Разумеется, он не сомневался, что вызвал достаточно подозрений. Ребята не наивны, знают наверняка, что он так просто не оставит одного себя в безопасности, пока другим будет сражаться. Они в курсе, естественно. Однако никто не предпринял попытки его остановить — немного радует, значит, доверились его опыту. Хотя Каспер на их месте был бы строже, всё-таки он не в том состоянии, чтобы размышлять трезво. Он полон горечи, беспокойства и злости, и он готов на многое — опасное состояние, он понимал, но шагал вперёд с упрямством, достойным ученика бессмертного.

Чутьё сработало моментально. Каспер замер, вжавшись в стену, и погасил фонарь. В прямом коридоре — откуда?! Как сюда проникла странность? Чья?

Мрак сгущался вокруг, заливая пространство кромешной чернотой, и не было видно ни одного силуэта, но ощущение не исчезало, наоборот, усиливаясь. И, когда оно достигло пика, всё воздействие вдруг исчезло, оборвавшись на полуноте.

— Каспер, это ведь Вы? — с лёгкой неуверенностью произнёс голос из неочерченной темноты. — Я наблюдал за входом.

Каспер настороженно остановился, поражённый тем, что этот голос — и в таком месте.

— Айзек? — осторожно позвал он.

Зажёгся свет.

*

Всё было расписано и утверждено, всё было проработано. Лишняя морока ни к чему. Борис стоял, скрестив руки, и наблюдал, как сначала под землю нырнул Йорек, пройдя ворохи опавшей листвы насквозь, как подождали Антон с Настей, ступили следом — и только тогда воззвал к странности.

Способность Бориса подчиняла пространство — без сопротивления, с границами лишь в фантазии. Пределы действия, к сожалению, несколько сжаты способом воздействия, однако он без проблем управляет ближайшим окружением, а подземное здание в него включено. Кратко и по делу. Гравитация, силы, ветер, состояние материи, предметы, вакуумы, скорость, время — всё это в его власти.

На своей территории Борис — полноправный хозяин.

Заиграло ощущениями материи. Мириады невидимых пут, ветров и векторов, ударов и соприкосновений, мгновений и отзвуков заполняли пространство вокруг, и Борис внимал им, позволяя себе откинуться в их вселенную — смешанные галактики, водовороты, каждый миг что-то происходит. Власть «Территории» разрасталась, захватывая всё больше и больше. Подгибались миллиметры. Сминались и опадали бумажными росчерками преграды. Борис мог сделать всё, что хотел, но при этом сдерживался, давно отученный от праздного следования эмоциям.

Эмоции — вещь разрушительная. Он же пришёл спасать.

Первая мысль, пришедшая в голову Борису, когда он встретил Роана, звучала так: «Что он такое?». Не существовало в мире людей, способных с бешеной скоростью регенерировать после нанесения такой раны. Роан почти из ошмётков тогда сложился, с невозмутимым видом и благодушием на светлом, измазанном кровью лице глядя на молодого сотрудника организации. Роана можно было пилить, рвать, разносить в клочки — но он оставался целым. Он был бессмертен. Это шло вразрез со всеми законами, подвластными Борису, и он смотрел на существо с ужасом, с каким никогда ни прежде, ни после ни на кого и ни на что не смотрел.

Роан не был человеком. Абсолютно точно.

Однако он оставался тем, кого Борис безраздельно уважал, и потому он не сомневался, вступая в бой. За шагом шаг, и треск стен, и полные горечи крики Насти, голосом сметавшей преграды в поисках учителя. Люди, удары. Антон перепрыгивал через людей, его руки до запястий были измазаны в крови, и кровь закрадывалась в раскрытые ладони багровым оружием. Эта битва не была красивой. Она была обычной. Сверкали вспышки, и Антон оттаскивал Настю, закрывая собой, а Борис бросал вперёд новые материи: он двигал стены, руша конструкцию, но оставляя открытым выход, так, чтобы они могли выбраться. Как и предполагалось, тайник охраняли боевые странности, однако никто из них не дотягивал до уровня Бориса, а ловкие лифы пробирались туда, куда он не успевал, концентрируясь на противостоянии. Люди в спешке покидали помещения. Потолок держался на одной воле Круценко.

