– Замечательно, Милли. Может, присядете?

– Спасибо.

На дрожащих ногах Милли подошла к одному из мягких кожаных кресел и медленно опустилась. Ее ноги теперь были скрещены, ладони лежали на коленях. Алекс снова беседовал с английской аристократкой.

– Вы можете включить свет? – попросила она. – Я вас еле вижу. И я ни разу не видела вас вблизи. Согласитесь, это странно при таком-то разговоре.

Алекс вздохнул и скрестил руки на груди.

– Я не люблю свет.

– Вы к тому же еще и вампир?

Она начала с ним шутить. Еще один хороший признак.

– Я не вампир и не оборотень. – Алекс повернулся к ней так, чтобы Милли не видела одну сторону его лица. Ту другую. Худшую. – Я включу свет, когда мы обсудим пару деталей.

– Почему я? – спросила Милли.

– Потому что вы здесь, – ответил Алекс, как будто ответ и без того витал в воздухе. – Вам нравится мой дом и этот остров. К тому же мой помощник Янис очень хвалил вас как домработницу.

– Янис обо мне докладывал?

– Исключительно по работе.

– Вот как, – ответила Милли, как будто успокоившись. – Янис и его жена очень добры ко мне.

– Приятно слышать. С Янисом мы, можно сказать, друзья.

Все складывалось как нельзя лучше. Милли нравилось здесь жить, и ей нужны были деньги. Оставалось понять главное: станет ли она спать с ним, увидев его лицо?

– Неужели слов Яниса достаточно, чтобы взять меня в жены? – спросила Милли.

– Да.

– Вы серьезно? – Заснувший в ней циник пробудился снова. – И вам все равно, что вашей жене нравится, а что нет? Есть ли у нее чувство юмора или чувство собственного достоинства? Какой матерью она станет вашим детям?

Алекс поджал губы.

– Думать об этом – для меня большая роскошь.

Повисла долгая пауза. Милли не говорила ни слова, и Алекс видел, как чувства одно за другим меняют ее лицо. Вот страх, вот нерешительность, вот интерес. А вот что-то еще. Что-то тяжелое, мрачное. Может быть, чувство вины. Воспоминание о чем-то печальном. Его предложение открыло в ней старую рану, это понятно. Теперь предстояло узнать, кто и как нанес ей эту рану.

– Почему наследник? – спросила наконец Милли. – Признаться, звучит немного старомодно.

– Звучит как раз логично. Мне нужен ребенок, которому я передам свой бизнес.

– Сын?

– Или дочь. Не имеет значения.

Милли откинулась на спинку кресла. Глаза ее сузились.

– Должно быть что-то еще, – сказала она. – Вы чего-то недоговариваете.

– Если у меня не будет наследника, – продолжил Алекс, – то бизнес перейдет моему сводному брату. Который пустит все наследство под откос в первый же месяц.

– Но бизнес – это не титул. Почему он должен перейти именно сводному брату?

Алекс мысленно досчитал до десяти. Нужно было как-то успокоиться – воспоминания уже атаковали его в полную силу. Кристос, такой бледный и слабый. Худая рука, тянущаяся к нему. Умоляющий голос. И Эцио – пьяный в ночном клубе. Эцио на все плевать. Он и не думает прощаться с родным братом.

– Потому что мой отчим включил это условие в завещание, – негромко проговорил Алекс. – Этот бизнес изначально принадлежал ему. Он завещал его мне, уже будучи при смерти. Но в завещании есть пункт о моем наследнике. Если у меня не будет детей, все перейдет к сыну моего отчима. Моему сводному брату Эцио.

– Простите, но это уж совсем старомодно.

Алекс склонил голову набок.

– В Греции сильны семейные традиции.

– Но речь о вашем отчиме, – заметила Милли. – Вы не кровные родственники.

– Он был мне как родной отец, – с грустью ответил Алекс.

– А вы не можете усыновить ребенка? Или найти суррогатную мать?

– Мне тридцать шесть лет. А я хочу передать бизнес, будучи здоровым и в твердом уме. К тому же я считаю, что у ребенка должны быть и мать, и отец.

– Но что, если я не смогу забеременеть? – спросила Милли.

– До свадьбы вы пройдете полное медицинское обследование.

Милли послушно пожала плечами.

– Вы планируете одного ребенка или?..

