Дверь открыл...его сын Николай. Что он здесь делает?

-- Что тебе? - не поздоровавшись, неприветливо посмотрел на него сын, решив, что отец пришел к нему. - Зачем пришел? Мы же договорились, что не будем видеться.

За его спиной стояла невысокая блондинка с умными голубыми глазами. Еленочка, догадался Валентин.

-- Подожди, Коля, - мягко сказала она. - Вы, наверно, к маме. Но дело в том...

-- Нет уже мамы, - резко прервал Коля. - Ты опоздал.

Валентин покрутил цветы, развернулся и пошел назад, по пути чуть не сшиб какую-то девицу, сунул ей лилии. Зачем-то подошел к газетному киоску. В глаза бросилось изображение смеющейся Алины в какой-то желтой газете и крупным, черным шрифтом слова: " Идеальная пара вновь вместе. Верная жена бизнесмена ушла за мужем..."

Как он доехал до своей берлоги, Валентин не знал. Два дня он пил. Отключил телефон и пил. Пил на своей даче, в своем убежище. Сидел в своем кабинете, смотрел на большой портрет Альки на стене и пил. Этот портрет написал художник Симонов, приемный отец Николая. Валентин купил картину за большие деньги. Никто не решался беспокоить хозяина. Беспокойно ходил вокруг сторож Васильич. Валентин прогнал его. Лишь умная, подобранная Валентином бездомная собака Грета сидела с хозяином. Смотрела на него добрыми, все понимающими глазами. Ей он рассказывал об Алине, о несправедливости. Не мог видеть в эти ночи луну, задвинул плотно шторы, а она, как назло, светила ярко, полно, пролезала сквозь щели, словно хотела раскрыть какую-то тайну.

-- Я тебя ненавижу, - грозился пьяный Валентин луне.

Но она была далеко. И лишь смеялась в ответ.

Валентина нашел Жора. Васильич испугался, видя в таком состоянии хозяина, позвонил его сыну. Знал Жора, что не любит приемный отец, когда сюда к нему приезжают. Мама Катя ни разу здесь не была. Приемный сын приехал в тот же день к вечеру, зашел решительно в кабинет отца. Выкинул все бутылки, сварил крепкий кофе. Заставил лечь спать. Утром, кивнув на портрет Алины, сердито спросил мрачного, неразговорчивого, опухшего, с головной болью приемного отца:

-- Из-за неё?

Валентин молчал.

-- Дурак ты, Валентин. Что сидишь, страдаешь в темной комнате? Всю жизнь страдаешь. И мама Катя страдала. Ну, неужели так можно любить? - Жора решительно раздвинул темные портьеры.

-- Можно, - мрачно кивнул головой тот. - Я всю жизнь в мыслях с Алей прожил. Каждый день, что не видел её, разговаривал с нею. А теперь... теперь и её нет. Кончилась и моя жизнь.

И вдруг Валентину показалось, что Алька на портрете улыбнулась по-другому. Не испуганно-робко, а радостно, как она улыбалась, увидев его после долгого перерыва. Нет, это лучик солнца упал, убрал тени, осветил её чудные глаза, которые в упор смотрели на мужчину, словно нашли его наконец. Серьезным стал Жора.

-- Вот оно что. И все же, Валентин, хватит пить. Поедем строить дом твоей мечты. Да надо у мамы Кати побывать на кладбище. Заросло все, наверное.

-- Ты согласен построить на месте старой школы дом? - несколько оживился мужчина.

Наступающий день обещал быть ясным, солнечным. Эта же ясная погода осветила кабинет. Еще радостнее стало на портрете Алькино лицо, написанное кистью талантливого художника, освещенное ласковыми лучами теплого осеннего солнца.

-- Да, я принимаю твое предложение. А хозяина земли ты разыскал? - спросил Жора.

-- Найду, - довольно равнодушно ответил мужчина.

Но вдруг, словно живой, прозвучал в голове голос Али:

-- Сделай это, Валя.

И все-таки улыбалась Алька на портрете. Алька продолжала говорить с ним в его мыслях, как живая. "Валька, мой Валька, я люблю тебя, - звучал в памяти её нежный голос. - Мы будем вместе. Я верю. Помнишь нашу встречу на ступеньках старой школы..." Мечта Альки стал мечтой Валентина.

Жора ушел на кладбище. А Валентин пришел сюда, на любимое Алькино место. Не готов он был ещё увидеть могильный холмик.

Кто же все-таки стоит на ступеньках у старых колонн?

