― Я не думаю, что он сбежит, ― сказал Том. ― Слово уважаемого столпа местного общества будет против слова подростка, у которой проблемы с полицией большую часть ее юности.

― Есть фотография, ― напомнил ему Брэдшоу.

― Но он не знает, что она у нас есть. Если бы он знал о фотографии, разве бы он уже ее не нашел?

― Может быть.

Но все еще гнал машину на скорости.

― Давайте, не будем оставлять все на волю случая. Чему я научился, так это тому, что никто наверняка не может знать, как поступит человек под давлением.

Они все подумали об Энни Белл, и никто не возразил Брэдшоу.

***

Они были рады хорошей погоде и отсутствию пробок, что в совокупности сделало их поездку в Ньюкасл легкой. Брэдшоу даже не удосужился припарковаться у дома Фрэнка Джарвиса, он просто остановил машину посреди дороги, и они втроем вышли. Детектив забарабанил в дверь.

Дверь открыла миссис Джарвис.

― Он дома, миссис Джарвис? ― спросил Том.

― Нет.

Она слегка наклонила голову, медлительно рассматривая каждого из них.

― Тогда вы могли бы сказать нам, где он?

Брэдшоу не пытался скрыть от нее свое нетерпение.

Тогда она посмотрела на Тома.

― А где он, вы думаете?

***

Им пришлось оставить машину Брэдшоу у методистской церкви и пешком идти до участков. У Брэдшоу было сильное предчувствие, что Джарвиса там не будет. Он был убежден, что Фрэнк Джарвис знал обо всем, чем они занимались, и сбежал, чтобы никогда не встречаться с ними или правдой. Брэдшоу мысленно готовился к операции поиска, которая последует за исчезновением Фрэнка Джарвиса, когда они завернули за угол и увидели его там, сидящего на лавочке, как будто в мире не было никаких проблем.

― В чем дело? ― спросил Джарвис, он мгновенно что-то заподозрил из-за присутствия их всех троих. Может быть, Дин не смог связаться с политиком, чтобы предупредить его, если тот был здесь. Никто не ответил, они просто продолжили свой путь к нему.

Брэдшоу без слов передал ему конверт. Джарвис посмотрел на них в ожидании объяснения, но, когда его не получил, открыл конверт. Он вытащил фотографию, бросил на нее быстрый взгляд, и его глаза расширились от шока. Фотография упала на пол.

― Все кончено, Фрэнк, ― сказал ему Брэдшоу. ― Мы все знаем.

― Это не я, ― удалось произнести Джарвису, но шок увидеть себя на такой фотографии, о существовании которой он, очевидно, не знал, повлиял на его способность убедительно лгать.

― Сколько девушек там ты изнасиловал за годы, Фрэнк? ― спросил Том.

― Нет, ― ахнул Джарвис, затем он опроверг свое утверждение, что это не он, ткнув в фото коротким и толстым пальцем: ― Это подделка.

― У нас есть надежный свидетель, который говорит иначе, ― пояснил Брэдшоу, пока Джарвис продолжал все испуганно отрицать, ― некто, кто может подтвердить, что вы посещали «Мидоулендс» и долгое время насиловали там девушек.

― Дин ― лжец! ― закричал Джарвис.

― Лжец? ― спросил Брэдшоу. ― Один из моих коллег уже в пути, чтобы его арестовать. Что-то подсказывает мне, что Дин, скорее всего, при допросе расколется. Я бы не хотел, чтобы меня прикрывал такой человек, как Дин. Он продаст на раз.

Это казалось невозможным, но Джарвис запаниковал еще сильнее.

― Я ничего не сделал. Это шантаж! Кто-то пытается уничтожить меня! У кого вы взяли эту фотографию? Разве вы не видите, что это подделка?

Они позволили ему бессвязно болтать, отрицания продолжали литься потоком, вперемешку с обвинениями. Он не был педофилом, он ничего не знает о девушках в «Мидоулендс», это шантаж, кто-то пытается его уничтожить. Каждый раз, как он произносил новое взволнованное опровержение, Брэдшоу встречал его хладнокровным, жестким вопросом. Как он может объяснить фотографию? Зачем кому-то хотеть уничтожить мужчину, который уже ушел в отставку? Что на самом деле случилось с его дочерью? Кто убил Диану Тернер?

