-- Ни в какую аварию не попадали?
Аля и Валентин переглянулись: теплоход, взрыв! Там могло быть что угодно. Алина молчала, она старалась никогда не вспоминать эти дни.
-- Было такое, - тихо сказал Валентин.
Врач заулыбался ещё шире и сказал:
-- У вас, Алина Григорьевна, доброкачественная опухоль.
-- Что это значит? - тихо спросил Валентин, глядя на застывшую Альку, боясь поверить своему счастью.
-- У вас нет рака. И не было. Так что живите сто лет!
Алька по-прежнему молчала.
-- Она не понимает, не верит своему счастью, - сказал врач. - Дальнейшего лечения не будет, - и добавил в задумчивости: - Странно, что ваш русский врач-онколог так ошибся. Такого просто не может быть. Я знаю Андрея Миронова, он очень хороший специалист, он читал лекции в нашем институте, не мог он так ошибиться.... У нас с Владимиром были уже сомнения до операции. Но хирурги - люди суеверные все же. Я рад за вас.
Он ушел. Валентин сел рядом с Алей на кровать. Обнял женщину. Она склонила голову ему на плечо, обвила руками его шею, говорить не могла, молчал и мужчина. Так они и сидели. Слезы беспрерывно катились по лицу женщины, мужчина, прижимая её к себе, вытирал их, целуя то в щеку, то в заплаканные глаза. Судьба впервые улыбнулась им, после долгих лет подарив надежду на совместное счастье. Звонкая трель Алининого сотового телефона прервала их молчание. Взволнованный голос Еленочки спрашивал:
-- Мама, мама, что случилось? Мама, мама, я не могу спать. Я чувствую, что-то произошло! Мама, ты только не молчи.
Старшая дочь почти что кричала. Алина пыталась ответить, но горло сдавило, она не смогла произнести членораздельно ни единого звука, не могла говорить. И еще больше испугала Лену. Женщина уткнулась в плечо мужчины и молча протянула ему мобильник.
-- Все в порядке, дочка, - взволнованно сообщил Валентин, не отпуская ни на секунду от себя Алину. - Мы сейчас узнали: у мамы доброкачественная опухоль была. Нет у неё рака, и не было. Я всегда знал, что мой Аленький никогда не умрет. Мама не может говорить, она плачет. Плачет от радости.
-- Папа Валя! - заплакала и засмеялась одновременно Елена. - Папа Валя, спасибо тебе. Это ты принес нам счастье. Поцелуй маму. Успокой её. Я сейчас Ире позвоню. Обрадую. А то она сама не своя здесь ходит, винит себя в несуществующих грехах, в том числе и в болезни мамы.
Через пять минут после разговора с Еленой позвонила Ирина. Трубку сразу взял Валентин, но Ирине было все равно, она после первого же слова разревелась, просила прощения у матери, благодарила Валентина, под конец заявила, что согласна на брак Валентина и матери, только пусть больше она не болеет.
Через два дня Алю выписали. По совету Владимира, Валентин пока не повез её домой в Россию. Для восстановления сил и здоровья любимой женщины он, по рекомендации того же Владимира, выбрал небольшой пансион, в тихой деревушке, недалеко от города. Здешняя природа напомнила Алине далекое детство, когда её родители жили под Новгородом, а она была маленькой деревенской девочкой.
Уже не было изнуряющей жары, по земле шагала осень с багряными кленами, но не дождливая, а приветливая, мягкая. Воздух был на редкость чист и прозрачен. Протекала недалеко речка. Купаться уже было холодно, но рыбу можно было половить. Аля с удовольствием вдыхала свежий деревенский воздух. Пансион содержали какие-то родственники Тани, тоже русские. В нем многие останавливались после лечения. Поэтому было тихо, спокойно. Сюда часто приезжал и Владимир с женой. Это и явилось основной причиной выбора данного места. Валентин оплатил внеплановые осмотры Алины. А пока бледная, уже уставшая Алька сидела на заднем сидении автомобиля и с удовольствием рассматривала пейзаж.
-- Вот поправишься здесь окончательно и тогда домой, - говорил Валентин. - И мне надо отдохнуть. Смотри, какие чудесные места.
-- Хорошо, - кивала головой Алина, думая о чем-то своем.
