========== 4 / 5. Цену заплатит один ==========

— 11 октября 2017

— Борис! Это срочно. Роан сдался Лекторию.

— Что?

7:23. За плотно задёрнутыми шторами разливалась заря. Сработавший автоответчик разносил по комнате встревоженный голос коллеги, подёргиваясь шипением — с улицы звонил? Борис рывком сел, без тоски расставшись с тёплым одеялом, и пошарил пальцами по тумбочке, набрёл на телефон и взял трубку.

— Что? — повторил он уже более осмысленно. В серой дымке разорванного утра очерчивались цифры на электронном будильнике. Как ни странно, Бориса всегда дёргали раньше звонка, даже если на семь минут всего. Обычно Борис вставал раньше, но сегодняшние планы дали ему возможность выспаться… должны были дать. Однако, видимо, не судьба. Впрочем, чего он ожидал? Авельск — место бушующих штормов, здесь всегда нужно быть наготове.

— Роан сдался Лекторию, — повторил собеседник. Он сонливостью явно не страдал.

— Причины объяснил?

В звонке Борис был уверен: никто не прослушивал. Он включил громкую связь, благодаря новое поколение за изобретение столь полезной функции, а сам принялся со всей возможной поспешностью, не превращая её в балаган, собираться. У него была трёхкомнатная квартира — не потому что нужно было место, наоборот, он предпочёл бы одну комнату или студию, однако в удобной локации продавалась только она. Спальня, кабинет, гостиная. Вещей у Бориса было не так много, он умел умно распоряжаться во всём, включая быт; кое-как квартиру обставил и даже постарался превратить её в строгое убежище адекватного человека.

— Вы знаете Роана! Он бы вовек не попытался объяснить, что задумал, если ещё до конца не определил. Или определил, но не хочет пугать.

Борис уже покинул ванную, на ходу пытался причесаться; с вечера поглаженную рубашку снял с вешалки, попутно выискивая взглядом ремень брюк.

— Итак, опять ринулся вперёд, не оглянувшись на соратников, — подытожил Борис.

— Именно. — В голосе собеседника сквозило раздражение, смешанное с тем, что он не пытался даже прятать. Волнение. Борису дела не было до эмоций подчинённых, пока они работали усердно и хорошо, но Каспер под его руководством не находился.

— Ладно, я подъеду и всё обговорим. Куда?

— Я сейчас у Оли.

Они собираются сделать это место базой? Так себе идея. Нейтралов нельзя вмешивать. Каспер вздохнул, точно почувствовав немое недовольство лидера, и заметил:

— Потому что тут сейчас и Михаил, и Настя.

— Понял. В городе кто?

— Люси, Йорек, моя версия.

— Ключи от квартиры Роана есть?

— Э, с чего это?

— Есть или нет?

— Есть.

— Заберите вещи девочки.

— Окей.

Борис отключился от звонка. Он разобрался с галстуком, в прихожей быстро оделся, закрыл за собой квартиру на ключ. Спустился к машине. Утро только начиналось, но он привык вставать в любое время суток, коль так требовалось коллегам. Михаил не ошибался: жизнь Бориса была в работе. Но он вовсе не был против.

Он делал то, что получалось у него лучше всего. И это, думается, являлось правильным выбором.

— Девочка должна остаться здесь, — говорил Борис. Он не имел привычки расхаживать во время разговора, сам раздражался, когда кто-то нагнетал атмосферу, так вышагивая. Вот и стоял Круценко, не прислоняясь к стене, и все взгляды были устремлены в его сторону. — Здесь максимально безопасно для неё.

— Присмотрим, — кивнул Михаил, бросив своей несостоявшейся племяннице тёплую улыбку.

Тая полусидела в кровати. Настя сидела на другом её краю, скрестив ноги. Школьная форма сменилась позаимствованными у Кати домашними шортами и футболкой; тёмные испуганные глаза за фиолетовыми разводами.

— Значит, есть срок? — поинтересовалась Оля. Её это не касалось, но почему-то она была здесь. Расплата за гостеприимство.

