— Да, мы не согласились, — к диалогу подключился Габриэль, который благополучно дожевал своё лакомство, — так как прекрасно знали, что если преклонить колени перед нашим братом — Апокалипсису не миновать. Подчиниться ему означало — согласиться с его безумным планом! Тогда не было ни тебя, ни Люцифера. Вся власть была в его руках, и он имел право вершить все, что было угодно его архангельской заднице. И он это делал. Половина ангелов пошла у него на поводу, а мы нет.

— У нас просто не было другого выхода! Рафаэль не понимал, что творит! И все, ради чего так упорно трудились Винчестеры, рухнуло бы… А мы его остановили, даже такой вот ценой, — продолжал Бальтазар расхаживая по залу. — Кстати, о моем дивном воскрешении не знал ни Гейб, ни даже Кастиэль. Только потом вся правда раскрылась, когда я с Габриэлем стоял перед нашими солдатами.

— Мы были удивлены, когда Бальтазар перенесся в Эдем, — снова дополнил Габриэль, садясь обратно на лавочку.

В руках архангела появилась плитка черного шоколада.

Михаил внимательно слушал брата и друзей, желая сначала во всем разобраться, а потом свершить правосудие.

— Все? Вы все сказали или есть ещё что-то? — спросил Михаил, немного изогнув бровь. — Орабель, Кастиэль? У вас есть что добавить к речи Габриэля и Бальтазара.

— У меня нет, — ответила ангелесса, почтенно склоняя голову перед властью архистратига.

— Но Апокалипсису свершиться мы не дали, — промямлил ангел лицо-кирпич.

— Хорошо. Если вы все сказали, тогда я сейчас решу, что с вами всеми делать.

Архистратиг встал со своего недотрона и вышел из зала, оставляя ангелов одних.

— Смертную казнь же отменили? — поинтересовался Бальтазар, посмотрев на сладкоежку.

— По-моему да… Надеюсь, Михаил придумает нам гуманное наказание. Мы же все-таки родственники. И не просто его ближайшее окружение. Я думаю, он будет к нам снисходителен.

— Ребята, это Рай и тут свои законы, — задумчиво сказала Орабель, поцеловав Габриэля.

— Итак, я решил, что с вами делать!

В зал снова вошел Михаил и посмотрел на ангельскую семью.

— Орабель, я решил сжалиться над тобой и не применять к тебе никакого наказания. Ты свободна. Можешь уходить и спокойно жить здесь, в Эдеме. Ты тут в принципе не виновата. Габриэль, Кастиэль и Бальтазар, вы же понесете наказание. Я подумал, как с вами поступить и решил. Гильотина, эшафот и прочее, это не интересно и жестко. Я не хочу так с вами поступать, потому что вы и так настрадались. Хотя я должен был бы поступить не так, и предать-таки вас наказанию, наказанию за то, что вы начали войну. Кровопролитную войну. Это же не детские игры в войнушки в песочнице, это серьёзное военное преступление и конфликт. Но я не буду вас карать, ибо вы все-таки совершили что-то хорошее. Вы не дали свершиться второму Армагеддону и остановили Рафаэля. Даже такой вот кровавой и ужасной ценой. Я знаю, там не было другого выхода, но это дела не меняет. В общем, я взвесил все «за» и «против» и решил, что заслуга ваша больше чем вина. Но наказать вас я все равно обязан. Поэтому я решил, что пять дней вы проведете в Небесной темнице. Тем более её восстановили. Это мое решение, нравится вам это или нет! Надеюсь, вы подумаете обо всем. Сбежать у вас не выйдет. Темница защищена мощным заклинанием. Вот, как-то так. Я и так гуманно с вами поступил. Я буду приходить и проведывать вас лично. Особенно Гавриила и Бальтазара!

Как только Михаил огласил приговор Габриэлю и ангелам, Гейб поморщился. Он готовился к худшему, а наказание Михаила и было ещё весьма лояльным. Могло быть и хуже.

— Пять дней? — взвыл Бальтазар.

— Да, пять дней. И, Бальтазар, Габриэль, я вас умоляю. Не учите Кастиэля всему тому, что знаете сами! Прошу вас, молю. Не нарушайте дисциплину тюрьмы. Я запрещаю алкоголь, порножурналы, картишки и прочее. Увижу алкоголь — плюс один день к заточению! Ясно? Это было последнее мое слово!

Михаил щелкнул пальцами.

В зал вошли два ангела и покорно стали ожидать приказ Повелителя.