Тихая улыбка, словно заблудившись, озаряла её лицо. Войдя в просторную комнату, которую выбрал Валентин, Алька глянула на широкую кровать и несколько растерянно произнесла:
-- Валя, зачем ты возишься со мной, тебе нужна женщина. Я же тебя знаю, ты не можешь долго быть без женщины... Ты здоровый сильный мужчина. А я, я .. я...я... не могу пока ... быть твоей женщиной, - она не могла найти нужных слов.
-- Аля, - он уже был рядом, обнимал её, - я тебя ждал всю жизнь. Ты всю жизнь была моей женщиной. Единственной. Подумай сама, я всегда приползал к тебе. Что улыбаешься, да приползал.... Точнее не скажешь. И ты меня никогда не гнала.... Ну что такое лишняя неделя, месяц? И потом ты же будешь здесь, рядом. Будешь лежать и греть меня. Ты - моя женщина. Ты создана природой для меня. Я знаю это. Все в тебе мое. Я потерплю. Я выдержу. Аленький мой, давай поженимся.
-- Не торопи меня, Валя, - она ласково потерлась о его плечо и выскользнула из объятий. - Давай не будем спешить.
Алина, когда отступила самая страшная проблема, неожиданно стала бояться будущего. Тень Лодзинского снова преследовала её, начало сниться, что он тоже приехал то в больницу, то в пансионат. Слава Деве Марии, с дочерьми было все в порядке, Еленочка звонила ежедневно, Ирина - реже. А ещё больше Алина боялась потерять Валентина. Поверит она своему счастью, а оно исчезнет. Проснется женщина, а он ушел. А на столе лежит какая-то очень дорогая очередная золотая побрякушка. Так уже было. И не раз. Валентин чувствовал, что-то происходит с женщиной. Но Аля молчала, не спешила открыть душу. А сейчас она просто устала после дороги.
-- Аленький мой, ты устала. Тебе надо полежать, - заботливо сказал мужчина.
-- Да, да, конечно, - рассеянно откликнулась женщина. - Но сначала я хочу в душ.
-- Не закрывайся! - крикнул вслед Валентин.
-- Не поняла, - остановилась Алина.
-- К тебе приду, - засмеялся мужчина.
-- Ну вот, я же сказала, тебе нужна женщина, - тут же расстроилась Алька.
-- Ты ничего не поняла, - улыбался Валентин. - Вдруг тебе плохо станет. Помощь нужна будет. Ты еще слаба.
-- Не станет, - уверенно произнесла Аля и улыбнулась. - Лучше бы ты сказал, что придешь за другим.
Валентин засмеялся и прилег на широкую кровать. Когда женщина вернулась, мужчина спал. Он устал за эти десять дней. Другой кровати не было, ни кушеток, ни диванчиков. Але присела на кровать рядом. Она долго смотрела на спящего в одежде мужчину, потом, улыбнувшись, с нежностью поцеловала в уже колючую щеку.
-- Спи, родной мой, спи, отдыхай. Тебе больше моего покой нужен. Ты устал. Я счастлива, что ты со мной. Но похоже, что я уже не вызываю в тебе прежнего желания. Раньше раздеться мне не давал. Сколько белья порвал, что бывало на мне во время наших встреч. А теперь спишь. Обидно даже.
Валентин спал беспокойно, что-то говорил во сне, а она не спала вовсе, лежала, смотрела на уставшее лицо дорогого ей мужчины и думала, как трудно им будет с Валентином. Он за эти годы выдумал свою, безукоризненную Альку, а она жила с Дмитрием, привыкла к его образу жизни. Дольше одной ночи с Валентином они не бывали. И есть еще девочки, дочери, и Коля, сын.
-- Дева Мария, помоги мне, дай терпения. Я не хочу быть одна. Я хочу быть с Валентином. И защити моих девочек и Николая.
Когда Валентин начинал что-то говорить во сне, она ласково гладила по сильному плечу. "Спи, Валя, спи". Он успокаивался.
Проснувшись, Валентин долго смотрел на отдыхающую женщину. Да, она изменилась, лицо осунулось после операции, было бледным, в волосах мелькают серебряные нити. Но кто бы только знал, как эта женщина дорога Валентину, как нужна. Он тихо поднялся и пошел в ванную.
Алина не спала, притворялась. Она продолжала думать. Не последнее место в её мыслях занимал Дмитрий. Ей было стыдно, что в прошлое уходит доброе чувство к мужу, исчезает чувство вины, оживает сросшаяся с душой любовь, занимая в душе и жизни главное место. Даже девочки отодвинулись на второй план.
