– Механик был здесь.

Гаврилыч как-то догадался, что я проснулся. Он не спрашивал. Он констатировал факт. Я встал, ойкнул и обхватил голову руками.

– Вот это я нажрался. Ниче не помню.

– Что сказал тебе Великий Обманщик? Что я убил Нину?

Старик обернулся. Он застегивал белую сорочку, из-под которой виднелся край тоже белой и чистой футболки. Гаврилыч сбрил свою фирменную бороденку и выглядел помолодевшим лет этак на десять. Он к чему-то готовился. Так, как переодеваются во все чистое те, кто готов взойти на эшафот.

– Да, – ответил я. – Примерно это он и сказал.

– Ложь. Нина помешала мне подписать договор. А я так хотел этого, что в меня просто вселился бес. Я ударил жену. Первый и последний раз. От той пощечины рука моя горит до сих пор. Она выбежала из мастерской, а я… Вместо того, чтобы броситься вслед за ней я… Молил Механика о том, чтобы подписать треклятый договор. Но он исчез. Испарился. Думаю, в тот момент он был занят Ниной. Дьяволу было гораздо важнее отомстить ей, чем заполучить меня… А Нину я нашел в ванной, наполненной красной от крови водой. Она перерезала себе вены. Это случилось двадцать лет назад.

– Вы же сказали, что тогда вам было двадцать пять… Значит…

– Математика не помогает, сынок? – Гаврилыч мрачно улыбнулся. – Позавчера мне стукнуло сорок шесть. И не надо убеждать меня в том, что я хорошо выгляжу. Со дня смерти Нины я был трезвым только один раз – на годовщину смерти жены. Наверное, поэтому Механик и оставил меня в покое. Но вчера я все решил. Ему пора заплатить по счетам. На капоте «тойоты» я оставил одну важную деталь. Она на месте?

– Ржавая железяка?

– Ржавая железяка у тебя вместо башки. А там… Яйцо с иголкой. Смерть Кащея. Это… Долго объяснять. Штуковина, которую я собрал через год после смерти Нины, после того как пришел с могилы жены, но так и не решился использовать. Примочка для «тойоты». Только благодаря ей мы сможем тягаться с Механиком. Что расселся? Идем!

– Куда?

– На Кудыкины горы? Ты отцу собираешься помогать?

– А чем я…

– Увидишь! Я ж тебе говорил. Эх, пьянчуга. Гонки будут. Это уж, как пить дать. Механик эт дело любит. Видать, не проигрывал еще. Ничего, на этот раз я ему кузькину мать покажу. Наверняка уже сбросил алкаша со счетов, а я… Я напомню!

Я покорно поплелся вслед за Гаврилычем. Утренний ветерок остудил мою больную голову и я почувствовал себя в состоянии задавать вопросы.

– Слышь, Гаврилыч. А если ты все знал, почему батю не предупредил?

– Гм… Предупреждал и не раз. Может поэтому Мишке так долго и удавалось играть на грани фола. Твой отец знал про Механика, но договора с ним подписывать не собирался. Думал, что с моей помощью, сможет водить старого беса за нос. Но Механик шустрее оказался и на чем-то его подловил.

– На чем?

– А на чем можно подловить таксиста, который постоянно ищет кратчайшие пути? Положим, заблудился твой батя. Увидел человечка, у которого можно дорогу спросить. Спросил, ответ получил и поехал… Прямо в Салон. Думаю, все так и было. Ну, или примерно так. У Механика много наживок на крючок для таких, как Мишка.

– А в Салон… Можно проехать?

– Раз уж Механик оттуда заглядывает к нам в гости, то и с нашей стороны дорожка туда есть. Точно не знаю. Должна быть, иначе… Все бессмысленно!

– А откуда про гонки известно?

Мы подошли к моему дому и остановились у калитки.

– Сам Механик и рассказал. Когда в последний раз со мной встречался. Он уже ничего не скрывал. Думал, что я у него. С потрохами. Давай, Серега, отпирай гараж, пока я не передумал.

Я кивнул. Хотел отпереть замок на воротах, но Гаврилыч покачал головой.

– Не надо. Не по городу кататься собираемся. Дверь отопри и достаточно.

Оказавшись в гараже, Гаврилыч сразу взял с капота ржавую железяку, повертел ее в руках. Достал из внутреннего кармана пиджака два тонких обручальных кольца , аккуратно вставил их в специальные пазы своей чудо-примочки, удовлетворенно хмыкнул и поднял капот.