Том сделал шаг назад и оставил двух мужчин спорить. Он знал, Джарвис ни за что не признается, а они не приблизились к пониманию того, что произошло с его дочерью. Все то время, что Брэдшоу говорил, Том Карни молчал, даже, когда советник Джарвис стал отчаяннее все отрицать.

Том чувствовал, что они все еще что-то упускают из вида. Каждый раз, как он пытался представить убийство Сандры Джарвис от рук ее отца, весь сценарий в его уме разваливался. Были случаи, когда отцы убивали дочерей, но были крайне редки, казалось, в них всегда отцы теряли контроль над своими дочерями, не могли принять тот факт, что они отдельные личности, с правом самим принимать свои решения. Но Фрэнк Джарвис ясно обозначил, что поощрял независимость своей дочери и вдохновлял не просто слепо следовать за решениями других. Школьные достижения Сандры, ее успехи в университете, ее работа с детьми из неблагополучных семей, все это говорило о независимой молодой женщине, свободной от оков родителей. Конечно же, если она вступила в конфликт отцом из-за Дианы Тернер и из-за ее знания о фотографии, это могло его шокировать. Разволновавшийся из-за ее обвинений он мог сорваться и... что? Убить собственную плоть и кровь?

Том продолжал возвращаться к этому вопросу. Одной, простой фразе, которая резонировала с ним и противоречила всему: Сандра была плотью и кровью Джарвиса. Вне сомнения немногие мужчины смогут убить свою собственную дочь. Их первым побуждением будет защитить дочь, несмотря на свою безопасность. Том ходил кругами. У Джарвиса был темный секрет: его дочь о нем узнала и сказала ему об этом, затем Джарвис сорвался и... опять же его мысль оборвалась. Как он мог сделать это со своей собственной плотью и кровью?

Эта мысль послужила спусковым крючком памяти, для кое-чего, чем поначалу Том был сбит с толку, так что он отправил это на задворки разума. А теперь оно вырвалось на свободу и он, наконец, все понял.

Теперь он мог представить ее. Безумную пожилую леди, тещу Фрэнка Джарвиса, сидящую в своем кресле с этим хитрым прищуром на старческом лице, когда она сказала Тому: «Она немного куку». Жена Джарвиса резко оборвала ее, чтобы та замолчала. Том тогда ее не понял. Он думал, что она ставит под сомнение психическое здоровье своей внучки, но нет. Он, наконец, понял, что та имела в виду, и туман начал рассеиваться.

― Бог мой, ― сказал он вслух, и так как он заговорил впервые, оба мужчины замолчали и повернулись к нему. Том посмотрел Джарвису в глаза и сказал: ― Она не твоя.

Он произнес слова тихо, но для Джарвиса они были, как удар.

― Что? ― спросил Джарвис, как будто Том сказал нечто нелепое, но его голос дрогнул, этого было достаточно, чтобы его выдать.

― Сандра не ваша дочь, ― Том покачал головой из-за их недогадливости, ― хоть даже даты и сходятся. Все это время я думал, что та интрижка годы назад была тем, что вы изменили своей жене, но все было наоборот, так ведь? Сандра стала несчастным результатом того, что вы пытались исправить свой брак. Она не была недоношенной. Она была результатом интрижки вашей жены, а не вас.

― Это чертова ложь!

― Разве? Тогда может нам стоит спросить вашу жену?

Фрэнк Джарвис открыл рот, чтобы запротестовать, но не смог придумать ответ.

― Вот почему она пьет? Я не имею в виду, что она чувствует вину, потому что спала с другим мужчиной и имеет от него дочь. Это явление распространенное. В каждой второй семье есть, по крайне мере, один маленький кукушонок, как ваша теща красноречиво назвала ее. Я подумал, она имела в виду, что ваша дочь ментально нестабильна, но помешанная старушка на самом деле пыталась сказать, что Сандру подкинули в гнездо. Так кем он был, Джарвис?

Но у Джарвиса внезапно закончились все слова. Он поковылял к лавочке и рухнул на нее.

― Будет легко заполнить пробелы. Мы просто спросим вашу жену. Я чертовски уверен, она станет очень общительной, как только мы скажем ей, что вы первый подозреваемый в убийстве ее дочери.

― Заткнись! ― завопил политик, гневно вскочив на ноги. ― Я все для нее делал! Я был рядом с своей женой, когда многие мужчины не стали бы! Господь всемогущий, она выставила меня дураком!