-- Это та самая, что была нашей дочкой в реалити-шоу? Но ведь она стала красавицей, глаз не оторвешь. Надо же так измениться. Прямо артистка, - восхитился Валентин, глядя на цветное фото.

-- Она и есть артистка, - пояснила Алька, - заканчивает театральное. Пригласили в кино сниматься. Сериал "Стервы" называется. Посмотри как-нибудь.

-- Обязательно посмотрю. А старшая как твоя девочка?

-- Юристом будет. Мечтала работать с мужем и ... отцом...

Алька помрачнела и невесело замолчала.

-- Младшая дочь на тебя похожа, - заметил Валентин.

-- Некоторые считали, что на отца... - и вдруг резко оборвала себя и протянула фото. - Возьми, пусть у тебя будет.

И ушла. Ничего не понимающий Валентин убрал фото. Следом за Алиной поспешила Люська, которая тоже была на их встрече. А Валентин подцепил жену Васьки и смотался с ней. Уезжая, услышал, как Люся спросила у подруги:

-- Сказала?

-- Да почти сказала, - ответила Алька. - только он ничего не понял.

-- Это она обо мне, что я прицепился к Татьяне, Васькиной жене, - решил Валька, - ведь недаром вспомнила Катюшу.

С Васькиной женой у него ничего не было. Вальке вдруг стало противно. Да и та оказалась умная женщина:

-- Ну что, - спросила она. - Я тебя выручила. Спасла от разговора с красавицей. Но тебе нужна только она. Так что меня домой вези, а сам за Алей поезжай. А то Василий с дури еще приревнует.

-- Не могу я за ней ехать, - ответил Валентин.

-- Почему?

-- Не захочет она меня видеть. Я это чувствую. Она тоже себя виноватой считает перед Катей.

Умная женщина не стала задавать вопросов. Он отвез Татьяну домой и поехал под окна Алькиной дачи. Он мечтал, чтобы повторился ураган, чтобы выбежала спасать его Алина. Но в доме свет не горел, хотя Валентин готов был поклясться, что там Алька. Одна, причем. Не пошел к ней Валентин. Не мог. Совсем недалеко могила Катюши. И Алька не вышла. Потом он уехал к себе, в свой дом в соседней деревне, в свою берлогу, куда не было доступа никому. Алька утром вернулась в Москву.

Через три месяца Валентин увидел её на улице. Причем, насколько он помнил, квартира тети Сонечки была совсем в другом районе. Алька стояла бледная, растерянная, явно чем-то расстроенная. Он остановил машину.

-- Садись, подвезу, - распахнул Валентин дверцу.

Что-то сжалось в сердце мужчины. Потянуло, как магнитом, к Альке. Не отпускает его прошлая любовь. Хоть бы еще раз в жизни поцеловать её прекрасные волосы, зарыться в них лицом... Стоп! Это запретная тема... Алька же была какая-то странная: равнодушная, злая и грустная одновременно. Разговор не клеился. Уже подъехали к дому, Валентин попросил передать привет Дмитрию. "Пусть знает, что я виделся с ней", - решил он, вдруг взбунтовавшись против сложившихся отношений, против жизни, что отнимала у него всегда Алину.

-- Дима умер четыре месяца назад, - сказала спокойным, ровным голосом Алька.

-- Извини, - растерялся Валентин.

-- Не стоит. Его все равно не вернуть.

Она повернула голову. На миг исчезло в глазах равнодушие.

-- Я теперь имею право все говорить. Знаешь, все-таки дураки мы были оба, особенно я в школе, когда скрывала свою любовь. Верила каждому слову матери. Она, кстати, жива до сих пор, ничто её не берет. Только теперь я не верю ничему, но поздно. Иногда хотелось бы начать жизнь сначала и прожить её по-другому, чтобы не было страданий, несчастий, чтобы и ты был счастлив, чтобы мы были вместе, а не прятались от всех случайных знакомых.

-- Аленький, может, встретимся? - эти слова у мужчины вылетели непроизвольно, он не хотел их говорить.

-- Нет, - горько и решительно произнесла женщина. - Нет! Для меня это больше невозможно. Вот так-то, Валюша.

Посидела минуту и неожиданно робко, совсем по-другому спросила:

-- Валя, можно, я поцелую тебя на прощание? И прости меня за все, за ту боль, что причинила тебе. Мы больше, наверно, не встретимся. Я так решила. Да и жизнь не благоволит... Хватит, наверно, нам боли уже...

