Начинается последний месяц последней для Таи осени.

Приближается бой.

========== 5 / 1. Восход осеннего солнца ==========

— 19 ноября 2017

Его разбудило прикосновение.

Не то, которое пробегает по коже и заставляет поморщиться во сне, и не то, которое вызовет улыбку. Его разбудил импульс, кратко пронёсшийся по мыслям, задев их тонкие серебристые струны и отозвавшись повелительным тоном в сознании: «Вставайте». Не подчиниться этому приказу было нельзя, и он моментально распахнул глаза, на мгновение забыв, как дышать. Когда перед глазами перестал вертеться мир, он мысленно выругался: во сне он слишком расслаблен, раз не смог противостоять внезапной и лёгкой атаке.

Михаил перевёл взгляд на прикроватные часы. Девятнадцатое ноября, девять часов. Воскресенье, между прочим.

Под боком завозилось что-то тёплое и приятное. Над одеялом, оторвавшись от подушки и сонно щуря тёмные глаза, поднялась голова Кати. В полутонах комнаты она казалась совсем смуглой, взгляд сверкал, как чёрные сапфиры. Медлительно спросонья она протянула руку и коснулась его плеча.

— Что-то случилось? — спросила Катя.

— Нет, всё хорошо. Меня просто позвали. — Михаил чуть подтянулся, целуя её в лоб. — Спи.

Катя в изнеможении откинулась обратно на подушку, и он с тёплым смешком подоткнул ей одеяло, с сожалением покидая его уют. Итак, его разбудила чужая воля, источник же её находился близко и легко распознавался — настойчивость на грани грубости, ох уж эти непоседливые подростки. Михаил быстро нашарил в гардеробе джинсы и футболку и, стараясь не разбудить Катю шумом, покинул комнату, плотно притворив за собой дверь. Дом был погружён в тишину и тепло. Снаружи отцветал последний месяц осени, грозя холодами и своевременным налётом инея на каркасах ветвей, но снег ещё не выпал. Погашенные лампы бросали призрачные тени на пол. Михаил, проходя мимо комнаты Оли, заглянул — дверь была приоткрыта. Его обретённая сестра только темнела макушкой над белым одеялом. Коляска стояла рядом, точно строгий страж её покоя. Михаил прикрыл дверь.

В гостевой комнате его уже ждали. Девочка — всё-таки девочка, ей едва шестнадцать стукнуло — в шортах и длинной тунике сидела у окна, постукивая пальцами по стеклу. За ним расплывались очертания леса и дорожки, связывающей дом Цветаевых с другими участками. В окне блёкло отражалось треугольное личико с глубокими синими глазами и длинными светло-русыми волосами, убранными в низкий хвост; Тая не оглянулась, но контакт с ней Михаил уловил и поспешил закрыть сознание. Тая поморщилась, точно он ей палец дверью прищемил. «А не надо лезть в чужую волю», — вздохнул про себя мужчина, присаживаясь в кресло напротив неё. С утра у него настроение не отличалось радостью, тем более с таким пробуждением.

Точно уловив его мысли, девочка-лифа неудобно поёжилась и заметила:

— Я не хотела пробираться к вам в спальню. Это было бы неловко.

Действительно, неловко. Михаил милостиво отмахнулся: в конце концов, что с неё взять? Тая не причиняла проблем своим пребыванием, а управлять обитателями дома и не собиралась — он достаточно хорошо разбирался в людях, чтобы не пропускать ни единой угрозы. Таю причинение вреда не интересовало. Она ради другого здесь находилась, нападать же не могла, ведь они собирались выступать на бой вместе.

Ах, бой… Повеяло сомнительной ностальгией. Воспоминания Михаила не были радужными, особенно что касалось разрушения Первой лаборатории. Тем не менее, он собирался участвовать.

— Случилось что-то срочное? — всё же спросил Михаил, вставая. Сидение нагоняло сон. Он поманил Таю за собой, и они перешли на кухню, где удалось поставить чайник. Михаил плеснул кипятком в заварку; на поверхности сразу всплыли чаинки с промельками кусочков ягод.