– Все путем. Сейчас мы ее…

Гаврилыч наклонился и полез в двигатель, а я оперся на крыло. Что-то лязгнуло. Щелкнуло и… По машине прокатилась волна вибрации. Я хотел отдернуть руку, но смег. Она словно прилипла к крылу. Дрожь передал мне. Прошлась по каждой клеточке тела, наполнив их энергией, явно имеющей неземное происхождение. Лампочка-груша под потолком вспыхнула во весь накал и лопнула. Стеклянные осколки посыпались на крышу «тойоты». В гараже должно было стать темно, но не стало. Кокон подрагивающего голубого света окутал автомобиль. Был он таким ярким, что я невольно зажмурился.

Гаврилыч захлопнул капот.

– Работает! Работает, черт бы меня подрал! По коням!

Боевой настрой Гаврилыча передался мне. А еще… Я вдруг понял, что мы поступаем правильно, а злой автомобильный бог – не плод воспаленного воображения неудачника, спившегося после самоубийства жены. Механик существовал и мы должны были дать ему бой. Я шагнул к стене, снял с крюка отцовский халат и надел, натянул на голову черный берет.

Зачем сделал это, не знал. Просто так было надо. Гаврилыч одобрительно кивнул головой.

– Правильно. Садись, Серега. Заводи.

Я занял водительское место, Гаврилыч устроился на пассажирском. Поворот ключа. Двигатель ожил. Загудел. Гул этот не имел ничего общего с рокотом автомобильного двигателя. Я не знал, как гудят космические корабли перед взлетом, но мне казалось, что они издают примерно такой звук. Ровный, мощный, стабильный. Ожила приборная панель. Стрелки приборов начали метаться из стороны в стороны, а потом одновременно застыли на последнем делении своих шкал.

– Давай, Серега, газ до плехи!

Я так сделал. «Тойота» дернулась в сторону запертых ворот и… Мы оказались не только за пределами гаража, но и за пределами привычного мира.

Машина не ехала. Летела среди мерно мерцающих желтых, черных, красных и оранжевых полос, объединенных во что-то… Нужного слова я подобрать не смог и просто любовался пляской цветов.

Но вот колеса обо что-то ударились. Машину качнуло. Цветные полосы исчезли и, я наконец-то увидел Салон. Я думал, что речь идет о салоне, в котором торгуют автомобили, но ошибался. Салон Механика был громадным САЛОНОМ МАШИНЫ.

Замкнутое пространство, купол, небом которого была обшивка бежевого цвета, а звездами – перфорированные дыры в ней. По нижней части купола шли окна – овальные отверстия со стеклами в металлических рамах. Пейзаж за окнами Салона напоминал тот, что видят за иллюминаторами пассажиры самолета – белые клубы облаков на голубом фоне.

Размеры купола и накрытого им пространства определить было невозможно. По крайней мере я не мог этого сделать.

– Эй, на дорогу смотри!

Окрик Гаврилыча вернул меня с небес на землю. Я был так уверен в сверхспособностях «тойоты», что напрочь забыл о своих обязанностях водителя.

Машина неслась по дороге шириной метров в пятнадцать цвета бетона. Однако для бетона она была слишком гладкой. Ни шва, ни трещинки. Дорога эта образовывала замкнутый круг, внутри которого две таких же, но идеально прямых дороги образовывали крест. В его центре… Расстояние было слишком большим, чтобы увидеть то, что находилось в центре креста. Что-то черное с расплывчатым оранжевым пятном.

– Тормози, Серега. Нам на прием к Механику.

Я остановил машину. Мы вышли из «тойоты». Гаврилыч осматривался с таким же интересом, как и я. Он много знал о мире Механика, но тоже видел его впервые.

Первым, что бросилось в глаза, была сама машина. Голубой ореол исчез, но изменил вид машины. «Тойота» выглядела так, словно сошла с конвейера пару минут назад. Все детали старушки-короллы блестели, а стекла из зеркала были

Вслед за Гаврилычем я подошел к наружному краю дороги и испуганно отпрянул назад. Дорога оказалась верхней частью огромной, похожей на бетонное кольцо канализации, бочки, вокруг которой полыхал огонь. Адский огонь. Другого эпитета к танцующим языкам пламени подобрать я не мог. Жара не чувствовалось, но сам вид бескрайней огненной пустыни вселял ужас.