джинсы и любимый свитер с Angry Birds, а также прятать снаряжение обратно в рюкзаки.

Эмоции и вправду переполняли меня. От непередаваемых ощущений, которые подарило мне небо, от свободы, которую я ощутила во время полета, мне захотелось прямо сейчас накинуться на друга и обнять его. Он подарил мне то, чего так давно не хватало — ощущение счастья и эйфории — адреналин, бушующий в крови, и разбавил мои серые, осенние, однотипные будни столь экстравагантной выдумкой.