— Камиэль, Асуф, проводите Габриэля и его друзей в темницу! А Орабель в Эдемский сад.

— Твою мать, — прошептал Габриэль, посмотрев на воинов брата. — Идем, Бальтазар, раз так сказал Михаил… Тем более мы были готовы ответить за войну. И это ещё его демократическое решение. Могло быть в сто раз хуже. Он мог попросту применить физическое наказание или что-то другое. Более жестокое. Или вообще изгнать с Небес.

— Я это знаю! Но мне не легче!

— У нас нет другого выхода! Идем уже, — прошептал Габриэль, смотря на ангелов.

Бальтазар обреченно покачал головой и вместе с солдатами Михаила покинул зал. За ним пошли и Габриэль с Касом. Все закончилось. Для них. А для Михаила это было только начало. Он даже не предполагал, что его ожидало дальше.

========== Дэ жа вю ==========

Михаил появился в своем доме в окрестностях Парижа. В его руках была большая, плетеная, коричневая корзина. Архистратиг, держа в руках эту корзину, машинально туда заглянул, дабы убедиться, что ничего не забыл купить в ближайшем продуктовом магазине.

— Фрукты, сок, немного сладкого, килограмм круассанов, три шоколадные булочки… Вроде все купил и ничего не забыл, — перечислил он, удовлетворенно улыбнувшись самому себе. — Мне еда не нужна, я же архангел… А вот Палами…

После того как архангел вернул себе власть и стал полноправным правителем Небес, то решил проведать свою невестку. Вообще состояние Палами оставляло желать лучшего. После того как Люцифер остался в Клетке, демонша превратилась в овощ. Она призналась сама себе, что без Светоносного ей жизнь не мила. Ситуация была словно какое-то нелепое де жа вю, и история повторилась. Она опять была в доме Михаила и снова без Люцифера. Теперь для неё свобода была в сто раз хуже заточения, в чем она убедилась, ведь в Клетке она была с мужем, была с ним, чувствовала его присутствие, голос, его любовь… Безмерную, бесконечную любовь…

Архистратиг перенесся в свой дом после того, как навел хоть немного порядок в послевоенном Раю. Виновников гражданской войны он покарал, а сам Рай теперь нужно восстанавливать. И на его восстановление уйдет слишком много времени.

— Михаил!

Как только он переступил порог своего дома, навстречу ему вышла молодая девушка-блондинка. На вид ей было лет двадцать пять. Средней длины волосы были уложены в красивую прическу, и было видно, что девушка за своими волосами ухаживала и делала укладку. Сама она не носила строгого костюма, который полагался ангелам. В отличие от других эта девушка была одета в облегающие черные лосины, короткую футболку с небольшим вырезом, поверх которой была надета спортивная красная кофточка.

— Привет, Марселина, — вздохнув, Михаил поздоровался с блондинкой.

Ангелесса легонько улыбнулась, слегка склонив голову на бок, и внимательно посмотрела на своего командира.

— Можешь не спрашивать меня относительно Палами. С ней всё плохо. Она пришла в себя, но ничего не ела. Я ей приготовила круассан с кофе, точнее, послала ангелессу по имени Эфсун за круассаном, и она его купила. Но Палами отказалась есть и просто заперлась изнутри. Мы проникли в комнату, но она устроила истерику и на нас накричала! А потом нас выгнала с угрозами. Мы не знаем, что с ней делать. Мы её еле успокоили, дав ей успокоительное. Мы хотели её заставить спать, но твоя невестка просто нас не подпустила, где-то взяв ангельский клинок…

— Понятно, — выслушав подчиненную, тихо прошептал старший архангел.

Он погрустнел ещё сильнее.

— А что мне делать прикажешь? — поинтересовалась ангелесса.

— Спасибо, Марселина. На сегодня всё. Сегодня я буду в доме, и Палами будет под моим личным присмотром. Я больше её не брошу и сегодня буду все время с ней. Марселина, ты можешь идти. Но прежде чем пойдешь, я тебе скажу кое-что: завтра ты, Асуф, Стасиэль, Джэмаэль и Кроналин, точнее вы заступаете на охрану Небесной темницы. Марселина, я тебя прошу, следи за Гейбом и Бальтазаром. Очень следи. Оба мои младшие братишки любители устроить дебош, поиграть в картишки, посетить публичный дом и полапать смазливых красоток из порнофильмов. Я только тебе доверяю, хорошо?