Всё шло по плану.

Каспер нырнул в сторону лестниц, поспевая за Йореком.

Ищите. Ищите его везде.

Борис отразил атаку какой-то всколоченной девчонки, попытавшейся его дистанционно задушить, и ловким ударом камушка свалил её на пол. Ничего особенного. Он сегодня не собирался убивать. Подчиняясь его приказу, лифы тоже не спешили расправляться с врагами, лишь их оглушая.

Здание раскрывалось вниз. Всё-таки оно оказалось больше, чем на полученных данных.

*

Луч фонаря вычерчивал светлое лицо, с узким подбородком и немного раскосыми глазами, в свете казавшимися апельсинового оттенка; парнишка вздрогнул и отступил в тень, прикрывая глаза рукавом чёрной кофты, слишком ему большой. Мрак обтекал его, словно плотный кокон, но стали видны стены и пол с потолком. Юноша жмурился, щурился и с трудом выносил прямой прожектор. Каспер разглядывал его.

Разумеется, об Айзеке он не забыл. Он вообще помнил все свои обещания и всегда их выполнял. Но беспокойство за Роана было больше, оно разрасталось, не оставляя места другим переживаниям, да и вопрос Айзека по поводу той девочки с чёрными волосами требовал времени. Не одного человека, а двоих вытащить — это почти нереально. Каспер представлял, во что ввязался, но обратного пути не было. А теперь они здесь пересеклись, забавное совпадение.

— Ты из охранников? — спросил он.

— Нет. Я сам пришёл. — Айзек выглядел призраком в этом лунно-белом сиянии. Тем не менее, что-то в нём было не то. Не такое, как прежде. Каспер присматривался, но никак не мог уловить, что именно. — Знал, что вы пойдёте за бессмертным.

— И что? Хочешь сразиться?

— Нет! Нет. — Айзек чуть наклонил голову, голос его заглушался пылью. — Вы были так добры ко мне. Знаю, Вы бы освободили меня, как только смогли. Подаренная Вами надежда уже многого стоит…

— Стоп, попридержи коней! — Каспер взмахнул рукой, отбросив на лик парнишки мимолётную тень. — Ты ведь ещё за девочку просил, она с тобой?

Айзек посмотрел ему в глаза. Впервые, к слову, именно в глаза, а не на что-либо другое. Тот подавленный мальчишка, боявшийся каждого звука со стороны «пленителей», остался в прошлом, а этот новый Касперу не был знаком. Сильнее? Почему? Айзек держался ровно, хоть и сутулость не исчезла, но был мрачен, сосредоточен — и не опаслив. Побороть пугливость — это достижение, достойное похвалы, однако Каспера насторожила эта новая манера держаться. И почему Айзек отодвигался от фонаря?

— Леви умерла, — бесцветным голосом произнёс Айзек.

— Как это произошло? — Грусти Каспер не стал изображать, но насторожился, перебирая варианты.

— Льюис. И перегрузка. — Прищур Айзека разрезался болезненной ненавистью. Ого. Вот это ещё одна эмоция, прежнему хилому мальчишке недоступная. — Она слилась с тенью у меня на руках.

Леви, двенадцать лет, шестая категория «Симбиоз с тенями». Если она таким образом погибла, то почему именно слилась? Остаточная странность?

Шестая категория не была столь непредсказуемой, как пятая, однако тоже полнилась загадками. Каким образом странность переносит действие на материальный мир, как людям удаётся это контролировать и почему механизмы действия так разнятся — все отвечали по-разному, строили логические цепочки, научные теории, а к общему выводу никто не мог подобраться. Понятие странности не объяснялось никакими существующими законами, и бесполезно было постигать её суть. Каждый раз — индивидуально. Как Каспер не мог представить, что, например, будет менять внешность, как Люси, так и Йорек не мог представить, что Каспер чувствует, делясь. Каждому своё, всегда по-особенному.

Поэтому известие о том, что смерть в понимании Леви означала уход в мир теней, тот, к которому она наполовину принадлежала, парня не удивил. Интересный элемент, да и девочку искренне жаль — она была совсем мала и основательно разбита. Однако Айзек здесь. Очевидно, он в чём-то нуждался, раз специально поджидал.