— Ио связался со мной, — кивнула Тая. Она села за стол и положила на него локти, одну худую ногу поверх другой, взгляд внимательный. Всё ещё тощая, но двигалась уже уверенно и без напряжения. Реабилитация прошла быстро и успешно. Она никогда не притрагивалась к вещам в доме, если её не просили, так что ждала, пока Михаил разливал чай; он поставил перед ней кружку и сам сел напротив, отодвинув стул. Василия в доме уже не было, работал. У Михаила же в кои-то веки выдался выходной, хотя ему порой казалось, что организация такого понятия не знает.

— Каким образом? — полюбопытствовал он, попутно приглаживая встопорщенные волосы. Дома можно было позволить себе выглядеть неподобающе, хотя перед приходом гостей он всегда принимал облик, к которому был привычен и который охотно демонстрировал. Катя часто подкалывала его по поводу такой мгновенной смены внешнего вида.

Тая выудила из кармана шорт сложенную бумажку и положила на стол перед Михаилом. Титульная страница «Войны и мира» Толстого, смятая и разглаженная, с надорванным краем. Михаил перевернул её. Шёл ряд галочек, завитков и тире, не похожих на Брайля или бинарный код.

— Это наш язык, — пояснила Тая. — Такой, каким Ио может писать, но чтобы другие не поняли, если что случайно. — Она забрала листок обратно. — Артур плохо им владеет, так что послание составлял Ио, это точно. «Война и мир» — это потому что они уже готовы. И они подобрали позицию. В общем, да, они готовы. Я хотела спросить у Вас, на какой день назначена атака.

Во всяком случае, прямой подход имел свои преимущества. Полезен ли он сейчас, Михаил не стал угадывать. Он смерил Таю внимательным взглядом, вздохнул и потянулся к чаю: хоть как-то нужно это утро встретить. Девочка обиженно скривила губки, но мрачность быстро с неё спала, сменившись ожиданием. Свои эмоции она выражала ясно, мимика была понятная, если хотела что-то скрыть — ещё могла бы попытаться, но Михаила, работавшего с разными людьми, было не обдурить. Драгоценный опыт прошлых лет применялся ради распознания лжи одной девчонки-подростка, хах. Странно, что в один миг всё перевернулось: стоило Михаилу приехать в Авельск, как завязалась заварушка. Может, это у него такая особенность: где он появляется, там случаются катастрофы?..

На кухне было совсем светло. Оля, как встанет, наверняка засядет за книги, за которыми коротала всё время между приёмами гостей и домашними делами. Умная девочка, осознанно запирающая себя в клетку дома — прекрасную, тёплую, любимую клетку, которую покидать не хотелось. Оля училась, дистанционно сдавала различные экзамены, когда уставала от чтения — бралась за рукоделие. Сидение в интернете её не привлекало, а живые люди и так навещали часто. Ни одиночества, ни недовольства своим положением. Относительное счастье.

Катя работала в городе, но по субботам и воскресеньям счастливо отдыхала. Василий в полиции уже с утра. Итак, дома оставалась Оля, лифа, которую приютили на время, и Михаил — двое последних по крови к обитателям не принадлежали. Да, по крови… Семья — столь растяжимое понятие. Цветаевы встретили Михаила с удивительной теплотой, за что он всегда будет им благодарен; и всё-таки казалось, что целый мир намекает. Этот дом милый, но небольшой. Михаил и Катя переедут, как закончится весь этот хаос — недалеко, конечно, возможно, соседний участок купят, чтобы не сильно разделяться. В любом случае, они уже отдельная семья. Маленькая, но, возможно, только пока что…

Тая ждала, сверля его синими очами, но за годы работы в NOTE Каринов научился невозмутимо не реагировать на любое давление. Он допил чай и только тогда, поставив кружку на стол, заметил:

— Дата сражения не зависит ни от меня, ни от тебя. Надеюсь, ты понимаешь, что и от Бориса, хоть он и лидер. Нам нужны силы, и далеко не все странности местного отделения боевые. А привлекать больше сотрудников мы не будем.

— Почему? Поймут, что у вас тут неладно? — фыркнула девочка.

— Возможно, — уклончиво ответил Михаил с лёгкой полуулыбкой. — Я хотел бы попросить тебя, чтобы ты не торопила события. Битвы — это серьёзно. Подготовка к ним не терпит спешки. И, кстати, раз зашёл разговор о времени…