— Собственно, в чём дело? — полюбопытствовал он.

— Скажите, вы обращались к Дмитрию, чтобы разбудить Таю? — напрямик обратилась Настя.

— Дмитрию? — Каспер прищурился. — Гирионов который? Нейтрал, гот, управляет воспоминаниями.

— Да, он.

Настя помнила худощавого высокого человека с болезненно-бледной кожей, длинными чёрными волосами, то распущенными, то убранными в хвост. Помнила, что это он когда-то по просьбе NOTE и Михаила изменил её память, а в июле вернул, хоть и считал это плохой идеей. Он был апатичным и мрачным, но не создавал впечатление плохого человека. Если попросить его вновь, он не откажется помочь? Или как тогда уговаривать?

— Не обращались, — Роан переглянулся с Каспером и повернулся к ученице, опираясь локтём на стойку. — Как ты хочешь использовать его странность?

Настя вздохнула, переплетая пальцы, и попыталась говорить как можно понятнее, хотя оформление мыслей в слова не давалось легко:

— Понимаете, когда мне вернулись настоящие воспоминания… это ударило по сознанию. Сильно. Как будто весь разум встряхнуло.

Уловив, к чему она клонит, Роан прикрыл глаза. Каспер замер в напряжении.

— Сон Таи не связан со здоровьем, — протянул Каспер. — Значит, дело в сознании. Возможно, она сама закрывается, потому что интуитивно уверена, что так будет безопаснее.

— Странность Таи — управление чужой волей, — подал голос Роан. — Логично, что она контролирует и собственный рассудок тоже. Хм, малышка, ты предлагаешь «встряхнуть» её, провернув фокус с памятью?

— Вроде того. Я просто подумала… Если можно как-то забрать воспоминания, а потом вернуть — это приведёт её в сознание? Не менять память, в смысле, а просто… вытащить — и обратно. Это сильный удар. Но я не знаю, безопасно ли.

Заваренный кофе остывал, всеми забытый. Появились новые клиенты. Каспер предложил им подождать и позвал с кухни какую-то официантку, что-то ей минуты три втолковывал, пока не добился сомневающегося кивка. Скрылся в отсеке для персонала, вернулся уже в обычной одежде и с курткой на плечах.

— Пошли, — бросил он, хмыкая, — мы едем в гости к Оле.

Лесополоса прервалась остановкой. После остановки — пеший ход мимо частных домиков, утопавших в осени. Рыжие деревья — лиственные и хвойные — толпились по сторонам, склоняясь ветвями к крышам, осыпаясь понемногу. Их стволы темнели корой и ровными рядами тянулись к светлому прохладному небу. Ветра не было, и лес стоял в безмолвии, не душном, а свежем и чистом. Здесь можно было потеряться, закружившись в листопаде, утонув в ароматах природы, и там же найти себя — маленький кусочек настоящего мира среди его безыскусных отражений.

По выложенной дорожке Настя шла быстро, подстраиваясь под шаги своих спутников. Оба держались ровно, но ни о чём не говорили. Каспер был на полголовы выше Роана, Роан — почти на голову выше Насти, и она ощущала себя ребёнком, которого привели на выгул. Хихикнув такому сравнению, девушка попыталась отвлечься, но тревога не позволила. Антон всё ещё не вернулся. Тая всё ещё спала. Люди находятся вокруг Насти, потому что им приказали за ней следить, дабы она не наломала дров, и небо знает, как они поступят, если она ошибётся. Положение так себе. Зато на свежем воздухе уныние быстро заменилось лёгким волнением, и грустить Настя больше не собиралась. Сложилось как сложилось. По крайней мере, она жива и здорова.

Недавно растревоженные шрамы на запястьях всё ещё кутались бинтами.

Дом Цветаевых не был самым большим или самым дорогим в пригороде, зато самым красивым являлся точно. Аккуратный, удобный, так и сиявший, но при этом вписывавшийся в окружающие земли, словно ими созданный. Настя уже была здесь: Михаил познакомил её с семьёй — но она старалась избегать визитов, даже когда дядя (дядя?) её приглашал. Не стоило, наверно. Ей нынешнего окружения надзора хватало.

Но вот она тут, ничего не попишешь. Вздохнув, Настя постаралась придать себе вид как можно более спокойный. Роан, то ли заметив это, то ли по своему желанию, взъерошил её волосы и пригладил, весело сверкая пёстрыми глазами. Стало немного легче.

