А потом словно вспышка — озарение!

Мальчишка был до безумия похож на Валку Хеддок. Да и описание внешности погибшего Иккинга удивительно точно совпадало с виденным им мальчишкой.

С высокой долей вероятности они были одним лицом.

А уж когда он, из чистого любопытства, посмотрел воспоминания некоторых побывавших на Олухе воинов — интересно же было посмотреть на быт и культуру тех, кто сумел убить Ночную Фурию (до него Хулиганам, конечно же, было далеко, но всё же…), то даже впал в ступор.

Воин с радостью пояснил, что привлекшие внимание Гриммеля близнецы были детьми вождя Олуха.

И сын Стоика был точной копией встреченного им мальчишки.

Кто-то сказал бы — совпадение, простая случайность, что не стоило заострять внимание на этом моменте, что все его догадки и домыслы — не более чем бредовые теории.

Но Гриммель с уверенностью мог сказать — в жизни всякое бывает.

Даже самое невероятное.

Самое невозможное.

А уж он по своему опыту знал, куда смотреть, чтобы понять, родственники ли перед ним, или просто похожие на друг друга, но совершенно чужие люди.

И те мальчишки были родственниками.

Братьями.

Иккинг Хеддок не погиб в полном смысле этого слова — его тело было живо и вполне себе здравствовало, насколько он сумел убедиться за ту короткую встречу на площади поселения.

Несомненно, имя он сменил и бывшей родне на глаза предпочитал не показываться.

Стал другим человеком.

Но уже на этом можно было в случае чего сыграть.

Теперь, прибыв на территорию Варварского Архипелага, он не преминул разжиться информацией — всей, какой только можно было.

И тот факт, что уже упоминавшиеся близнецы благополучно ушли себе с неким Покорителем Драконов, который не применял никаких видимых ментальных техник для того, а потому можно было сделать вывод — они ушли добровольно.

Куда и, главное, с кем могли уйти дети?

Только с тем, кому верили.

А тут такое — их старший брат был вполне себе жив и здоров, даже калекой не стал, появившийся словно из неоткуда Покоритель Драконов, тот факт, что убитая давным-давно олуховцами Фурия была осёдланной и вполне себе прирученной, и очень даже лояльное отношение близнецов к этим крылатым тварям.

Не трудно понять, что старший мальчишка Стоика и есть тот самый таинственный Покоритель Драконов.

Вот только не понятно было, что ему делать на Большой Земле.

Путешествовал?

Видимо.

Но тогда зачем он вернулся на Варварский Архипелаг, который, судя по всему, принёс ему немало горя?

Ответа не было.

Но зато он давно уже прознал про ещё одну оседланную Ночную Фурию.

Конечно, узнав о том, что ещё одна эта тварь выжила, он пришел в отвратительное расположение духа и благополучно выместил своё плохое настроение на первых попавшихся своих подчинённых.

Но позже, успокоившись, стал продумывать, как повернуть эту ситуацию к своей выгоде.

И придумал.

Он просто не покажет, что уже узнал о ручном Порождении Молнии и самой Смерти Покорителя Драконов, и ему, наверняка, учитывая репутацию и заслуги Гриммеля, предложат большие деньги за поимку этой твари, лишь бы он согласился и помог.

Конечно, это большой удар по его самолюбию.

Но тем интереснее будет охота — убить отродье Бездны, сумевшее ранее ускользнуть от него, было для Охотника делом чести.

И когда все его догадки подтвердились, когда ему, гениально сыгравшему растерянность и неверие, и все чувства, которые должны были сопровождать его, он получил в свои руки даже свою излюбленную приманку.

Самку Фурии.

Сломленную, робкую и покорную.

Идеальную для его плана.

Пусть пока она проберется в Гнездо Стаи Покорителя Драконов, очарует последнюю его цель и приведет его прямо к ней.

У него есть пока дела…

Например, поиск знаний о других Одаренных.

Правда, он сам не был Одарённым в полном смысле этого слова.

