-- Лунная богиня приказала мне одной спрятать бутылку, иначе не исполнятся ваши желания, и не рассказывать о них никому двадцать лет. Через двадцать лет мы встретимся и прочитаем все, что написано.
Валентин тряхнул головой, видение исчезло. Алька выскользнула из лунного круга и убежала за школу, к парадному входу. На луну надвигалась туча. Пришла назад Алька быстро и увлекла всех в танец при луне. Их класс впал в какое-то неистовство, они, максималисты-юнцы, атеисты двадцатого века танцевали и славили Лунную богиню. Во главе всех была Алька. А от Валентина она опять выскользнула. Подхватив Костина Сергея и Ваську Шмакова, обнявшись с ними, Алька отплясывала такие па, что сама диву давалась.
Алька потом часто вспоминала это безумие. Считала, что это произошло под влиянием сказок тети Сони. Хотя, когда она прятала бутылку под кирпичами парадного входа, ей почудилось, будто кто-то говорит ей:
-- Может, швырнешь в реку это счастье?
-- Нет, - испугалась Алька, - здесь надежды моих друзей.
-- Ты за всех просишь?
-- Конечно.
-- Но это уменьшает твои шансы на счастье.
-- Я все равно буду счастлива.
-- Ладно. Будь по-твоему.
Алька резко обернулась. На луну надвигалась туча, девушке показалось, что в надвигающейся тьме растворилась фигура прекрасной женщины в древних одеждах.
-- Зря я пила шампанское, - подумала Алька.
Но холодок страха в душе остался. Поэтому, вернувшись к друзьям, Алька затеяла бешеный танец в честь луны. Они прогоняли тучи и славили Лунную богиню. Кончилось все взрывом смеха. Кто первым засмеялся, почему, не помнит Алька. Но помнит, что она хохотала громче всех.
Галька Пастухова и Танька Авдеева смотрели непонимающими глазами.
-- Ты точно её приводила, когда я целовала Вальку? - в который раз спрашивала Галина подружку.
-- Приводила, говорю тебе, - даже начала сердиться Танька. - Она в слезах бежала, когда увидела, как ты целуешь Вальку.
-- Непохоже, чтобы она расстроилась. Смотри, что отчебучивает. А Валька-то не отходит от неё, - расстроенно завершила Галька.
Потом все вместе отправились встречать рассвет. Пошли провожать четырех неразлучных подруг: сероглазую красавицу Катю, неотразимую Настю Краснову, добрую Полину Цветикову и очаровательную Аню Астафьеву, живущих в соседней деревне Греково. Алька чудила. Даже полезла в чужой сад за цветами. После бежали от собаки, выручил Валька, ему пес порвал штаны. Проводив всех до дома Ани, пошли назад. Постепенно выпускники стали расходиться. Расстались все у речки. Дольше короткий отрезок пути девушке надо было идти с Валентином. Дойти до моста и свернуть к даче тети Сонечки и дому Валентина, что стояли на другом берегу. Тут Алька превзошла себя. Не смог с ней серьёзно поговорить Валька. Он пытался и не мог понять, что происходит. Алька не пошла с ним, она затеяла купание, скинув свое потрясающее платье, с разбегу нырнула в реку и уплыла к другому берегу, где стоял дом тети Сонечки, переплыла и крикнула:
-- Прощайте, Валентин, пусть этот вечер будет для вас счастливым. Платье принеси!
-- Ничего, - решил Валентин, - впереди поход, никуда ты от меня не денешься.
Ну не любил воду Валентин. Платье перекинул через забор, оно повисло на яблоне.
А потом Алька ревела, жаловалась тете Сонечке. Та, может, и сумела бы убедить племянницу не принимать сгоряча решений. Ведь еще поход впереди. Надо поговорить с Валей. Но в поход Алька не пошла. Не дала сделать этого мать. Ей кто-то доложил, что Алька голая явилась с выпускного, а Валька принес её платье. Дарья пришла к вечеру к ним разъяренная, когда Аля под руководством тетушки укладывала походный рюкзак, и доложила, что Валентин около своего дома разговаривает с Галькой. Алька прореагировала вяло. Но матери было мало.
-- Что, доченька, сделал он тебе рога? Не все им, Орловым, будет с рук сходить.
-- Замолчи, - пыталась остановить её тетя Сонечка. - Что ты свои беды на других переносишь?
-- А на других! - взвилась мать. - Алька такая же сучка, как и её папаша.
-- Прекрати, - твердо повторила сестра отца.
-- Не затыкай мне рот. Ты меня с самого начала ненавидишь. Не хотела, чтобы ваш Ванечка на мне женился, вот и невзлюбила меня.
-- А за что тебя любить-то? - вырвалось у тети Сони. - В тебе злости на целый город хватит.
Мать бушевала:
-- А меня не за что любить, а Бог что-то вас наказал, не дал детей. Не прикроете грехи ваши Алькой, не дам! Ты не смогла родить, не я!
Тетя Сонечка медленно бледнела.
