Алор мгновенно напрягся, стал оглядываться, и…

Громадный дракон с четырьмя крыльями вынырнул из облаков, оглашая небеса своим рёвом.

И Аран вспомнил этого дракона.

Конкретно этого, точнее.

Но гораздо более пугающим было не то, что этот Шторморез, фактически, напал на Короля чужого гнезда.

На спине дракона был всадник.

========== Глава 6 ==========

Аран задумчиво смотрел на стоящую перед ним Ночную Фурию и выслушивал доклад.

Жёлтые, умные и невероятно усталые глаза смотрели на него с почтением, проблесками надежды и какой-то потаённой мольбой о помощи.

Алор в это время, казалось бы легкомысленно, болтал о чём-то с напарницей дракона — Клома увлечённо рассказывала какую-то историю из процесса создания Сети.

Сеть…

Одна из основных причин такого пристального внимания Фурий к Варварскому Архипелагу.

Пока Тагуш подготавливал почву для свержения деспотичной Королевы, Клома зря на месте не сидела — она создавала собственную сеть разведчиков и информаторов в каждой стае, на каждом острове-остановке пути Великого Странствия, в окрестностях каждого человеческого поселения — везде.

Точнее, так должно было быть в идеале.

Вот только ни один план не переживает столкновения с реальностью.

Высший совет должен держать руку на пульсе и, если что-то случится, успеть среагировать.

Чтобы больше никогда не было случаев, подобных ситуации с Красной Смертью. Чтобы быстро и с минимальными потерями уничтожать врагов. Чтобы искать Стражей.

Вот только не все драконы соглашались сотрудничать с Фуриями, не все обладали врожденным альтруизмом и благородством Громмелей. Далеко не все осознавали значимость создаваемых Сетей, далеко не все понимали все плюсы от союза с Фуриями. Далеко не все соглашались.

И это сильно осложняло дело.

А потому для создания более-менее функционирующей Сети на Варварском Архипелаге ушло почти пять лет.

Но Арану гораздо интереснее было слушать Тагуша — нелицеприятная правда о некоторых действиях Совета не шокировала парня, даже почти не удивила — о большей части он уже догадывался, а меньшую ему рассказали его личные разведчики, в том числе и Фурии Драконьего Края.

Мотивы Адэ’н он понимал, а потому не винил наставницу. Но твердо решил — коли она вынесла приговор Красной Смерти, а палачом назначила его, то и власть над всеми её землями перейдет ему.

И на этих землях никто не будет ему перечить.

И больше никто из Фурий без его ведома и его согласия не вмешается в дела какой-либо стаи или любого из человеческих племён.

Раз она свалила эту проблему на него, то должна понимать, что в ответ он потребует немало.

И потому, когда всё закончится, — территория Гнезда Драконьего Края будет единственной, куда не распространяется власть Полного Круга Совета. И куда могут пойти все недовольные Советом.

Уже сейчас полсотни Фурий добровольно склонили перед ним голову и признали своим Королём.

Он готов быть союзником Старшего Гнезда.

Но не марионеткой.

Не инструментом в играх Старейшины.

А потому с благодарностью он смотрел на того, кто долгие пять лет занимал место Палача в стае Драконьего Острова. Того, кто взял на себя роль, ранее исполняемую Беззубиком. Того, кто отомстил за его погибшего брата, приняв выбор Арана.

Тагуш явно приуменьшал свои таланты и преувеличивал значимость самого Арана — восхищение опытной и умной Фурии льстило парню невероятно, однако, это не скрывало сути.

Вскользь коснувшийся темы последнего налёта на Олух (Тагуш знал, как дорог этот остров ему, а потому упоминал о нём с явной неохотой), случившегося два месяца назад, он невзначай упомянул посмевшее напасть на его брата и сестру Ужасное Чудовище. А так же, что спятившего дракона ему пришлось убить, дабы не допустить того, чтобы то же самое случилось с близнецами.

Взамен всего, что он сделал, Тагуш просил лишь одного — места в стае Драконьего Края.

