Да вот только тогда он лишится источников дохода, необходимых для содержания личной армии, необходимой ему по положению в обществе – чтоб в любой момент прийти на помощь своему монарху, и на тайные отряды вроде недавно уничтоженного ругару. Эти хорошо дисциплинированные группы мародеров и убийц, людей без чести и жалости, и жестоких ровно настолько, насколько это требовалось герцогу, он держал ради мести. И выжидал, когда же сможет нанести удар по ненавистным темным. Но цель пока еще была далека. Ради нее нужно было сделать очень многое, и Ворракийский никогда бы не свернул с намеченного пути.
Девушка непокорно сверкала серыми глазами и старалась держать спину ровной, но разбитые в кровь губы предательски дрожали, показывая, насколько ей страшно. Надо признать, мордашка у нее действительно ничего. Как и все остальное.
– В чем дело? – устало осведомился мужчина, глядя на вошедших.
– Ее поймали на краже зерна, – отрапортовал один из вояк, встряхнув девчонку.
У той лишь голова мотнулась, закрывая покрытое синяками лицо спутанными русыми волосами.
– Стараешься для них, ночей не досыпаешь, а эти неблагодарные людишки еще и заставляют тебя с кражами разбираться, – досадливо бросил Джодок. – Зачем ты воровала?
– Зачем? – изумилась девчонка и гордо выпрямилась. – Да ты посмотри вокруг! Мы голодаем, с вашими вымогателями у нас нет и семян для посевов, а значит – нет возможности даже выжить!
– Господин, – коротко сказал один из гвардейцев и наотмашь ударил ее по лицу.
– Господин, – вместе с кровью выплюнула девушка, испачкав дорогой ковер. – Повышаете налоги, обираете нас до последних рубашек – и ждете благодарности? Ее не будет – сдохните, ублюдки!
Последние слова она выкрикнула в лицо спокойно сидящего мужчины.
Он чуть приподнялся, заметив странные зеленоватые искорки, мелькнувшие на серых радужках. Светловолосый встал из-за стола и вплотную подошел к пойманной воровке. Чуть помедлил, а потом с силой ударил ее в живот. Девчонка согнулась, хватая ртом воздух, и по щекам потекли слезы боли и отчаяния.
– В моем городе не будет преступлений, – ровно сказал он. – Мне совершенно неважно, по какой причине они совершены. Не хотите голодать – работайте. Работайте столько, сколько нужно, и не смейте обвинять власти в том, что они не заботятся о вас. Вшивых и совершенно бесполезных шавках, крутящихся у ног тех, кто держит на своих плечах всю Светлую Землю. Как думаешь, сможешь отработать то, что пыталась украсть?
Она с ужасом посмотрела на него, и губы жалко искривились. Джодок смотрел на нее сверху вниз – в его глазах не было ни намека на сочувствие, лишь сдержанное любопытство. Так алхимик смотрит на подопытную крысу, на которой решает проверить свой очередной эликсир.
– С ней был еще кто-то? – поинтересовался он, не сводя задумчивого взгляда с пленницы.
– Да, – коротко ответил один из гвардейцев. – Двое парней. Одного пришлось убить – он пытался напасть на прибывший патруль с кинжалом. А второй ждет вашего решения.
– Повесить его, – распорядился герцог, и солдат кивнул. Джодок заметил, что девчонка молча разревелась: очевидно, тот был ее дружком. – Пусть эта воровка посмотрит на казнь. А после я хочу, чтобы вы с ней развлеклись, как следует. Таким, как она, должно знать свое место.
Вынося такой приговор, он рассчитывал, что девушка повалится ему в ноги и начнет вымаливать прощение, но он ошибся. В расширенных зрачках плескался ужас, она почти задыхалась от страха, прекрасно понимая, что ее ожидает в будущем, кусала губы до крови, но не сказала ни единого слова. Упрямство и готовность идти до конца, но не признать совершенное ею преступлением, поразили герцога и разгневали его. Он жестом отпустил гвардейцев, задумчиво наблюдая, как бессильно обвисшую в крепких руках девушку выволакивают из его кабинета.
Спустя несколько минут с площади послышался шум, и Джодок не смог совладать со своим любопытством: подошел к окну и с интересом проследил за разворачивающимся зрелищем.
