— О, призрачное дитя, — улыбнулся ему Миднайт, наклонив голову. — Приветствую тебя вместе со звёздами, под которыми наши пути пересеклись.

На всякий случай Йорек выглянул из-под карниза. Звёзд не было и в помине: они успели растаять в сумеречном рассвете.

И вообще, почему «дитя»? Между ними лет пять разницы, не больше. Но дуться на такого чудака было бы глупо, и Йорек простил ему вольготное обращение.

— Здравствуй, — отозвался он, сунув руки в карманы. Скользящий взгляд шамана ему не нравился, но тревоги не вызывал. — Как видишь, я пришёл. Хотел спросить тебя о тех словах.

— Небо знает, что за вопросы ты таишь в себе, — беззаботно протянул, будто запевая народную колыбельную, Миднайт. — Потому я и дал тебе подсказку: все мы под властью неба.

Йорек прищурился, чтобы лучше видеть выражение его лица — но маска Миднайта не выдавала никаких эмоций, кроме отрешённой, сосредоточенной мысли, тихой, ровной и естественной, как вечерний морской прибой.

— Если я правильно понимаю, — раздельно заговорил юноша, в упор глядя на шамана, — вся эта каша заварилась, потому что ты рассказал кому-то о его смерти.

— Я не просил Оленьку скрывать мой талант, — кивнул Миднайт. — Я вижу смерти. Твою я тоже вижу. Но не всем рассказываю, потому что это значило бы перечить Судьбе. А мы все ей вверяемся, и ссориться с Судьбой — нехорошо.

— То есть ты рассказал о смерти, а потом рассказал и врагам? Зачем?

— Так велели выпавшие кости.

— Или твой план. — Йорек нахмурился. — Все завертелось из-за твоего пророчества. Лекторий пошёл против законов.

— Я не просил Лекторий действовать, я лишь предсказал, как меня попросили, — отмахнулся Миднайт с лёгкой утомлённостью. — Но кости сказали, что я поступил неправильно и потому должен дать всем равные шансы. Мой ответ Атриуму — да, это так, дело в кое-чьей смерти.

— Чьей?

Миднайт улыбнулся. При его масочном лице это выглядело жутко.

— Это личные тайны человека, которому предрёк я гибель, — отказался признаваться он. — И тебя тревожит другой вопрос, но ответ ты поймёшь и сам, умный следователь нитей Судьбы.

«А ещё лучше бы он не называл людей такими чудными кличками».

Колоть его дальше было бесполезно. Йорек не считался лучшим по допросам, но тут и он ясно осознавал: Миднайт не раскроет свои секреты. Зато все догадки разом подтвердились, и последняя подсказка шамана била в цель — Йорек же складывал мозаику, уже не сомневаясь в переплетениях связей.

— Спасибо, — сказал он.

Миднайт встал, совсем не грациозно двигаясь по балке, прошёлся до стен второго яруса. Оттуда выглянул только для того, чтобы блеснуть глазами и сказать:

— Я выполнил план Судьбы. Больше меня не ищи.

И окончательно скрылся.

Рассвет мягко проникал через нагромождения стройматериала, разрывал дымчатые чары заброшенного места и заставлял щуриться здешних гостей, ослепленных первыми яркими лучами. Потоки света вырывались из-за домов, всё больше территории охватывая, и Йорека тоже достигли. Он сразу ощутил их живительное, летнее тепло.

Но на душе было холодно.

— Здравствуй, я тебя помню. Проходи, я Олю позову.

Йорек сбивчиво поблагодарил. Как и в прошлый раз, дом Цветаевых встретил его мягким ароматом уюта и безопасности. На Оле была та же юбка, но другая блузка, хотя тоже просторная. Девушка появилась в комнате с перевязанной картонной коробкой на коленях, весело приветствовала Йорека и пригласила за стол.

— Эм, извини за прошлый раз, — вздохнул он. — Ну, пришёл без приглашения и объел ещё…

Оля секунду смотрела на него, а потом по комнате пронёсся её лёгкий смех. Прикрывая улыбку ладошкой, второй она помахала:

— Да нет же, всё в порядке. — Чуть успокоившись, она, не переставая улыбаться, проговорила: — Мне не в тягость общение, пойми. Так что перестань забивать себе голову ерундой и садись пить чай, как раз торт достала.