Дракон с тоской в глазах говорил, что более не желал быть исполнителем Воли Совета. Не после того, как он видел результаты его работы. Не после того, как ему приходилось по приказу Королевы убивать детёнышей.

Тагуш предлагал себя, свои умения и свой опыт в обмен на защиту от Адэ’н.

И Аран видел, что такой дракон пригодится ему. Тем более, если верить его воспоминаниям, Тагуш установил Связь с Магни. Его брат доверился Фурии, значит и он доверится.

И поможет.

Иначе зачем он все это затевал?

***

Вот уж действительно, быстрее самого быстрого ястреба летали только слухи и сплетни!

В очень даже немаленькой деревне, находившейся всего в дне пути от родового замка хозяев этой земли, никто не принял её в дом — люди просто отказались впускать «ведьму проклятую» на порог своего жилища, боясь навлечь на себя гнев даже не божий — церковный.

Очень уж сильно отличалась она от местного населения — и внешностью своей, и манерой речи, говорящей об образованности, и невозмутимостью своей, даже одеждой.

Изменять своим вкусам Мирослава не спешила — она ходила всё так же в белом, расшитом алыми узорами на рукавах, подоле и шее, сарафане, позволив себе только разве что походный ремень, на который прицепила необходимые мелочи, да сапожки — дорогие, но честно заработанные.

За свои предсказания Мирослава брала дорого, по её скромному мнению — ровно столько, сколько люди были готовы заплатить за маленькое, их личное пророчество.

Не больше и не меньше.

За долгие месяцы её пребывания на территории Европы и сбора информации буквально по крупинкам, ведь из-за громадного количества проживающих тут людей, драконы не спешили тут селиться, за исключением вездесущих Жутких Жутей, конечно.

Людей расспрашивать про Великую Библиотеку было совершенно бесполезно — Хранители Знаний ревностно сторожили свои сокровища от недостойных, а под эту категорию подходили практически все люди.

Жути же не спешили делиться своими познаниями в этом вопросе — как ни крути, а даже эти малыши были Чистокровными в своём виде, и, как и все иные, не несущие в себе кровь разных видов, относились к Полукровкам с брезгливостью и презрением.

И даже осознание того, что перед ними находилась смесь двух опаснейших в своей «весовой категории» видов, унаследовавшая многие их полезные черты, не помогало глупым драконам идти на контакт с юными Странниками.

Только оговорки и намёки, которые приходилось собирать в кучу, надеясь, что рано или поздно картина сложится.

За это время девочка побывала в домах некоторых благородных господ, прознавших про её таланты и щедро заплативших за её помощь. Ведь ей было не трудно рассказать, сын родится или дочь, или нечто подобное — для дворян то — потеха и блажь, а для неё — доход и практика её способностей.

Но сейчас никого из господ не наблюдалось на горизонте.

Лишь бушующая толпа.

Однако Мирослава была даже несколько рада, что оказалась в селении очень уж вовремя — на главной площади разворачивались как раз печальные и дикие, по меркам девочки, события.

Люди кидали камни и палки в привязанную к столбу рыжую девушку — совсем молоденькую ещё, едва ли намного старше самой Мирославы. Они называли её ведьмой, выкрикивали в её адрес ругательства и проклятья, зло и радостно крича, что скоро она получит по заслугам, пособница дьявола.

Мирослава запомнила на всю жизнь вперед, как беспомощно стояла и смотрела на то, как девушка пыталась сжаться, уйти от удара, как она плакала, шептала о том, что невиновна, что она чиста перед их богом, что они все брали грех на душу своими действиями.

Девочке было больно видеть, как потоки энергии окружили несчастную, как истончилась золотистая нить — её связь то ли с учителем, то ли с супругом, но первое было вероятнее.

Даже звери себя так не вели.

Этих… тварей, отродий бездны нельзя было назвать даже грязными животными, ведь те никогда так не делали…

Священник произнёс какую-то непонятную речь, призывая грешницу раскаяться и признаться в своих преступлениях против их веры. Толпа бесновалась, видя, что девушка продолжала плакать и твердить о собственной невиновности.