Оставалось только верить.

***

Город оказался скучнее, чем предполагал Аран. Всюду суетились люди, всюду были слышны голоса, шум, треск, скрежет…

Город дышал, смеялся и плакал…

Город жил.

И серые дома на узенькой улочке давили на юношу, привыкшего к простору. Аккуратно обходя прохожих, весёлых и беззаботных, Аран отчётливо понял — он не сумеет затеряться в толпе.

Он слишком от неё отвык.

А толпа, тем временем, вывела его на базарную площадь.

Всюду были слышны крики торговок, ругань и хохот.

Кто-то яро пытался продать ему своего худющего коня, кто-то с интересом его оглядывал, оценивая примерную стоимость его снаряжения.

Чумазые мальчишки в лохмотьях, что-то весело обсуждая, стайкой Жутких Жутей пробежали мимо.

Аран смотрел на них и до щемящего чувства внутри чувствовал себя здесь чужим. Он — человек из другого мира. Знающий о многих его тайнах. О том, что смерти как таковой и нет вовсе. Хранитель этих тайн. Страж запретных знаний…

— Здравствуй, — вырвал Арана из размышлений смутно знакомый голос.

Он оглянулся к говорившему и замер, рассматривая его.

Юноша лет шестнадцати. Длинные, собранные в высокий хвост, чёрные волосы, загорелая кожа, узкие карие глаза. И знакомое, пусть и повзрослевшее лицо. Стройный, среднего роста, одет был почти как Аран, только меч был прикреплен к поясу, за спиной виднелся лук и колчан со стрелами, а так же у юноши не было накидки и капюшона.

Сын вождя захватившего его племени кочевников.

Как тесен мир!

— Привет, — улыбнулся он мальчишке. — А ты вырос.

Он действительно вырос. Уже не чумазый мальчишка с ветром в голове, а юный воин, всем своим видом располагающий говорить с ним серьёзно.

— Ты тоже изменился. Тебя и не узнать совсем…

В глазах мальчишки больше не было того ужаса, с которым он смотрел на него в их первую встречу.

Юный воин смотрел гордо, но с почтением.

— А как узнал?

— По кинжалу. Видно работу одного мастера.

Повисла тишина.

— Твой медальон… — начал мальчишка. — Это же Дух Ночи, верно?

Аран не сразу сообразил, про что говорит его собеседник.

Духи…

Ведь так они называют драконов.

— Ты про Ночную Фурию? Да, это она.

Аран посмотрел на свой медальон, сделанный из чешуйки Беззубика. Точнее из чешуйки был только вырезан силуэт Фурии.

Было видно, как юноше резало слух словосочетание «Ночная Фурия», но, привыкший говорить так, Аран не собирался менять что-то в своей речи в угоду тем, кто его едва не убил. Пусть эти люди делали это не со зла, они искренне верили в то, что поступают правильно.

И Аран давно их простил.

И только потому так спокойно сейчас говорил с наследником их племени.

— Наш народ считает тебя Пророком из древних легенд, — прошептал вдруг кочевник. — Ты можешь с ними говорить?

Вопрос поставил Арана в тупик. Ответить правду или солгать? Людям не стоит знать о его возможностях, но… Но разве не должен Пророк нести Истину людям?

— С драконами? — уточнил на всякий случай Аран. — Да, могу. Да это и не трудно, надо просто знать как.

Какое-то странное чувство застыло на лице юноши. Он словно заставил себя посмотреть Арану в глаза. И вдруг признался, чуть смущенно:

— Многие иноземцы говорят, что духи — просто животные, что мы — глупые дикари.

Аран хмыкнул.

Четыре года назад он и сам бы так сказал, и был бы искренне уверен в собственной правоте. Три года назад он бы только частично согласился бы с этим утверждением.

И только сейчас он знает, какая это глупость.

Но множество людей до конца будут верить в это.

— У вас своя правда, — решился всё-таки Аран открыть часть. — Драконы действительно Души наших предков. И не только драконы. Наше тело погибает, а наша Душа возвращается в мир в виде нового человека. Или дракона.

Аран будет надеяться, что ему не выйдет боком его желание открыть глаза на мир этому юноше. Пусть он видит, пусть он знает!

