— Хватит, Михаил. Папочка, спасибо, я больше так не буду. На этом все? — съязвила Палами и поудобнее уселась на кровати. Последней фразой экс-демоница заставила Габриэля засмеяться. — Папуль, ты сюда пришел поругать доченьку? Дядя Люцифер об этом знает…

— Не всегда же ему меня ругать! — вставил свои «пять копеек» веселый Трикстер и начал по-тихому открывать конфеты. — Вот, мы тебе тут конфеты принесли. Только давайте их откроем. Ну, пожалуйста. Не тяните! — захныкал он и по-детски надул губки.

Михаил взглянул на младшего брата и покачал головой. Сладкоежка с энтузиазмом потрошил коробку и доставал оттуда шоколад.

— На самом деле… — начал говорить старший архангел, шлепая Габриэля по пальцам. Тот сразу же оторвался от поедания сладкого и показал старшему брату язык, — мы пришли сюда порадовать тебя. Последнее время ты как в воду опущенная, и Габриэль принес конфеты, чтобы тебя поддержать. Кстати, если ты у него их не отберешь, он их съест!

— Я оставлю ей! — ответил довольный Гейб, уплетая шоколадные конфеты за обе щеки. — Немного…

— Так вот. Мы хотели тебе настроение поднять, и кое-что придумали. А ещё… Ещё я решил, что мы с тобой завтра пойдем на экскурсию в Париж! Я тебе покажу центр города и все достопримечательности столицы Франции.

— Михаил, — Палами перебила архангела, — какой Париж? Во-первых, там ледник, снег и ноябрь, а во вторых… Мой сосуд. Посмотри на меня! Я не могу пойти с тобой!

Архистратиг вздохнул и, прикатив фитбол, присел на мяч. Он не успел ничего ответить невестке, как Габриэль резко отложил коробку с шоколадными конфетами, и его лицо стало непривычно серьёзным. Он сделал шаг к невестке.

— Я могу тебе с сосудом помочь! — заверил он.

Услышав это странное и внезапное заявление, Михаил и Палами синхронно уставились на младшего архангела, который подошел к кровати Пройс и склонился над ней, прижав ладонь ко лбу. Поняв, что собрался делать Фокусник, Палами дернулась и попыталась вскочить с кровати, но Гейб не дал ей этого сделать. Он уложил невестку обратно и взял за руку, не давая ей подняться.

— Лежи смирно, а то свяжу. Это не больно, обещаю тебе! — заверил сладкоежка.

— Нет! — вскричал архистратиг. — Нельзя! Ты сделаешь ей ещё хуже. Отойди от неё, Габриэль. Даже не думай. Я запретил применять способности на нашей невестке. Она не перенесет нашу магию — магию архангелов. Ты только усложнишь положение! Отпусти Палами.

— Не могу. Я хочу ей помочь! Михаил, я не сделаю ей хуже…

Габриэль посмотрел на девушку, которая в страхе обхватила подушку и сжалась, словно маленький, загнанный зверек.

— Не бойся. Ты ничего не почувствуешь… — успокаивающе произнес Габриэль, видя, как Палами покраснела. — Если тебе прям так страшно — а тебе страшно — ведь я чувствую все твои эмоции, просто закрой глаза и досчитай до десяти. Ну, типо, там барашков посчитай, или овечек.

Архангел закрыл глаза и стал что-то шептать. Его ладонь засветилась резким белым светом, а во всем доме замерцало, а потом и потухло электричество. Михаил нахмурился, бросив взгляд на люстру в комнате, а Палами в панике сильнее сжала подушку. Когда ритуал закончился, Габриэль открыл глаза.

— Готово, — прошептал Гейб, у которого из-за сильной магии потемнело в глазах. Он убрал ладонь со лба девушки. — А ты боялась. Я же говорил, что ты ничего не почувствуешь…

— Что ты сделал? — спросила Палами. — Ты выключил свет в доме?

— И не только в доме… Во всем Париже, — ответил Габриэль, встав с колен. — Верну обратно попозже. Я не смог излечить весь твой сосуд, ибо такое не под силу мне, но сделал я кое-что иное. Точнее, все-таки что-то сделал. Думал, будет ещё хуже. Михаил, подай нашей царевне-Несмеяне зеркало. Теперь ты спокойно можешь идти с Михаилом и мной в Париж, я пока излечил твои раны.

Михаил кивнул и протянул девушке небольшое зеркало. Дрожащими руками она взяла его и посмотрела на свое отражение, замечая, что раны на лице пропали, а кожа снова стала белоснежной, как снег за окном.