Валентин подошел ближе. Это не Алька. Но женщина явно ему знакома. Она очень-очень похожа на Альку. Такие же глаза-звезды, только у Альки они были зеленые, как море, у этой густого коричневого цвета, Алька была Лунной богиней, а это яркая, звездная красавица ночь. Валентин подошел ближе и узнал.

Да это же актриса Соколовская из популярно-скандального сериала "Стервы". Да, да, самая красивая и самая молодая стерва из модного сериала. Ирина Соколовская. Младшая дочь Альки. Её фотографию дала ему Алька на вечере встречи.

Ирина Соколовская.

Ирина грустно стояла на ступеньках полуразрушенного барского дома. Почему мама так любила это место? Нет, природа здесь, конечно, великолепная. Старый дом расположен на пригорке. Он виден издалека. Внизу протекает ручей, к сожалению, он весь зарос ивняком, затянут тиной, по воде плывут нечистоты. Возле ручья ещё видны остатки дорожек, то ли ученики протоптали на много лет вперед, то ли замыслы далекого архитектора, жившего в начале девятнадцатого века, проглядывают. Местами сохранились заросли сирени и черемухи. Они растут полуокружностями. Наверно, когда-то там были беседки. И в далеком девятнадцатом веке здесь гуляли дамы в пышных кринолинах, укрываясь от солнца кружевными зонтиками. Кокетничали с кавалерами, сидя под цветущими деревьями, вдыхая ароматы черемухи и сирени, любуясь чистой водой ручья. А может быть, в девятнадцатом веке в России не носили кринолинов. Кто знает?

-- Надо же какая ерунда лезет в голову, - оборвала свои мысли юная женщина. - Или это я подсознательно так поступаю, чтобы отвлечься от мыслей о маме? Да, мама, мамочка... Никакая ты не колдунья, не богиня, ты обычная слабая женщина. Мигом сдала без папы. Наделала ты дел. Кто ж знал, что так обернется? Прости меня, мамочка... Но почему ты отказываешься жить?

Этот больной вопрос уже долго щемил душу, не давал жить спокойно. Во время работы, когда играешь роль стервозной девицы, ещё можно отвлечься, а чуть мозги свободны, всплывает в памяти мать... Дева Мария, что дальше будет? Полгода назад умер отец, а теперь еще одна беда свалилась.... Более страшная. А такой сильной казалась всегда мама.... Смерть папы её подкосила.

Ирина опять перевела глаза на загрязненный, захламленный ручей, что пробирался внизу сквозь набросанный мусор. Ну что за люди? Сами живут рядом, на другом берегу, а помои в ручей... Свиньи вон гуляют, купаются в грязной воде.... Как не отравятся?

-- Нет. Я все-таки больше люблю наш старый заброшенный парк, - вздохнула молодая женщина. - Там лучше, интереснее, спокойнее думается, легче дышится... Родное место... Волшебное...Залезешь в крапиву, никто тебя не найдет, не тронет... И мама там любила сидеть на сваленной липе... Но не любила, когда я пряталась в густых зарослях.

Ирина вспомнила, как в детстве, несмотря на запреты, она убегала в парк, пряталась и пугала старшую сестру Елену, гавкала, выла. Отец смеялся, учил Ленку не бояться, лез в самые густые заросли, извлекал оттуда младшую дочь, счастливо смеялся, а мама почему-то сердилась, глядя на грязную мордашку отцовской любимицы. И милая бабулечка Сонечка тоже просила не пугать сестренку. Но Ирка продолжала озорничать. Изучила все тайные места в старом парке. У неё были надежные заступники - папка и мудрый Павел Ильич.

-- Как мать все мечтала привести это все в порядок: и барский дом, и парк. Не сбудутся её мечты. Был бы жив папка, - грустно размышляла Ирина. - Он бы выполнил мамино желание. Но мама ему почему-то об этом не говорила. Она не любила с отцом гулять по парку, только с дочками.

Девушка вспомнила, как мама, Лена и она, Ирина, любили посидеть на сваленных деревьях в старом парке, поговорить по душам. Мама фантазировала, рассказывала, каким этот парк когда-то был прекрасным. Плавали в искусственных прудах гордые лебеди среди белых и желтых лилий, цвели под липами сиреневые фиалки, дорожки были посыпаны ярким желтым песком, а на скамеечках сидели влюбленные парочки. Иногда на глазах мамы появлялись слезы. Девочки обнимали свою такую сильную маму, спрашивали, почему она плачет.