Впервые за время их разговора Алекс улыбнулся. Но даже в полумраке Милли видела, что это была невеселая улыбка.

– Нет, одного достаточно. После родов я оставлю вас в покое.

Но Алекс знал, что, забеременев, она и сама не приблизится к нему. С таким-то лицом.

– Все это слишком неожиданно, – сказала Милли после затянувшейся паузы. – У меня путаются мысли.

– Но вы хотя бы в раздумьях.

Милли покачала головой и виновато выдохнула:

– И я сама не знаю почему.

– Может, из-за пяти миллионов?

Алекс задал этот вопрос легко, словно в шутку. Ему почему-то очень хотелось, чтобы Милли улыбнулась. Вместо этого она посмотрела на него взглядом полным изумления. И в его душе зажегся странный огонек. Когда он последний раз смотрел на кого-то вот так? Пусть даже в полумраке.

И вдруг Милли встала с кресла и пошагала к двери.

– Нет, это какое-то безумие, – повторяла она скорее самой себе, чем Алексу. – Я не могу на такое пойти. Простите, – сказала она уже громче. – Я не могу. – Дойдя до двери, Милли решительно развернулась и посмотрела в темноту, где продолжал стоять ее сумасшедший босс. – Простите, господин Сантос, но я вынуждена вам отказать. Надеюсь, вы меня за это не уволите.

С этими словами Милли открыла дверь и удалилась в коридор.

А ведь он даже не включил свет.

Заснуть казалось невыполнимой задачей. Милли лежала, укутавшись в одеяло, и смотрела в окно. Серебристый свет луны начертил полоску на полу ее комнаты, в окне горели далекие огоньки фонарных столбов.

То, что еще днем Александро Сантос предлагал ей замужество, казалось какой-то вымышленной историей. Разум Милли отказывался в это верить, а мысли разбегались в разных направлениях. Но главный вопрос оставался один.

Что будет дальше?

Терять эту работу Милли не хотела. Здесь ей нравилось все: огромный дом, цветущий сад, бескрайний бассейн, Янис и его жена Марина, по-дружески болтающие с ней от случая к случаю, деревушка Халки в километре от берега.

Милли нравилось ходить в Халки пешком. Заходить в эти маленькие магазинчики, перекинув через плечо сумку. Она получала истинное удовольствие, выбирая сыр и помидоры, сливы и сочные оливки. Ей нравились маленькие кафе с пошатывающимися столиками, за которыми она любила посидеть после долгого похода за продуктами. Нет, она не хотела отсюда уезжать.

Так о чем она думала, отказывая Алексу Сантосу?

Простонав на долгом выдохе, Милли поднялась с кровати. Уснуть она не сможет, это уже ясно. Милли накинула тонкий халат и на цыпочках спустилась в гостиную. Спальня Алекса – в противоположном крыле. Но туда она заходит, только чтобы убраться. И уж точно не побеспокоит его сейчас.

Лунный свет падал на тихую воду бассейна, делая картину похожей на пейзаж из фантастического фильма.

Пять миллионов евро. Милли не переставала думать о том, на что она могла бы потратить эти деньги. Оплатить обучение Анны. Купить дом, а оставшуюся сумму положить под проценты. Деньги не приносят счастья, но с ними однозначно легче. После долгих лет, прожитых с неуверенностью в завтрашнем дне, предложение босса искушало.

Так что такого, если она выйдет замуж за почти незнакомого мужчину? В ее жизни любовь – это в лучшем случае шутка. В худшем – ложь. Милли помнила, как быстро любовь родителей друг к другу превратилась в ненависть. Нет, на такой риск она не пойдет.

Но Алекс хотя бы не обнадеживал ее насчет чувств. После бессовестной лжи Филиппа это заслуживало уважения.

И кто вообще сказал, что брак по расчету – это плохо? Тем более, когда Алекс заговорил про наследника, Милли ощутила почти приятную дрожь. Ее собственный ребенок. Ее собственная семья. Ведь Милли сможет быть лучшей мамой, чем ее мать.

От внезапного шороха сзади Милли вытянулась в струну. Главное – не шевелиться, и во тьме ночи ее не заметят.

Боковым зрением Милли видела идущего к бассейну Алекса. В лунном свете он выглядел как ожившая скульптура атлета. Единственный предмет одежды на нем – темные плавки.