— Неделя. — Каспер стоял спиной к окну. Обычно улыбчивый и в целом положительный, сейчас он выглядел иным. Проступила резкими чертами постоянная сдержанность. То, что NOTE вкладывает в каждого сотрудника, та необходимость носить маску, та решительная закреплённость в своих пределах — Каспер умел прятать всё это, не подавал виду, но был таким же. NOTE, вырастив его, оставила на нём свою печать. Каспер — вечная сдержанность, но её не видно из-за манер и хорошего характера. Вот как. Вот она, больная струна седьмого человека в Десятке.

— Неделя? Что это значит? — Настя переводила затравленный взгляд с одного человека на другого.

— Неделю не вмешиваться, — отозвался Борис. — Никаких шагов в сторону Лектория. Никакой самодеятельности. Никакой, верно, Каспер?

Жёлтые соколиные глаза в этот момент, должно быть, могли пронзить насквозь — кого угодно, но не Бориса. Не для того Борис нервны свои укреплял этак с подростковых лет. Он только отразил удар щитом собственной серьёзности и повторил: «Никакой».

Послышалось хлопанье двери. В гостевой комнате показалась Катя, с самым беззаботным видом проталкивая гостя. Тот с отчаянным шипением сопротивлялся, но, показавшись, остолбенел, обведя помещение глазами. Парень с тёмными волосами на висках и золотистыми на макушке. Йорек, шестая категория «Призрачность». Вот только взор его застыл, и сам он словно превратился в недвижимую статую.

Оля в мягком кресле, помещённая туда Михаилом, словно стала его отражением. Напрягшаяся, но окаменевшая в этом напряжении. Вытянувшаяся, с пустым взглядом, пересёкшимся со взглядом Йорека. В краткий миг Борис заметил всё до мелочей: как у Оли дрогнули губы и ресницы, как у Йорека дёрнулся край рта и плечо. Словно всё застыло вместе с ними. А потом ожило, и словно ничего не произошло.

— Я вещи Настины принёс, — голосом сухим, словно осенняя трава, сообщил Йорек. Взгляд отвёл. — Не собирался… заходить.

— Ничего, — на ноту выше, чем обычно, отозвалась Оля, её тон дрогнул. — Можешь остаться.

Борис вздохнул, скрестив руки на груди. Йореку следует сохранять концентрацию, что бы его там ни терзало. Из собравшихся больше внимания никто не обратил, очевидно; Михаил и Тая смотрели на Настю, Каспер смотрел в стену, сверля в ней нематериальную дырку, Люси смотрела на Каспера. Что ж, эта компания на работу с ним претендует. Не то чтобы Борис любил трудности, но всегда приставлялся к ним, потому что все знали — если не знаешь, что делать, отдай дело Борису, он знает.

— Верран лично охотился за Роаном, — сказал Каспер, ни на кого не глядя. Борис не ориентировался на возраст, но только сейчас вспомнил: этому юноше двадцать пять лет, и двенадцать из них он провёл в организации под опекой бессмертного. Его версии раскиданы по стране. Если кто и знает, как дела обстоят во всех областях одновременно, то он. Каспер выдохнул и продолжил: — Лекторию нужна сила бессмертия, они и не скрывали. Вот Роан и пошёл к ним.

— Они попытаются вытянуть его странность? — нахмурилась Оля.

— На него не действует ничего, мы же проверяли, — протянула Люси. — Только вот… подождите, он так просто заявится? Ради чего?

В комнате было светло, но от каждого силуэта ложились тени. Каспер взглянул на Настю без презрения, злости или любого отрицательного чувства, уловил её непроизнесённый вопрос и кивнул.

— Ради лиф, — обронил он в пустоту.

— В штаб сообщать нельзя, — сказал Борис. — Ждём неделю. А пока начинаем поиски. Роан точно не в их штабе, я бы его там не оставил. Ищите везде, где можно, но не показывайтесь и не раскрывайтесь. Ольга?

— Ничего, — отозвалась девушка-нейтрал. — Я не буду об этом рассказывать, только Дмитрию. — Она прикусила губу. — Роан всегда был добр ко мне. Я не подставлю его.

Что за очередной фокус, бессмертный?

Часы на комоде указывали на занимавшийся день, но никому не было дела до минут и секунд. Все жили часами. Все рассчитывали по часам, не опираясь на краткие мгновения неизбежности. Вновь открылась дверь, и все взглянули туда. Настя подскочила, брови Таи изогнулись, Михаил улыбнулся.