-- Мать, - крикнула Алька, - замолчи! Не смей так говорить!
-- Это ты заткнись, сейчас же домой! - приказала мать.- Не будешь ты жить с ними! Хватит сладко есть и пить! Отучилась, пора работать!
Алька беспомощно взглянула на тетю Сонечку.
-- Дарья, - пыталась образумить взявшая уже себя в руки тетя Соня. - Успокойся, иди домой.
-- Уйду, но чтобы и она шла. По вашей указке больше она жить не будет.
-- Не пойду, - твердо сказала Алька.- не пойду. И матерью я тебя больше звать не буду. Не мать ты мне! Уходи!
Тетя Сонечка с удовольствием отметила, что Аля в этот момент стала удивительно похожа на женщин из рода Соколовских. Теперь её не сломишь, не переменит она своего решения. Заметила и мать несомненное сходство дочери с ненавистной ей сестрой мужа и противно-ехидным голосом продолжила:
-- Пойдешь, побежишь, как миленькая. Здесь тебе сладко живется, дома будешь жить. И никакой больше учебы. Работать пойдешь. Хватит, покормили тебя. Твоя очередь. Ты младшая, для чего тебя рожали? Твой удел - наша старость.
-- Дарья! - в дверях стояли Павел Ильич и отец.
-- Вот что, Дарья, - твердым, не терпящим возражений голосом сказал Павел Ильич, - Алю мы забираем в Москву, а то ты в своей ненависти ещё изуродуешь девчонку. И за что её так ненавидишь? За то, что мальчишка одноклассник её тебе не нравится.
-- Не отпущу, - самоуверенно заявила мать. - Она ещё несовершеннолетняя. Увезете, через суд востребую!
Алька была на год младше одноклассников, она пошла с шести лет в школу, в начале сентября ей должно было исполниться только шестнадцать лет.
-- Гриша, - обратилась к брату Софья. - Сколько можно молчать! Из-за тебя достается ведь Альке.
-- Вот что, Дарья, - сказал отец неожиданно решительным голосом, - Аля уезжает с ними. Я - отец, я её отпускаю. Хватит уж злость на ней вымещать.
И замолчал, опять на долгие годы.
-- А, голос прорезался, - дико взвыла мать. - Не будет по-твоему. Нашлись умники, указывать мне будете!
-- Будем, - сказал Павел Ильич, - будем. Иначе, Дарья, быть тебе всю жизнь лимитчицей. Я без суда этому посодействую.
-- Ха, - презрительно хмыкнула мать, - тогда и доченька, ваша драгоценная Алечка, будет лимитчицей.
-- Нет, Аля уже не лимитчица, я её прописал у себя, в московской квартире. Все, Дарья, кончилась твоя власть. Аля уезжает с нами. Да, и последнее. - Павел Ильич на минуту перевел дух, он не боялся матери, он не был из рода мужчин Соколовских. - Больше от нас помощи не ждите, особенно ты, Дарья. Ни о какой квартире для вашего старшего сына хлопотать не буду. И злость свою немного утихомирь.
Мать ещё что-то зло и бессильно орала. Но Алька ушла. Слова матери сделали свое дело. Девушка решила, что Валентин окончательно выбрал Галю. В поход она отказалась идти.
Через час они уехали.
-- За что мать так ненавидит Вальку, - думала Алина. - Хотя и мне не за что его любить. Он выбрал Гальку.
Со своей неудавшейся любовью она решила распрощаться навсегда. Или, может быть, схоронила в глубине души. Не из-за матери. Из-за Вальки. Не хотел его образ исчезать из памяти.
Хоть и предпочел Валентин ей Галину, но Алька взяла слово с Павла Ильича, что парень попадет в военное училище.
Теперь Аля жила у тетки, училась в институте. Она хотела стать археологом, как Павел Ильич, но тот посоветовал пойти в педагогический на истфак. Алька послушалась. Училась она легко. Думать о Валентине было абсолютно некогда. Девушка занималась спортом - плаванием, английским языком, играла в студенческом театре, училась вести домашнее хозяйство у тетушки. Даже прошла курсы вождения, получила права, возила тетю Сонечку по магазинам. Летом уезжала на раскопки с Павлом Ильичем. Тетя Соня грустила одна, но не ехала с ними. Потом Аля, по совету Павла Ильича, перешла на заочное отделение, чтобы избежать в будущем распределения, стала работать в школе, вела кружок в доме пионеров, драмкружок в школе. Времени стало еще меньше. А в деревне она практически не бывала, если только довезти тетушку и сразу назад. Парни у неё были, любви не было. Так на неё заглядывался сосед Сергей, что жил этажом ниже. Может, что и сладилось бы у неё с Сергеем, но тот был строитель, дома редко бывал. Да и Валька, хоть убей, не забывался, воспоминание о нем жило где-то в глубине души. Иногда тетя Соня привозила слухи, что он приезжал в форме, высокий, красивый, побыл совсем недолго в деревне. И вроде с Галькой опять его видели.
