— Ты всё такая же непослушная, Люси, — вздохнул он. — Каспер в курсе? Борис? Ливрей?
— Да, нет, да. Ой, да ты всё равно знал, что я приду!
Конечно. Это была Люси — закончив дела в штабе, сразу сюда помчалась. Безрассудная и чересчур дерзкая, явилась туда, куда не должна была, пошла вопреки опасностям — здесь ведь были её близкие. На жест Антона, не признавшего в ней сначала союзника, Люси не обиделась, и Роан коротко улыбнулся: несмотря на то, что вела она себя часто по-детски, отношение к некоторым вещам было глубоким и серьёзным.
— Ты видел Йорека? — спросила девушка-метаморф своего бывшего наставника. — Я его не нашла.
— Недавно и целым, — кивнул Роан.
— О, славно, — скрывать облегчение Люси не стала, но тут же перевела внимание. Склонилась над Настей, ловя её взгляд и утешающее улыбаясь: — Что, больно, соловушка? Ты не бойся, тебе ещё, вон, в Касовой кафешке лимонад новый пробовать. Хочешь ведь на халяву мяты наглотаться?
Настя улыбнулась в ответ, хотя глаза её были замкнутыми от боли. Люси погладила её по щеке и сообщила Роану, что победа окончательно за NOTE. Они справились! И назначен момент сноса, нужно лишь всех вытащить. Ждут всех, кто может ходить.
Времени прошло совсем немного, и они весь путь прошли быстро. В мини-лагере их тут же перехватила смуглая темноволосая девушка в джинсах и толстовке, слишком ей большой, рукава вообще закатала до локтей и закрепила. Роан не успел пошутить про её резкую смену деятельности: девушка жёстко заявила, чтобы они не стояли в проходе палатки, а, уже когда Настю положили на самодельную кушетку, взялась за неё. Не вытаскивая из раны нож, она ввела обезболивающее и подозвала помощника; Антон дёрнулся, когда она прикоснулась к Насте, и Роан счёл нужным вывести паренька, пока не стало хуже.
— Посиди-ка тут, Тош, — распорядился бессмертный. — Не заходи, ты там сейчас не нужен.
— Я нужен ей.
— Да, но не там и не сейчас. Следи, чтобы сюда не пробрались лекторийцы, и будь на подхвате, но внутрь без просьбы не лезть, хорошо? Умница. Я пройдусь.
Антон остался, переминаясь с ноги на ногу. Роан же направился дальше, чуть поглядывая по сторонам. Ещё не настало время зализывать раны, и люди носились быстрокрылыми птицами, отбрасывая тени на камни со своей стынущей кровью, — им предстояло ещё многое сделать, прежде чем получится собрать свои осколки и взлететь вновь. Найра была перевязана. Между людьми сновала Люси, которую припрягали то там, то тут, и шустрая девушка носилась с заданиями, а за ней носился красноволосый мальчишка в белой одежде. От него люди шарахались, но Люси шипела на них злым лебедем, и они затыкались. Мальчишка взирал на неё с дистиллированным восторгом и помогал, когда она указывала, как. Да уж, если остальные от детей лабораторий носы воротили, то точно не те, кого воспитывал Роан. Немного приятно.
Йорек, Михаил, Мэлор, Стейси и наверняка Каспер — в руинах выискивают раненых, пока завершаются бои. Борис не покинет поле битвы, пока не добьёт последнюю ноту сопротивления… Роан обыскал остатки первого уровня, остановился, чуть не наступив на диск; присел и аккуратно, чтобы не сломать, взял его в руку. Покрытие ядовитое, дабы чужие не трогали. Ха, везение — его поднял Роан.
— Ответы всегда в руках помнящих, — прозвучал шелестящий, как летняя трава и речной песок, тонкий голосок. Девочка стояла за его спиной. Ветра не было, реальность заглохла в умертвлении, но полы её светлого платья колыхались.
— Действительно, память — сильная материя. — Роан разглядывал диск. На гранях радугой поблёскивал спектр. — Ведёт за собой всех, даже тех, кто ей противится. А для кого-то становится смыслом жизни… Святое отмщение за само дозволение идеи.
— Не «тени» так решали, — в голоске проскользнула усмешка. — Долг был задолго до них.
— Сама суть проекта — создать, а всё постороннее уничтожить. — Бессмертный не придал вопросительной интонации выражению. Он и так знал правильный ответ. Он знал слишком много в мире, и порой становилось немного грустно от этого. — Всё, включая основы проекта… информация, здания, чужие люди.
