— Перестань, — поморщился Дмитрий. Черты его зло обострились. — Я чувствую. Это не очень приятно.

— Извини, — покорно отступила от его сознания Тая. Интересоваться кем-то было в её стиле. Она всегда прощупывала людей вокруг. Ио и Арт давно привыкли, но сейчас вокруг неё иные особы. Нужно быть осторожнее.

— У меня есть просьба, — качнула головой Оля. — Не применяй здесь странность. Этот дом — особенное место. Будет лучше и для тебя тоже, если никто не распознает твоего присутствия.

— А могут?

— У некоторых уличных чутьё и на прошлое применение способностей… Они могут понять.

И что они ей сделают? Тая может запросто перехватить узды их воли и запретить себя атаковать. А контролирующих сознание странностей не так много в мире, она знала: ничего страшного не произойдёт. Но ладно. Их территория — их правила. Она подчинится им пока что.

— Если они все такие умные, почему до сих пор не поняли?

— Это моих рук дело, признаю, — тепло усмехнулась Оля. — Видишь ли, моя способность — контроль взаимодействия чужих странностей. У нас дома много всего пересекается. Я просто увеличила немного активность сил Миши, меня и Дмитрия, а твои пригасила. Поэтому сложнее распознать.

Хитро. Её и не спросили? Тая вздохнула: ей ещё тут находиться и находиться, так что нельзя спорить. Как там её братья?.. Они там не соскучились?..

— Настя тоже будет сражаться? — отвлекаясь от мыслей о Стае, спросила лифа. — За этого учителя.

— Да, скорее всего. — Оля развернула коляску, чтобы было удобнее видеть одновременно и Таю, и Дмитрия. — Я не очень хорошо с ней знакома.

— Но ведь за ней присматривал Ваш… э-э…

— Можно считать его братом. Ну, «присматривал» — это немного другое понятие. Думаю, Миша считает Настю своей дочерью, даже если у них не сложилось быть рядом. Но мы с ней почти не пересекаемся, я не представляю, что у неё в душе творится. — Оля постучала пальцами по подлокотнику. Пальцы у неё были светлыми, ногти — чистыми и аккуратно обрезанными. — Ты играешь в её жизни далеко не последнюю роль, но пока никто не знает, в чём она заключается.

— Это как предупреждение?

— Это как заметка, — девушка пожала плечами. — Да ты и сама знаешь.

Если всё не прекратится, Настя сама себя погубит раньше, чем срок Таи истечёт. В лёгких заскреблось надсадно что-то, словно ящерка, обдирающая чешуёй тесную клетку, но Тая упрямо подавила кашель. За последние месяцы до комы она успела смириться с уготованной судьбой и перестала обращать внимание на постоянное неприятное чувство в теле. Её немного ломало, и кости сквозило, точно ветер заключён где-то под кожей и щиплет болезненно нервы. Гадко, но жить можно. Ко всему привыкаешь, а у Таи ещё и цель была поставлена чётко — третья лаборатория должна пасть. Любой ценой.

— Почему твоя Стая тебя вообще отпустила? — спросил вдруг Дмитрий.

То, что при своей мрачной апатии он чем-то заинтересовался, показалось забавным.

— Мы много спорили. Я пообещала их позвать, когда отыщу лабораторию.

— И позовёшь?

— Да. Я никогда им не вру. — Тая закусила губу. — Только Артур придёт. Ио должен вытащить детей и бежать. Они оба будут снаружи.

— В смысле? Ты так просто хотела заявиться в одиночку в самое охраняемое место Лектория?

Тая взглянула на него с негодованием.

— Это не просто! — отрезала она. — Далеко не просто. Но они сами виноваты. Я «чистая» лифа, слышали о таких? Я из сильнейшего, что у них получилось создать. Так что даже если бы они выставили боевые странности, мне они не помеха. — Она помолчала, потом уже спокойнее добавила: — Я бы не позволила ребятам рисковать так из-за меня. Вы бы так же поступили.

— Риск — сложное дело, но, — Оля покачала головой, — я бы позволила им идти. Однако это твоё дело, так что тебе решать. Сейчас постарайся сосредоточиться на выздоравливании и не тревожься об остальных. Настя — я знаю, ты за неё волнуешься — вернётся с этой операции совсем скоро.

