— Нет, — Тин усмехнулся, — пусть лечится.

— Но главное, — продолжил Аутар, — нам нужны дальнейшие исследования магии смерти — чтобы знать, как защитить людей… к примеру, от таких неприятных вещей, как та, с которой вам пришлось бороться в источнике. Ведь это может повториться в любой момент и в любом месте.

— Как вы знаете, я написал деду, советнику Аиросу.

— В прошлый раз вы не называли своего настоящего имени.

— И не показывал своего настоящего лица, — криво улыбнулся Тин. — Просто не мог.

— Однако теперь я понимаю, откуда взялось утверждение, что семья ваша достаточно влиятельна, чтобы воздействовать на ход событий. От себя же хочу заверить, что если понадобятся денежные вложения в исследования, то талвойская корона тоже не останется в стороне.

Тин только покивал, а про себя подумал, что если академики сочтут, что от этих исследований есть какая-то выгода, то изыщут средства и без талвойского князя. Другое дело, что в Велеинсе им не позволят развивать опасное новое направление безо всякого надзора, благо среди высших аристократов хватает магов, не всегда сильных, но обязательно обученных — проконтролировать смогут.

— И, — продолжил князь, — для связи со мной, — с этими словами он протянул Тину шкатулку.

— Почтовая? — понимающе спросил парень.

— Совершенно верно. Одна из пары, и сообщения могу читать только я. А теперь я вас оставлю. Гуляйте, отдыхайте, посмотрите наконец нашу столицу — здесь есть на что полюбоваться. Когда лучше прислать к вам моего садовника?

Тин прикинул: трех часов на прогулку по Ашве должно хватить, дольше он все равно не сможет любоваться красотами города — либо устанет, либо все-таки поддастся тревожным мыслям. Да и вообще нет смысла задерживаться в Талвое сверх необходимого.

— После обеда, — решил он, — пусть заходит после обеда. Я надеюсь уже завтра отправиться в путь.

— Что ж… Не смею вас задерживать. Мне и самому на руку, если вы быстрее окажетесь в Велеинсе. Дал бы охранную грамоту для Фирны, но боюсь, с ней будет хуже, чем без нее. Тем более, как я понял, с фирнейской охранительной управой вы дело уже имели…

— Имел, — усмехнулся Тин, — не скажу, чтобы это было приятно, однако тоже обошлось без фатальных последствий. Надеюсь, что и теперь обойдется.

Тин действительно потратил два с лишним часа на прогулку по талвойской столице: обошел сияющий белизной княжеский дворец, посетил великолепный дворцовый парк, прогулялся до квартала магов, которые предпочитали селиться поблизости друг от друга… а может, это просто остальные жители, обделенные даром, опасались обитать рядом с магами, потому и образовался такой квартал. Там действительно было интересно — разноцветные башенки, буйная растительность вокруг, пестрый дым из труб — развлечение для зевак-прохожих, как и витражные окна, которые в настоящих рабочих помещениях могли магам только помешать.

Тину это казалось странным, в Велеинсе к магии и магам относились иначе — без явного опасения, но и без лишнего восхищения, а магам не было нужды привлекать к себе внимание всякими фокусами.

Обедал он своей комнате в одиночестве. Князь, конечно, пригласил его к своему столу, но не настаивал, предоставил выбор. И Тин решил, что вот такой — усталый от прогулки и слегка ошалевший от впечатлений — он князю не собеседник.

А после обеда явился обещанный маг-садовник, который оказался пухленькой улыбчивой женщиной средних лет.

— Вилна, — представилась она и тут же перешла к делу: — князь говорил, вам нужны авелеи. Я вам вот что скажу, юноша: в Велеинсе авелея будет расти только в комнатах или в оранжереях, климат у вас не тот, так что высаживать в открытый грут не советую.

Тин еще и понять толком не успел, о чем это она, а женщина уже вытаскивала из корзины какие-то странные предметы, вроде бочонков, слепленных из серо-зеленого материала, и расставляла их на столе. Бочонков оказалось не меньше двух дюжин.

— В каждом, — бойко поясняла она, — семечко авелеи, готовое к росту. Но взойдет оно, только если вы сами этому поспособствуете.