По крайней мере, не в том, который в него вкладывали Стражи и им подобные существа.

Когда-то в далёкой юности своей, Гриммель наткнулся на небольшую библиотеку давно отошедшего в мир иной старичка-отшельника, которому приписывали самые необыкновенные способности вроде чтения человеческих мыслей и понимания языка зверей.

Старца все дружно считали сумасшедшим, слова его — соответственно, бреднями умалишенного, а мысли — полнейшими глупостями, не достойными и минуты их внимания.

Гениальность и безумие всегда шли рука об руку, это Гриммель тоже знал прекрасно.

Как часто его самого люди называли безумцем!

Они просто не понимали всей благородной его цели, всего того высшего смысла, которым была преисполнена его задумка.

Его мечта.

Гриммель с юных лет был любознателен и любопытен, и потому найденные книги стал с интересом изучать, пытаясь проникнуться полученной информацией.

А интересного было очень много.

О Небесных Странниках.

О Стражах.

И особенно много — о Видящих.

И именно поэтому мужчина понимал, что ту девчонку нельзя ни убивать, ни калечить ни при каких обстоятельствах — высшие никогда не примут убийства ценнейшей из ниспосланных ими Одаренных.

Стражам же было все равно — собственная смерть для них была в порядке вещей и своих убийц они в последствии даже не искали.

Ну, по крайней мере, люди

Но один момент возмутил Гриммеля до глубины души. Почему это драконов, пусть и легендарных Ночных Фурий, в тех книгах ставили выше людей, развитых и, в конце концов, разумных созданий!

И потому тогда ещё парнишка, а в последствии и мужчина воспылал желанием истребить глупых животных с зачатками интеллекта, чтобы сила и знания оставались только среди людей.

Ведь если не будет Фурий, Стражи станут рождаться детьми рода человеческого.

А это значило, что когда-то они смогли бы принести свои учения в массы, даря особые умения всем, делая всех сильнее, умнее.

Конечно, в таком случае слабаки вымерли бы сразу, ну так туда им и дорога!

Большинство не приняло бы новых знаний и потому пало бы под гнетом новых и сильных людей, а со временем несовершенных не осталось бы и вовсе.

А научить можно каждого, было бы у ученика желание.

Он же научился.

Но для начала нужно было очистить мир от Фурий.

И он завершит свою миссию.

Он — воин Сил Света, Охотник за отродьями великой Тьмы.

А то, что руки у него по локоть в крови…

Ну так и свет может испепелить.

***

Уже третью седмицу Астрид жила на Кальдере Кей, свыкаясь с бытом Защитников Крыльев, среди которых ей предстояло жить до самого прибытия на остров любого из торговцев, с которым она могла бы добраться до земель, принадлежавших Лохматым Хулиганам.

А оттуда — до Олуха.

Карту, на которой, в тайне от Арана, конечно же, Мала отмечала запомненные ее солдатами перемещения Стаи Драконьего Края, Астрид уже давно скопировала и даже, от скуки, не один раз.

Обошла сам остров вдоль и поперек.

Несколько раз долго беседовала с Малой на самые различные темы, но всё равно они скатывались к одной и той же — к Покорителю Драконов.

Женщина рассказывала блондинке все, что знала, но всё равно скрывала какой-то очень важный момент, и это даже не раздражало и не настораживало — обижало.

Ей ведь было просто интересно.

Да и врага надо было знать, каким бы тот ни был грозным и непонятным.

Его слабости и привычки.

Его историю.

Его идеалы.

И его мотивы.

Мотивы же Покорителя Драконов оставались до сих пор непонятными, как ни старалась Астрид их разгадать — всё тщетно было, что не думай, как ни разбирай все его появления среди людей.

Его самого и его Ученицы.

Таинственную семью столь же загадочного Арана заметить было весьма проблематично, а правильнее будет сказать, что и вовсе невозможно — как те выглядели, Астрид не знала и знать не могла, а потому и наблюдать за ними нельзя было.

Мда…

Зачем было человеку подчинять себе столько драконов?