— Это вера Духов?

— Это истина, — жёстко, пресекая любые домыслы и вопросы, сказал Аран. — Ваши жрецы говорят правду, но не всю. Убивать чужеземцев бессмысленно — они вернутся в другом воплощении. Все вернутся, просто они не будут помнить своего прошлого.

Все они вернутся.

У каждого будет ещё один шанс.

Вновь повисла тишина. Видимо, юноша усиленно обдумывал сказанное Араном.

— Куда ты держишь путь, Странник? — очень серьёзно спросил юноша.

Аран задумался.

Действительно, куда они с Алором направились? Куда они полетят, где будут искать новые знания, у кого? Можно было бы отправиться на далёкий юг, где веками колыхалось бескрайнее песочное море.

Можно было бы отправиться на восток. Там, говорят, за Горами, степями, лесами кончался материк и начиналось новое море. И никто не знал, что за тем морем. Можно было бы рискнуть и отправиться туда, но…

Но почему же он отправился на север? Неужели корни сильнее желания познать тайны мира? Неужели он, сам того не понимая, желал вернуться на землю, его породившую?

— На Северные земли, — скорее для себя, чем для собеседника ответил Аран. На свою родину.

Он с удивлением отметил, что юноша, кажется, ждал именно такого ответа!

— Племена стали объединяться в единую силу. Мы перестали захватывать чужие земли, перестали воевать между собой. Стали даже торговать с иноземцами. Ты одним своим появлением принёс мир нашему народу.

В глазах юного воина больше не было ужаса. Не было страха перед неизвестной силой. Там было безграничное восхищение.

Искреннее почитание.

Но разве он, Аран, что-то совершал, способное вызвать подобный взгляд у юноши, не намного его младше?

Конечно, подобный взгляд невероятно льстил ему — на Иккинга никто и никогда так не смотрел.

— Я ничего не делал намеренно. Но я знаю о вас по рассказам. Ваш народ близок к духам, близок к Истине. И ваш уклад мне очень напоминает жизнь моей семьи.

— Духов Ночи? — правильно его понял собеседник.

— Да.

— Моё имя Ктоор, сын Олада, наследник племени Ритта, — вдруг представился юноша. — И я буду рад назвать тебя своим другом.

Другом?

Кажется, этот Ктоор — первый человек, предложивший ему дружбу… Не считая Мастера Галаара, которого Аран тоже считал другом, но…

Как интересно закручиваются события! Три года назад его племя чуть не принесло Арана в жертву неким духам, а теперь их наследник, по вине которого он, собственно, и попался, сам предлагает быть друзьями.

А те, кому он всю свою жизнь верил… кому Иккинг верил… те люди предали, нанесли незаживающую рану его душе — разорванные смертью Связи никогда не излечатся…

Интересная всё-таки у этих кочевников традиция именования… Но что сказать Ктоору? У Арана отца нет, только мёртвый брат. Хотя, разве не он только что подтвердил, что его семья — Фурии?

— Моё имя Аран, ученик Адэ’н, брат Фурии, — после раздумий представился в ответ он. — Я всегда рад друзьям.

Что-то потеплело во взгляде юноши.

И вдруг он вздрогнул, нахмурился, оглянулся.

— Мне надо возвращаться — воины отца, скорее всего, уже ищут меня… — расстроено пробормотал Ктоор.

И Аран понял, про что не сказал юноша. Он не хочет раньше времени показывать своему племени их драгоценного Пророка. Ибо неизвестно, какую реакцию это может вызвать.

Аран понял, что вот сейчас он разойдётся с этим, в общем-то, неплохим пареньком и, скорее всего, вряд ли увидит его снова. Остро захотелось что-то подарить ему на память.

Чтобы хоть кто-то поминал его добрым словом.

Аран не нашёл ничего лучше, чем, покопавшись в походной сумке, вытащить из неё ещё один кинжал, сделанный на досуге и взятый просто, чтобы был.

— Так иди, — улыбнулся Аран, протягивая кинжал. — И помни — они все вернутся. Все самые дорогие тебе.

— Спасибо, — одними губами, беззвучно ответил юноша, так и не уточнив, за что именно.

***

Инга с улыбкой погладила живот.