Славная девушка — и с ней Йорек почему-то чувствовал себя… иначе, нежели со всеми знакомыми. У Каспера он частенько пил кофе, таскался с коллегами по кафе и барам, но тут впервые кто-то встретил его таким теплом просто так. Хоть они и знакомы всего ничего.

Торт оказался великолепен, под стать чаю.

— Это прислал мой… брат, хм. — Оля с улыбкой вертела в пальцах ленточку с упаковки. — Муж моей старшей сестры. Они скоро приедут погостить.

— Зачем ты мне рассказываешь? Я ведь чужой.

Слова вырвались сами. Йорек хотел хлопнуть себя по лицу, или придавить, и заодно горло себе пережать, и вообще — но Оля вмиг стала серьёзной, хоть и что-то лукавое золотилось в её взгляде.

— Я общаюсь со многими людьми, — произнесла она. — Я многих знаю и стараюсь понимать и принимать их. Но это не значит, что верю каждому наивно. — Она слегка наклонила голову. — Ты какой-то особенный, что ли. С тобой легко.

«Ты особенный». Она так и сказала?!

Оба замолкли — резко накатило осознание двусмысленности слов. Оля пролепетала что-то про «ну в смысле это просто такое сравнение», Йорек как-то ответил, и тему оба перевели, вздыхая от неловкости и нервно улыбаясь.

Но утро всё равно прошло хорошо. Лучше, чем у Йорека они бывают.

— Спасибо за всё, — сказал он на прощание.

Больше ему нет смысла приходить. Конечно, если от лица NOTE понадобится что-то, но просто так — это неприлично. И незачем. Их пути на этом расходились, и Йореку хотелось уйти с чистой совестью.

— Приходи, если что, — молвила Оля немного застенчиво.

Завтра всё будет обычным, как и сегодня, как и каждый день. Жизнь вернётся в свое русло. Больше не нужно будет беспокоиться ни о таинственной полуночи, ни о девушке-инвалиде с бархатной улыбкой.

Йореку так и лучше. Давно усвоилось, что его близость приносит сплошные беды, и ранить этим подобного светлого человека он не собирался. Было бы неплохо вернуться к прежнему существованию и не скучать по осколочному, подавляемому долгое время желанию привязываться к людям.

Да, было бы неплохо…

Дверь в квартиру была открыта — владелец даже не позаботился о сохранности своего имущества. Ну, или ждал гостей. Тем не менее, визиту Йорека он удивился.

Юноша посмотрел на хозяина тихой обители с выражением лёгкой иронии. На Каспере, отдыхавшем от работы в сей чудесный денёк, была майка и шорты, руки, до плеч покрытые узором татуировок, были в чём-то измазаны, и сам его вид всячески отрицал возможность его присутствия в списке десяти сильнейших странных.

— Чиню мотоцикл, — лаконично пояснил Каспер, пропуская Йорека внутрь.

— Затащив его на пятый этаж?

— Пришлось повозиться.

Каспер вытер руки о полотенце — руки чище не стали, а вот полотенце почернело. Он даже предложил выпить что-нибудь, но Йорек, представляя состояние кружек, взятых подобными руками, отказался. Да и вообще, он чай с тортом пил. Ему хорошо.

— Так что ты пришёл? — полюбопытствовал Каспер, бухаясь на стул за столиком.

Йорек устроился на соседнем, краем глаза рассматривая чистую светлую кухонку. Каспер обитал в однокомнатной квартирке неподалеку от центра NOTE и своего кафе, работал же достаточно, чтобы оплатить хоть пять таких убежищ — но не переезжал. Наверно, дело в версиях.

— Слушай, всегда хотел спросить, — рискнул Йорек, — а что ты испытываешь, когда разделяешься?

Каспер воззрился на него немного недовольно, но затем сменил эмоцию на задумчивость. Вряд ли ему в новинку было отвечать на подобное, но он всё равно решил утолить любопытство младшего подчинённого.

— Ты представляешь, как это смотрится со стороны?

— Ну, не очень.

— И не надо, это жутко… Хм. Моя странность заключается именно в том, что, разделяясь на два одинаковых тела, я сохраняю разум полностью. Получается как бы два одинаковых существа — целиком одинаковых. Телепатии нет никакой, но я же могу сам с собой говорить и представлять, что подумал бы на этом месте. Роан как-то предложил мне создать единую боевую команду, чтобы все действовали слаженно…