— Верно. Антон защитит её. — Тая смяла пальцами край одеяла. — Не зря же их связали…

Ветер скользил по наружным стёклам, не пробиваясь в дом. Оля смотрела на девочку со странным выражением — сосредоточенное внимание, но какое-то двоякое. Или же так просто ложились тени.

— Что значит «связали»? — спросила она.

— Их дело, — хмыкнула Тая, — так что им решать.

Оля со вздохом повернулась к окну лицом, вглядываясь в занавески, словно пытаясь поймать на них силуэты далеко сражавшихся людей… Когда же они начнут эту битву? Тае было тревожно. Она могла говорить свободно, да и скрывать ей толком нечего, тем более эта девушка — «связующий», и она привыкла хранить секреты. Но как ей объяснять? Да и что?

Откуда набирали лиф. Сколько их было сначала на самом деле. Как отбирали лучших. Как развивали их странности. Как и когда им позволяли взаимодействовать. Как их пробовали связать, отразить, объединить. По какому принципу их делили по лабораториям. Как это всё объяснять? Даже из самих лиф мало кто это знал. Возможно, Вера в курсе, она получила начальное образование, как и Тая, однако ей дела никакого не было: судя по воспоминаниям об Охоте, «тени» плевать хотели на весь смысл. Они мстили за себя и других лиф, и до остального им не было дела. Как и до времени.

Время… самая ужасная вещь. Свои дни Тая отсчитывала, не зная, когда скрежет в лёгких перерастёт в кашель и когда он уже её уничтожит. Она не представляла, как это должно произойти — она не боялась, но было неприятно. Она даже от Стаи ушла, потому что не хотела умирать на глазах ребят.

Но это не слишком помогло, да? Они всё равно будут огорчены.

Таю уже не починить. Лифы могут быть по-разному надломлены, но кое-что в них остаётся. Они не жильцы. Не все, кажется; судя по сводкам, оставалась вероятность, что некоторые из них выживут. Однако всё так неуверенно. Грандиозный проект — попытка ощупать пустоту. Прыжок в пропасть.

— Что они будут делать, если не найдут бессмертного? — спросила Тая, оглядываясь на Дмитрия.

Тот, поймав её взгляд, не стал своего отводить.

— Найдут, — отозвался он.

— А если нет?

— Значит, найдёт Каспер.

Каспер — это который с татуировками? Почему он должен непременно искать? Тая склонила голову набок. Гот развернулся к ней, отрезая себя спиной от света, и тени закрыли точное выражение его лица.

— А не найдёт он только в одном случае — если умрёт, — добавил Дмитрий задумчиво. — Учитывая защиту Лектория… этого и стоит ожидать.

========== 4 / 8. Мрак за позолотой ==========

— 18 октября 2017

— Ты слишком изводишь себя, — произносит бессмертный юноша, поглаживая взъерошенного мальчишку по голове. Для него касаться кого-то так просто — жест естественный. При это странно, что он никогда не притрагивается к человеку, если тому будет неприятно: как будто по-особенному чувствует такое.

— Роан, — говорит мальчишка, закрывая глаза и не двигая головой. Ему не хочется терять это тепло.

— Не следует рисковать собой ради того, чего не понимаешь, — советует бессмертный с лёгким укором. Знает, что прав. И что мальчишка тоже это осознаёт.

Каспер не понимает — это правда. Он просто делает то, что нужно.

— Ка-а-ас… Каспер!

Он вскинул голову, мгновенно распахивая глаза. Пришедший в состояние нормальное мир прекратил бешеное вращение, и Каспер, не дрогнув лицом, покачал головой: тело всё болело, сводило дико — от усталости, от перерасхода сил, от неудобной позы. Он сидел, прислонившись к стене какого-то дома, словно один из уличных нейтралов, и ему даже повезло, что лицо парня напротив было ему знакомо.

— Йорек? — Каспер зевнул. — Уже выход?

— Да.

— Ты что, впритык разбудил?

— Ты слишком изводишь себя, — проворчал парнишка, разгибаясь и пряча руки в карманы расстёгнутой куртки. Под ней серела толстовка с капюшоном. Выглядел, как обычно, словно не собирался сегодня рисковать своей жизнью. Разве что переминался с ноги на ногу чуть быстрее обычного: разогревался. От точного повторения этой фразы Каспер вздрогнул.