— А теперь я тебя излечу, и мы поспим, хорошо?
— Плохо! — сказала, как отрезала Пройс и попыталась встать с кровати. Но Михаил заставил её лечь обратно. — Ты вредина! — обиженно дополнила пьяная невестка и поморщилась.
— А ты… Бухарик! — невозмутимо ответил Михаил и, встав, склонился над девушкой.
Он приложил два пальца на её лоб, и раны, порезы на ладонях мадам Пройс мгновенно пропали. Она посмотрела на свои, теперь уже исцеленные ладони, и усмехнулась.
— Отлично! А ты не можешь так излечить мой сосуд?
— Увы, — отозвался архангел, закатив футболку девушки.
Его взору открылась ужасная картина. Он увидел, как на белой коже демонши стали выступать ещё большие волдыри, которые разрастались до невероятных размеров, кровоточили и гнили. Архистратиг вздохнул, опуская футболку невестки, и сочувственно на неё посмотрел.
— Не понимаю, и помочь не могу ничем. Палами, ты не только себя извела. Ты вымотала свой и без того слабенький сосуд. После Клетки ты стала очень слабая, а все эти истерики, бессмысленная попытка суицида, все эти твои попытки спрыгнуть с окна, порезать себе вены, повеситься, и тому подобное, ещё сильнее усложнили твоё положение! И зачем тебе это делать, если ты и так мертва?! Зачем тебе совершать суициды. Они бессмысленны! Так мало того, ты ещё и напилась! — вскричал Михаил, не замечая, как стал повышать голос.
— Все плохо?! — тихо спросила Палами, закатив снова футболку.
— Плохо. Ты знаешь, что такое было только у Люцифера? Его сосуд тоже износился, и ты сама видела, что с ним происходило, но Ник не был его истинным сосудом. Его истинный сосуд — Сэм Винчестер, и понятно, что Ник не выдерживал его могущества, но это твой истинный сосуд, и я не понимаю, как такое получилось. Но знаешь, я тебе удивился. Как ты сама усложнила свое положение! Мне тебя жалко и параллельно хочется убить!
— А с какой радости ты стал мне нянем и стал переживать за меня? Мой сосуд — мои проблемы.
— Угу, если бы ты не была членом моей семьи! А ты — член семьи архангелов! — строго начал говорить Михаил, посмотрев на девицу. — И это уже не изменится. И я хочу-не хочу с тобой буду возиться!..
— Хватит мне читать морали и нотации, Михаил! Лучше скажи, что мне делать с ней?
— Не знаю, Палами. Но я что-то придумаю. А теперь нам нужно поспать…
— Я не хочу спать! — резко вскричала Палами и в третий раз попыталась вскочить с кровати. Безуспешно. — Дай мне ещё виски! Он крутой. Хочу бухло! Хочу Люцифера! Не хочу жить! Хочу мужа! Хочу секс!
— А я сказал, мы будем спать! — Архистратиг явно не сдавался.
— А я сказала, мы не будем спать! Словесная битва?
Михаил вяло улыбнулся и склонился над девушкой, снова приложив ей два пальца на лоб. Палами минуты две просто смотрела на него, выкрикивая колкие фразы, а затем почувствовала, как проваливается в сон. Он полностью стал окутывать её и, буквально, через пять минут экс-демон уснула, забыв обо всём. Архистратиг посмотрел на невестку и тихо сам у себя спросил:
— Сколько раз я ещё буду тебя заставлять спать?! Ещё день и ты просто не перенесешь мои способности! Я не могу так рисковать — твоей жизнью. Нужно что-то делать. Ты стала даже слабее, чем я предполагал… Всё произошло слишком быстро, и я понятия не имел, что твой сосуд настолько ослабеет за такое маленькое количество времени. Я думал, ты продержишься дольше…
Он встал с фитбола и тихонько направился к двери, выходя из комнаты.
Even though I’m the sacrifice,
You won’t try for me, not now.
Though I’d die to know you love me,
I’m all alone.
Isn’t someone missing me?
And if I bleed, I’ll bleed,
Knowing you don’t care.
And if I sleep just to dream of you
And wake without you there,
Isn’t something missing?
Isn’t something?