— Ты исцелил мое лицо? — спросила Пройс, не веря своим глазам. — И я теперь могу даже выйти из этого дома в город?

— Да. — Габриэль легонько улыбнулся и потянулся за шоколадными конфетами. — Ритуал столько сил забрал. Нужно подкрепиться!

— Габриэль, я даже не знаю… — начала шатенка, но он её перебил.

— Не говори мне спасибо, Пал… Это самая малость, что я могу сделать для тебя. Я не могу излечить твой сосуд, не могу забрать твою боль, но кое-что все-таки могу.

— Да уж… Так дело дальше не пойдет, — задумчиво проговорил архистратиг, словно обращался к самому себе. — Хорошо. Габриэль немного помог тебе, Палами, а это значит, что завтра мы пойдем в Париж! Я поведу тебя на прогулку по городу. Отказы не принимаются!

— А гарнизон? — вскинув бровь, спросил Габриэль.

— Там Бальтазар, — ответил архистратиг. — Пускай хоть что-то делает и пользу приносит! Меня порядком достало его поведение! Он забыл, что является капитаном гарнизона! — На последней фразе Михаил сделал особенный акцент.

Это заставило Палами вздрогнуть и расширить глаза, а сладкоежку потупить взгляд.

— Не кричи на него, — тихо сказал он, заступаясь за лучшего друга. — Он хороший и с ним весело…

Михаил пропустил последнюю фразу брата мимо ушей и, может, правильно сделал, иначе тогда бы влетело и Габриэлю.

— Ну, Палами, у тебя было время подумать. Так что скажешь? Идешь со мной?

Она отрицательно покачала головой. Видя, что невестка не соглашается, к диалогу подключился Габриэль, поднимая голову и лукаво улыбаясь.

— Мы идем с вами! — вскричал он. — Раз Палами не идет с тобой, то может со мной пойдет? Я возьму Орабель, и мы все пойдем в Париж. Столица роскоши и моды в холодном и снежном ноябре! Это круто!

— Вот как? — старший архангел слегка насупился, говоря: — Я ещё подумаю, брать ли тебя или нет, Габриэль. Тебе напомнить, что вы сделали с Бальтазаром три дня назад?! Я о потопе в Эдеме. Хотя ладно… Отработаешь как вернемся. И помни — я не забыл об этом!

На это сладкоежка улыбнулся, вспомнив, что они с лучшим другом недавно натворили и как весело бултыхались в грязи, а потом и Рай нечаянно немного подтопили. Это происшествие стало большой головной болью для всего гарнизона и Небес.

— Да, на мне висит твое наказание. Выполню. Только когда вернемся! Все, мы идем с Орабель с вами! А потом делай со мной, что хочешь. Дай мне перед казнью нагуляться. — Габриэль засмеялся. — А потом я отвечу за нашу ма-а-ленькую проказу, и что-то мне подсказывает, что Земли не видать ещё месяц!

Палами рассмеялась, признавая, что два архангела хорошо её по-развлекали. Теперь улыбка не исчезала с её лица, как бы она не пыталась это скрыть.

— Смышленый братишка, — с ухмылкой, но без всякого зла, ответил старший архангел и направился к двери. Он обернулся, а потом спросил: — Палами, ты будешь здесь или пойдешь с нами? Мы с Габриэлем хотели тебя пригласить погулять во двор…

— Михаил, я здесь побуду. Я устала. Идите. Тем более я же не отказываюсь относительно Парижа. Я поняла, что просто не могу отказать Гейбу в его последний день. Тем более, когда его потом ждет возмездие за свои дебоширства.

— Умная у меня невестка! — выдал Габриэль, тоже направляясь на выход. — Ладно, если захочешь погулять, выходи. Мы с Михаилом во дворе.

— Кстати, как вы вообще потоп устроили? Зачем? — спросила Палами.

— Да чтобы Михаилу не скучно было! Да, Миша? — ответил Гейб, обернувшись.

На последнюю фразу младшего братишки Михаил ничего не ответил, только показал тому увесистый кулак.

— Это ты нас ещё в грязи не видела. Мы красавчиками были. Как в шоколаде!

— Ладно, Палами, забираю я этого шоколадного, — в диалог встрял Михаил. — Если захочешь погулять — выходи. Будем тебя ждать! Пошли уже, шоколадный заяц.

— И ласковый мерзавец! — захохотал Габриэль и подмигнул Палами.

Оба архангела покинули комнату, оставив Пройс наедине со своими мыслями.