Настало время заняться собой и отправиться за противоядием. Долететь до цели оказалось непросто. Преодолевая слабость, я опустился на порог лаборатории. Меня шатало, что не укрылось от внимания стража. Я прошел к нише, где лежали самые обычные снадобья, и выбрал нужное. Проглотив порцию белого порошка, тут же почувствовал большое облегчение. Вернувшись к сумеречному, увидел, что тот опять как-то странно смотрит в мою сторону. Меня это несколько озадачило. Между тем пациент произнес:

– Не знаю, что вы мне дали, юный лекарь, но теперь мне вроде бы и не на что пожаловаться.

– Вас ничего не беспокоит? – с надеждой спросил я.

– О да! Вы – непревзойденный мастер врачевания, клянусь Звездным драконом.

– Рад, что помог вам, – прозвучало в ответ. – Сердце больше не болит?

– Нет! Я вообще переживаю небывалый подъем.

«Еще бы! Кровь краби – сильное средство», – сказал я про себя. Мы вернулись на экзаменационную площадку за полчаса до конца отпущенного времени. Аль заканчивал лечение, и было видно, что он устал. В назначенный час директор и два эксперта приступили к проверке нашей работы. Аль прекрасно с ней справился. Моего пациента долго слушали, осматривали и опрашивали. Тот твердил, что все прекрасно. У директора не осталось сомнений, что больной выздоровел. А если лекарь не рассказывает о методе исцеления, так это его право. Как и Аль, я получил звание мастера врачевания. Улетая, сумеречный сказал мне, что среди его собратьев я всегда буду желанным гостем.

Так закончился второй год обучения в школе.

На протяжении последнего тысячелетия мы общались между собой на простом и понятном языке крилсто[10], созданном изумрудными драконами. Этот универсальный язык очень облегчил наше контакты. Ведь до крилсто изумрудные не понимали черных, черные – туманных, туманные – призрачных и так далее. С другой стороны, у каждого из наших кланов остался родной язык, который, к сожалению, во многих семьях уже забывают. Преодолевая пробелы домашнего воспитания, мы начали заново открывать родные языки и диалекты других драконов. Как всегда, я и Аль старались быть самыми прилежными учениками, но в постижении этой науки изумрудные оказались гораздо способнее нас: они буквально налету схватывали новые слова и правила. Это стало особенно заметно, когда от изучения драконьих языков мы перешли к языкам людей, понимать которых во время налетов на их фермы нам очень важно, чтобы защититься. (Правда, в минуту опасности люди иногда говорят одно, думают другое, а делают третье). Надо пояснить, что набеги мы совершаем, если не находим для своего пропитания никакой другой добычи.

Поскольку драконы живут в разных местах, а люди, соседствующие с ними, зачастую изъясняются на разных наречиях, нас снова разбили на группы, у каждой из которых был свой наставник. За обучение черных драконов взялась Чим. Она объяснила, что нам не придется осваивать все тонкости языков своих соседей, но знать азы, часто употребляемые людьми слова и фразы, интонации, приемы речи и даже сленг необходимо. Не менее важно, по мнению Чим, было вникнуть в психологию людей, понять их мотивацию в том или ином случае.