— От проекта должны остаться лишь сами лифы. — Она пожала хрустальными плечиками.
— Это ты так решила?
— Нет. Я — не проект, а лишь одна из его частей.
— Но, полагаю, будет правильно называть тебя основной представительницей.
— Правильно. Я понимаю больше них всех. — Девочка вздохнула. — Хотя 6FL почти до конца осознала.
— Ты шла с нами, — сказал Роан, прикрывая глаза. — Ты не хотела, чтобы Настя умерла, и на всякий случай присутствовала. Ты ведь Милена, да? «Форма жизни», способная возрождать людей.
— Я люблю лиф, — теперь в интонации шелестела улыбка. — И 6FL однажды скажет так же. Не сложно привязаться к тому, что тебя создало. В судьбах лиф виноват не проект, а то, что делали люди. Если бы не они, лифы бы не страдали.
— Интересная точка зрения.
— Моё тело повреждено. Вы называете это «реабилитацией», но всё равно тело 12KM уже не восстановить… Можешь называть именем, если хочешь. Суть всё равно скрыта в коде.
Роан повернулся к ней, наконец имея возможность рассмотреть собеседницу. Совсем дитя: призрачному образу, созданному странностью, не больше семи лет навскидку. На нынешнее время её телу, тому, что лежит бессознательно в больнице, уже четырнадцать, однако что реальность для ребёнка, способного возвращать жизни — в любую форму, включая это полупризрачное обличие?
У девочки были прямые волосы до лопаток, смольно-чёрные, но переходившие в белоснежный к концам, белым был и край прямой чёлки. Светлая кожа. Глаза с чёрными белками и белыми зрачками, что смотрелось нереалистично и несколько пугающе — не для Роана, правда. Он видел иные вещи. Строгая расцветка девочки его не удивила. Чёрный и белый… Внутри и снаружи проекта.
— Больше лиф не будет, — проговорила Милена, щуря странные глаза. Ресницы у неё были белоснежными. — Позаботьтесь о тех, что есть. Я люблю их. Я не хочу, чтобы им было больно.
Её устами говорил LIFA, не так ли? Голосом маленькой девочки, жестами худеньких рук, полуулыбкой чуть тёплой — потому что неодушевлённая идея не знала, что такое эмоции и как их выражать. Хах… о дивный мир этот, построенный на горе и на счастье, где же предел твоей фантазии? Сколько ещё неопознанного было, есть и будет в законах реальности? Ведь то была явь. Милена была реальна даже в таком облике, как и бессмертие Роана, как и суть проекта, разбитая на двадцать семь частей…
— Иди с миром, — сказал он. — Мы увидимся вновь нескоро.
Милена поклонилась и отступила в сияние бренного дня, растворяясь в нём, тая и сливаясь со светом. Роан проводил её глазами, подождал, а затем разломал диск напополам и отбросил. Встал. Предстояло ещё искать выживших, пока не будет закончено время этого места…
Но да. Они не уничтожали проект, руша лабораторию. Они лишь давали ему больше свободы в иной форме.
И эта форма — дети.
О дивный мир, откуда столько в тебе загадок?..
*
— Вы всё-таки пришли!
— Как иначе, Тая? — Его руки, лежавшие на её плечах, напряглись, и она ощутила мгновенную мысль, передаваемую странностью. Чувство потерянности, боли и тоски. Они скучали. Пришлось плотно сжать губы, но всхлип всё равно прорвался. Тая притянула брата к себе — он был выше, хоть и младше — и он обнял её, уткнувшись лицом в макушку. Так и стояли. Затем раздался лёгкий скрежет, и Тая, вскинув голову, успела заметить нёсшийся в сторону их лагеря — что это? Снаряд? Однако он не долетел, так и рассыпался, словно метеор в атмосфере. Защита Бориса стояла надёжно.
— Ио, — проговорила Тая быстро. — Где Арт?
— Сражается. — Тонкие узловатые пальцы брата сжались крепче. — Он воин. Он справится.
— Нам нужно уходить.
— Ладно.
Они взялись за руки и побежали. Лифы спасены почти все, нужно уходить, пока никто не обратил внимания, потому что — кто знает — вдруг из цепких лап NOTE будет потом не вырваться? Иосиф бежал быстро и легко, не спотыкаясь: Тая обводила их вокруг обломков или предупреждала, если нужно было перепрыгивать. Тая была его глазами, так что друг не беспокоился. Его, верно, беспокоил только Артур, где-то в отдалении ломавший металл.