Пойманный на краже дружок девчонки выл, рыдал и молил о прощении; кажется, клялся Светом, что больше так поступать не будет и что его вина слишком мала – им не удалось утащить из хранилища ни зернышка, – а потому он не заслуживает столь сурового наказания. Когда ему стало ясно, что решения герцога не изменить слезными мольбами, парень начал плеваться проклятиями и призывать кары небесные на голову ненавистного народу Ворракийского. Собравшаяся перед местом казни толпа вопила и улюлюкала: бесплатные зрелища, будь то повешение, четвертование или выступление циркачей, вызывали восторг у этих погрязших в невежестве оборванцев.
Девчонка с посиневшими губами следила за тем, как дрыгает ногами висящий в петле парень. Ему не повезло, шея не сломалась, даровав ему быструю смерть, поэтому он долго еще хрипел, пуская пузыри, а после затих, вывалив язык и обмочившись. Его подружке гвардейцы, наслаждавшиеся зрелищем не меньше толпы, не дали даже глаз закрыть, требуя смотреть на происходящее до самого конца – таков был приказ герцога, и ослушаться его никто не посмел.
Солдаты, предвкушающие хорошее развлечение и не желающие долго стоять в очереди, дожидаясь своего часа, споро потащили ее в сторону казарм, собираясь от души насладиться подарком герцога. Джодок посмотрел на то, как молча извивается приговоренная девчонка в руках у гогочущих мучителей, потер переносицу и задумчиво пожевал губами. Кажется, упрямую бесовку не удалось сломать, а это уже было весьма интересно. По крайней мере, для него самого. Герцог резко развернулся и быстро покинул кабинет, отчасти надеясь успеть вовремя.
Наверное, девчонка должна была благодарить Свет за то, что он вошел в полутемное помещение именно тогда, когда капитан отряда сорвал с нее одежду и с удовольствием посмотрел на обнаженную жертву, силящуюся прикрыться руками. Эта дурочка либо совершенно не понимала, что обречена и выхода у нее нет, либо просто отказывалась понимать – в неведении и с надеждой жить куда легче. Другая бы на ее месте попыталась бы хоть как-то поторговаться, надеясь вымолить жизнь хотя бы без серьезных увечий. А там, глядишь, ей бы и несколько монеток перепало, если бы смогла ублажить солдат так, как надо.
– Хватит, – кисло произнес Джодок, когда капитан, до хруста сжав запястья девчонки, перевернул ее и уткнул лицом в пол.
Появление герцога вызвало переполох в охваченном желанием отряде: гвардейцы едва не подпрыгнули на месте, а Ворракийский в очередной раз поразился тому, каких болванов он набрал в свою гвардию – промаршируй сейчас мимо них вся армия Темного Властелина, они бы и ухом не повели.
Капитан отскочил от пленницы, как ошпаренный, а слегка оглушенная девчонка завозилась на полу, как слепой котенок. Впрочем, довольно быстро пришла в себя и бросила на герцога такой ненавидящий взгляд, что будь она ведьмой, от Джодока и кучки пепла не осталось бы. К счастью, подобные силы были ей неподвластны, и мужчина, кивком указав на скрюченную жертву, коротко приказал:
– В нижнюю камеру ее.
Капитан разочарованно вздохнул, но после, гадливо искривив губы, рывком поднял воровку с пола и прошептал ей на ухо:
– Кажется, тебя ждет развлечение поинтереснее. Впрочем, потом мы вновь, возможно, встретимся, и я покажу тебе, что значит настоящий мужик. – И коротко и зло взвыл, когда девчонка вцепилась ему зубами в руку, сжав челюсти так, что по коже заструилась кровь.
Удар, которым наградил ее гвардеец, мог бы свалить взрослого мужика, поэтому воровка распростерлась на полу без движения. Капитан поднял ее, как куль с мукой, закинул на плечи и понес в указанное его господином место. Солдаты с явным разочарованием проводили уплывшее из-под носа развлечение, но возмущаться не посмели: отправляться на плаху из-за никчемной девчонки никому не хотелось.
Джодок с удовольствием бросил взгляд на полукружья от зубов на крепкой руке капитана – воровка его не расстроила, поступила так, как и должна была для того, чтобы его интерес к ней не угас. Не сдалась, огрызалась до последнего, и это ему нравилось. Он мрачно окинул взглядом расползающихся по казарме гвардейцев, улыбнулся и вышел вслед за капитаном отряда.