Комментарий к Прости, прощай, Париж
Внимание: Чтобы не было вопросов относительно попыток суицида демона, сейчас объясню. По задумке авторши (которая всю жизнь усложняет себе что-то) сосуд Ожп портится. Это все произошло из-за того, что Палами не выдержала всё могущество и силу клетки, и что она была в ней заперта полгода. Клетка оказалась сильнее простого демона, и это привело к последствиям в виде еле дышащего сосуда. Палами почти потеряла все способности. Демон (или как будет дальше указано) уже экс-демон, становится уязвима и склонна к ранам, порезам и даже попыткам суицида. По задумке автора Ожп настолько ослабела, что ей нужна еда, вода и сон, а попытки суицида могут приносить ей вред, боль и т.д. Я предупредила сразу, чтобы не было претензий.
* — фитбол — оригинальный цветной гимнастический мяч, с помощью которого можно значительно улучшить свое самочувствие, фигуру и осанку.
========== Не все ещё потеряно ==========
— Люцифер, я ничего не понимаю. Как ты? Что вообще происходит? Да, наверное, у меня галлюцинации из-за того, что Михаил заставил меня заснуть? Родной, скажи мне правду, я окончательно съехала с катушек, да? Хотя, можешь не отвечать. Я же знаю ответ на этот вопрос. Михаил возится со мной как с маленьким ребёнком, хотя я прекрасно знаю, что он считает меня неадекватной и правильно делает. Я такая и есть. Давно пора уже меня оставить в покое, тем более у нас есть свой дом в Дэлавере и забыть обо мне. Но он не оставляет меня. Либо это просто милосердие или сострадание, либо он стал гуманистом. Бред какой-то я несу. Ну, чего ты молчишь?! Раз уж пришел ко мне, то давай говорить!
Палами стояла посреди все той же спальни, в которую перенес её Михаил, внимательно смотря вперед и фокусируя взгляд на Люцифере, стоящем перед ней. Она мимолетом посмотрела на свои руки и заметила, что все окровавленные, гниющие волдыри и лопающиеся пузыри пропали, а Люцифер внимательно наблюдал за женой, сложив руки на груди, в такой привычной для него позе. Когда же Палами закончила задавать вопросы, он нежно приложил палец к её губам и прошептал:
— Тише, Палами. Михаил не считает тебя психом, я в этом уверен, потому что знаю его как никто другой. Братишка носится с тобой не из жалости, милосердия или гуманности, а из-за ответственности, которую несет передо мной, и которая ему свойственна.
— Ты выбрался из Клетки?! Люц, ответь мне. Ты же сам видишь, что со мной происходит, и до чего всё дошло. Или ты просто пришел в виде глюка, чтобы архистратиг окончательно убедился, что по мне дурка плачет?
Сын Зари промолчал и пристально посмотрел на жену, не желая давать ответа на такой волнующий её вопрос: выбрался он или нет? Архангел не хотел её ещё больше волновать и делать больно. Он ближе подошел к жене и убрал прядь непослушных, почему-то пышных волос, а потом нежно обхватил её лицо, покрывая его жаркими поцелуями. Палами растворилась в объятьях мужа и полностью доверилась ему. Падший стал ещё сильнее целовать жену, а потом в комнате послышался шорох перьев. Парочка исчезла.
Появились они посреди неизвестного переулка. Архангел, ещё раз поцеловав Пройс, отпустил её от себя, и его лицо озарила заговорщическая улыбка. Палами, явно многого не понимая, стала осматривать местность, замечая перед собой бетонную, толстую стену, которой нет ни конца, ни края, и растягивающуюся на тысячи километров.
— Что за? — поинтересовалась она, указывая на стену. — Где мы, Люцифер?
— Мы в Берлине, — ответил он, сохраняя спокойствие. — Да, я нас перенес из Парижа, который так полюбился моему старшему брату, в Берлин. А эта стена… Это, скажем так стена, которая нам с тобой принесет хоть немного радости и веселья и заставит тебя отвлечься от постоянных истерик, попыток суицида и тому подобного. Знаешь, ты вполне нормальная и адекватная. Наоборот, я ещё удивляюсь, что ты выдерживаешь то, что происходит. Ты у меня очень сильная характером, просто сейчас такой период… Я не знаю, как тебе это объяснить. Я понимаю, в Клетке ты полгода видела стену, которая была между нами, и ты знала, что это такое. И как хотелось её разрушить к чертям и просто обняться нам и увидеться, но теперь это другое. Чёрт, я не мастер объяснять. Сейчас все сама увидишь!