На последнем этапе обучения директор отобрала пятерых учеников для практической работы. Нам было поручено ответственное задание. Дело в том, что кормильцы школы, доставлявшие ученикам свежее мясо, фрукты и другую разнообразную еду, не всегда добывали ее в лесах и горах. Теперь нам предстояло увидеть, как это делается, отправившись за добычей вместе с сильными и выносливыми драконами. Им вменялось в обязанность беречь нас как зеницу ока, не подвергая наши жизни опасностям. А мы должны были наблюдать за работой кормильцев, а также смотреть, слушать разговоры людей и переводить все сказанное ими на универсальный язык. Задание не считалось экзаменом, но нас попросили отнестись к нему очень серьезно. Рано утром вся группа поднялись в небо. Впереди летел большой черный дракон. За ним в строгом боевом порядке еще десять ему подобных: для тридцати девяти учеников еды требовалось много. Мы стали частью длинной живой цепи, которая заканчивалась двумя изумрудными стражами школы. Их забота состояла в том, чтобы ученики не попали в какую-либо переделку. Конечная точка нашего путешествия располагалась всего в часе лета от школы. Горы были высоки, но наши провожатые знали удобный проход. Мы пролетели через два красивейших ущелья и попали в лесной мир. Заросли деревьев выглядели с высоты живописным зеленым ковром. Границы школы остались позади. Ощущение свободы и легкости, которое испытывали мои собратья и я, оказавшись впервые за два года за пределами строгого учебного заведения, было сродни чувству первого полета. От проявления сильных эмоций нас сдерживало только осознание важности задания. Если бы не это, мы бы устремились вверх, сломав строй. Однако, помня о том, чего делать нельзя, поднялись немного выше и, миновав неширокую реку, увидели несколько десятков домов, примыкающих к площади. Нас интересовала, конечно же, большая ферма, расположенная близ поселка, где содержались коровы, свиньи, овцы, лошади и птица. «Вы только слушаете, смотрите и запоминаете! – строго сказал дракон, возглавлявший наш летучий отряд. – Имейте в виду: тот, кто спустится ниже одной пятой лиги, будет отчислен».

Правила есть правила. Одиннадцать черных драконов ринулись вниз и, приняв нас в свои ряды, начали медленно кружить над фермой, где вот-вот должны были развернуться основные события. Двое изумрудных стражей держались ниже учеников. Этот набег был задуман как классическая атака и мало походил на тот, в котором я получил свой первый опыт. Драконы действовали четко по плану: четыре из них проникли в коровник, три – в свинарник, а остальные направились в овчарню: еда должна быть разнообразной. Почти сразу послышались крики и стрельба. Мы видели, как к ферме бежали люди. Их было не менее двадцати. В коровнике что-то громко хлопнуло, и в небо взметнулось пламя. В стороны полетели щепки. Половину крыши здания как ветром сдуло, вторая половина горела. Один за другим четыре дракона взлетели в небо со своими трофеями. Они захватили девять коров. В свинарнике стоял невообразимый шум. Люди орали: «Не дайте им уйти!» Между тем два дракона уже находились на крыше свинарника, третий проник внутрь. Несколько человек рискнули войти в помещение, и это стоило им жизни.

Казалось, все населения поселка сбежалось на ферму. Из криков и бесполезных советов, которыми обменивались мужчины и женщины, я понял, что они возмущены действиями непрошенных гостей, но не знают, что предпринять. Овчарня стояла немного на отшибе, и ограбить ее драконам не помешал никто. Набег заканчивался. В итоге было украдено девять коров, шесть свиней и одиннадцать овец. На обед хватало, но не оставалось никаких сомнений, что очень скоро нашим кормильцам снова придется отправиться за добычей. Что касается боевых потерь, то никого из драконов даже не ранили. А вот люди пострадали. Признаюсь, я искренне сожалел об этом.

Спустя несколько недель все ученики прошли подобный тренинг. Приближался экзамен. Нам ни разу не сказали, как он будет организован. Аль ворчал, потому что ему не давался язык туманных драконов, который и впрямь был туманен. Зачем он взялся именно за это наречие, ума не приложу! Ведь нам дали свободу выбора. Я, например, преуспев в родном языке, взялся за язык изумрудных.

Список учеников, допущенных до экзамена, который огласила директор, оказался длинным. Естественно, в этот список включили всех изумрудных драконов. Мы с Алем вошли в четверку черных, удостоенных такой чести. О призрачных даже не шла речь, а из туманных до экзамена допустили лишь Карфисрамола Борталомикса, чему он был несказанно рад. Экзамен состоял из трех заданий. Первое – язык людей. Из пяти изученных выбирался один. Второе – язык клана. Причем нам задавали вопрос на языке людей, а отвечать разрешали на родном. И наоборот: на вопрос, заданный на родном языке, экзаменующийся отвечал на языке людей.