— Как?

— А вот послушайте. Перво-наперво, перевозить будете в коробе. Сейчас я их на свет выставила, чтобы показать, а потом мы с вами спрячем их… вот сюда, — садовница движением фокусника извлекла из своей бездонной корзины сундучок с тонкими стенками, — он обработан специальным составом с добавлением магии, от влаги предохранит, и от жары, и от холода. В нем будущие авелеи могут храниться сколь угодно долго. А как вернетесь домой, решайте, куда сажать будете… землю возьмете любую, здесь, — она потрясла перед носом Тина одним из бочонков, — все есть, что этому растению необходимо, оно изменит почву, если понадобится. Все понятно? — тоном строгой наставницы спросила Вилма.

— Угу, — сосредоточенно кивнул Тин.

— Так вот, просто переложите эти колыбельки в землю — в ящик на окошке или в клумбу в оранжерее. И полейте. Для первого полива в воду лучше добавить капельку крови.

— Чьей? — опешил Тин.

— Для девушки цветы? — хитро прищурилась садовница.

— Для жены, — уточнил он.

— Ага, значит, вы уже связаны. Тогда ваша кровь вполне подойдет. И — вы ведь маг?

— Стихийник.

— Прекрасно, вот еще и магии своей добавьте туда же, прямо в воду. А думайте при этом о жене, о своей любви к ней, о том, как хорошо вам вместе… ну, вы понимаете, — подмигнула Вилма. — И будут эти авелеи цвести на радость вам и вашей супруге долгие годы, только поливать не забывайте — просто водой, без крови и магии, это только в первый раз нужно. Удобрять тоже не повредит, но тут уж посоветуйтесь с любым опытным садовником в ваших краях. Вот я вам тут в тетрадочку выписала всякие советы, даже не вам, а садовнику… — и женщина принялась перекладывать колыбельки-бочонки в сундучок, после чего плотно закрыла крышку, заперла на замок и почти торжественно вручила сундучок Тину.

— Спасибо! — чуточку смущенный после ее речей, улыбнулся он.

Наутро он распрощался с князем и в сопровождении Селеха отправился обратно к границе.

Глава 3. Аудиенция

Дин

Проснулась она с чувством неясной тревоги. Дернулась, подскочила на кровати, огляделась сонно, но никого постороннего не увидела.

'Никому не доверять', - напомнила себе вчерашнее решение.

За окном уже занялся рассвет, и это было, пожалуй, к лучшему, что она проснулась до прихода горничных. Тревога диктовала свои правила, и Дин решила следовать им неукоснительно: умывшись, надела под нижнюю сорочку потайной поясок, в котором хранила неприкосновенный запас из нескольких серебряных монеток. Туда же добавила запасные иглы для хтыня, крохотный флакончик со снотворным, который тоже получила от Лекши, а еще — обручальное кольцо, которое она тоже не хотела никому показывать. Теперь, когда Лесного было уже не дозваться (а она попробовала еще раз, без всякой надежды, просто на всякий случай), а Тина рядом не было, приходилось полагаться только на себя, на собственную предусмотрительность.

Письмо, к сожалению, в поясок не помещалось, и Дин, повздыхав, порвала его на мелкие клочки, а потом приоткрыла окно и отпустила в полет. Письма было жалко, но правила есть правила, и если уж приняла решение следовать им, то не стоило отступать. А слова Тина она запомнила и сохранит в своем сердце. Так, кажется, в романах пишут?..

Покрутив в руках приготовленное с вечера платье, Дин не решилась облачаться в него самостоятельно, опасаясь запутаться в ворохе тканей: все же покрой у наряда был достаточно причудливым. Поэтому, когда в дверь, постучав, ввалилась горничная — кажется, именно та, что поначалу была настроена доброжелательно, — Дин ждала ее на диванчике, успев накинуть поверх сорочки халатик, который нашла в гардеробной.

В руках девица несла поднос с завтраком. Водрузив его на стол, горничная сдернула с подноса салфетку, и комната тут же наполнилась ароматом свежей выпечки, а Дин осознала, как она была голодна — ужина-то накануне ей не досталось.