Она хотела поцеловать его в щеку, а он перехватил инициативу. Поцеловал в губы. Он даже и не хотел этого делать. Само собой получилось. И все же, ни у кого не было таких губ, как у Альки. На минуту показалось, что не было прожитых лет, всех трагедий, что есть только ожидание счастья, и оно, это счастье, будет длиться тоже вечно. Прижмется сейчас Алька к нему, скажет: "Дева Мария! Как мне с тобой хорошо!" И он её никуда не отпустит.

-- Ты все такой же, всё также целуешься, что забываешь обо всем, у меня по-прежнему захватывает дух, - грустно, без улыбки сказала Аля и резко перешла к другому. - Знаешь, о чем я мечтала последнее время, особенно после нашей встречи. Восстановить нашу школу. Или, хотя нет, это невозможно. Я бы построила там новый дом, но обязательно с колоннами.

-- Ты всегда любила колонны.

-- Ты прав, - согласилась она. - Прощай.

И она ушла. А он не побежал за ней следом.

Валентин, кстати, говорил об этом доме с колоннами с приемным сыном, но что-то Жора не высказал энтузиазма. Он знал, почему Валентину дорого это место, но помнил и о маме Кате. Не хотел приемный сын строить этот дом.

Через неделю Валентин, проезжая мимо того места, где встретил Альку, только теперь обратил внимание, что это была онкологическая больница. Словно током пронзило все тело. Он сразу понял все. И грусть, и отказ от встречи, и недоговоренность женщины, которую он так любил в свое время, да и сейчас любит. Алька больна! Поэтому так зло и откровенно говорила она, поэтому отказалась от встречи, поэтому просила помянуть умерших на встрече их класса.

-- А ведь на вечере встречи она что-то хотела сказать, она явно не договаривала... Она, наверно, хотела попросить помощи у меня, я же не понял. Испугался прежней боли. А она никуда и не делась, эта боль. Но почему Аля промолчала, что она тоже вдова, - летели в голове мысли. - А может, это мои фантазии. Нет, она дала мне фотографию дочери. Она просила помочь им, дочерям! Боже мой! Аля умирает. И нет Дмитрия! Её девочки останутся одни. Им всем нужна помощь. Алька, Аленький мой...

И в этот момент он понял, ничего не изменили годы. Алька - это часть его самого, эта любовь срослась с его душой, и сколько бы он не прятался, ничего не изменит. А Катя? Но её-то уже нет. А Алина жива, еще жива. Перед новой тревогой отступила надуманная вина перед умершей женой.

-- Я должен Алю увидеть, - к такому выводу пришел Валентин.

Но сначала он решил узнать, чем больна женщина. Он решительно зашел в здание. Представился мужем Королевой Алины, узнал имя её лечащего врача - Андрей Миронов. Врач принял его доброжелательно, но нарисовал неутешительную картину будущего. Диагноз заставил Валентина содрогнуться. У Алины предположительно была третья стадия рака правого яичника. Как сказал онколог - самый коварный вид рака. Не безнадежно, но шансы практически равны нулю.

Купив огромный букет белых лилий, Валентин спешил к своей Альке. Только бы застать. Ведь Катюша прожила пять лет после операции и плюс еще год уже тяжело больной, может, Бог пожалеет, даст и ему Альку, хотя бы на два года, на год, на месяц.... Всю жизнь он думал о ней. Но был Дмитрий. Теперь его нет.

-- Алька должна стать моей, - произнес вслух Валентин. - Бог даст, вдвоем преодолеем болезнь. Все бывает, я найду лучших специалистов, отвезу за границу.... Аля будет моей! Вот, Павел Ильич, пришло время ваших денег. Я помню, что обещал вам. А на Але я женюсь. Я не буду жить больше без неё. Дочки у неё уже взрослые, но я люблю их. Пусть не переживает Аля из-за этого.

Это не было неожиданное решение, это всю жизнь жило в подсознании.

Валентин ехал к Але. Прошли долгие годы, когда они встречались урывками. Но должен же и ему, Валентину, достаться его кусочек счастья, Аля должна быть рядом с ним всегда. Вот знакомая улица, знакомый подъезд. Дверь новая, железная. Сейчас Валентин встретит Алю и не отпустит никогда.