Открыла им девушка, молодая женщина лет двадцати семи, в свободной блузке и домашней юбке. Тёмно-каштановые волосы — в пучке; синие глаза смотрели приветливо и тепло. Катя, жена Михаила.

— Привет, — улыбнулась она. — Настюш, Роан, Каспер. Не ожидали, но добро пожаловать!

Она впустила их в дом, заботливо порхала вокруг. Катя была славным человеком, домашним, тёплым; она хорошо отнеслась к Насте ещё при знакомстве и почему-то вызвала у неё моментальный прилив доверия. Катя не умела злиться, всегда пребывала в благодушном настроении и относилась ко всем одинаково. Настю она приняла сразу, как родную, и этот факт, немного смутивший девочку, всё-таки был очень приятным. Должно быть, из-за Михаила Катя так добра. Знала, что Настя значит для Михаила, и потому перенесла на неё толику своей любви.

Но именно поэтому дома Цветаевых-Кариновых Настя избегала. Он был слишком милым. Слишком тёплым. Она же не была готова к семейной атмосфере.

Оля ждала на кухне, весьма заинтересованная неожиданным визитом. В точности как сестра, но не такая хлопотливая, и в ней было больше света, чем искр; она держалась спокойнее, двигалась плавно, говорила ровно. Внешнее же сходство могло бы сделать их близнецами, не будь они разного возраста, выгляди Оля старше — между ними лет девять разницы, да?

— Что-то случилось? — приветствовала она их, отдельно улыбнувшись Насте.

Они почти не разговаривали до этого. По объяснению самой Оли, она представляла нейтралов перед другими организациями, так что Настя всегда могла к ней обратиться. Тем не менее, первого шага никто не делал. Роан говорил, благодаря Оле нейтралы не прознали, что Лекторий уже крал Настю, и заслуга Оли, что улицы ещё не взорвались. Это значит, у Оли есть большая власть? Но девушка в инвалидной коляске, с такими тёплыми глазами, не казалась железным лидером, за которым последовали бы уличные бродяги. Обманчивое впечатление? Настя настороженно приглядывалась к Оле, но та всё ещё казалась обычной милой девушкой.

— Ты давно связывалась с Дмитрием? — спросил Роан благодушно.

— Вчера, он в Авельске. — Оля смотрела с любопытством. — Могу связаться ещё раз.

— Было бы мило с твоей стороны. Видишь ли, у Насти есть идея, это насчёт Таи. Возможно, Дмитрий сможет её разбудить.

— Разбудить? Хм. Странностью? — Девушка склонила голову набок, в зрачках искрились мысли. — Ну, мы не рассматривали такую возможность… Как вообще идея возникла?

— Сильная встряска сознания, — отозвалась Настя, смущённо ёжась. Как будто доклад перед всем классом зачитывать, хах, вот только здесь всё серьёзно.

Оля молча кивнула. Взяла со стола мобильный телефон. Насте неожиданно показалось, что с их последней встречи — где-то в середине сентября — Оля странно изменилась. Она уже не выглядела такой же спокойной, как тогда. И всё-таки Настя плохо разбиралась в людях, поэтому решила не вдаваться в подробности.

— Он сейчас приедет, — сообщила Оля минутой позднее, отрываясь от экрана и переводя взгляд на гостей. Она вздохнула. — Что ж, будем ждать. За твоей спиной чайник, Каспер, включи. Папа привёз из города отличное печенье…

*

Прошло уже полчаса. Врач в белом халате заглянул в кабинет, но Насте, опять же, никто ничего не объяснил. Поджав колени, она прислонилась к стене, считая движения секундной стрелки. Ждать. Ждать, ждать, ждать. Невыносимо.

— А вдруг ситуация ухудшится?

Дмитрий собирался держаться до последнего, и Настя, честно говоря, его понимала. Её тоже осознание, что она предлагала, ввергало в ужас. На слабом основании, с бесконечной надеждой — и не было никакой гарантии безопасности. Если сознание Таи повредится? Если она очнётся другим человеком? Если вообще не очнётся? Если погибнет, не выдержав удара, или сойдёт с ума? Хотелось грызть руки и слышать, что всё будет хорошо — вот только никто не мог это гарантировать.