-- Ну и что, ты грамотный человек. Жил за границей. А адвокату надо платить кучу денег. Где их взять? - гнула свою линию мать друга.

-- Всё ясно, - прокомментировал про себя Володя. - Мне можно и не платить. И какой дурак внушил им мысль, что врач способен вести дело с наследством? Что с Лелькой?

Но вслух он решительно сказал:

-- Я не берусь за это дело. Если хотите, найду вам опытного юриста.

Женщины долго мялись, особенно была против Леля. Владимир даже удивился. Наоборот должно быть. Лелька всё-таки современный человек, должна понимать, что жизнь изменилась, а она упёрлась, не сдвинешь.

В конце концов Евдокия Станиславовна приняла решение сама, не стала слушать дочь.

-- Вот что, Володенька, - сказала мать друга, - ты прав. Нам нужен юрист. Хороший юрист. Ищите опытного человека. Только не очень дорогого.

-- Кстати, - вспомнил мужчина, - почему вы ни ограды, ни памятника не поставили на могиле Павла?

-- Пусть ставит жена, как ты её называешь, пусть красавица эта пошевелится, - ответила гордо-театрально мать Павла.

-- Да-да, - подхватила фальшивым тоном, подделываясь под мать, Леля, - пусть Танька покажет свою любовь. А то на похороны не пришла, на девять и сорок дней её тоже не было, и после ни разу глаз не показала. На наследство, небось, мечтает лапу наложить. А может уже и наложила. Ведь уже больше полгода прошло. На Таньку, наверняка, не один уже юрист поработал.

-- Значит так, - пронеслась в голове мысль. - Себе денежки, жене расходы. Хороший расклад. Но что с Лелькой? Неужели я не знал её раньше по-настоящему?

Но вслух мужчина спросил:

-- А заявление вы на наследство написали?

-- Нет, - ответила мать друга. - Леля сказала, что без документов заявление не примут.

Леля с досадой отвернулась.

-- Ничего не понимаю, - думал Владимир. - Лелька потупела основательно. Сама же учила меня, когда умерла мама, что заявление до полугода надо подать, а документы можно позже принести. И сейчас делает вид, что не понимает, что время для подачи заявления потеряно, что надо обращаться в суд. Да ну их! Мудрят что-то. Найду я им лучше юриста.

Возвращаясь домой, Владимир принял решение: он сам поставит памятник другу. Он ему должен приличную сумму. Вот и потратит на память о нём. Там не только на памятник хватит. А остальное придётся отдать наследникам. Но с женой Пашки надо познакомиться. Друг, словно догадываясь о скорой смерти, как-то в разговоре просил позаботиться о его красивой женщине.

-- Володька! Если вдруг я помру ни с того, ни с сего, мужа надежного для моей самой красивой женщины найди, - как-то шутливо он заявил, а закончил серьезно. - Сейчас у нас в России убить человека просто. Как же моя самая красивая останется одна? Сразу на неё набросятся... Ты уж позаботься о ней, друже.

Владимир помнил, что он додумался ляпнуть в ответ.

-- Паш! А твоя самая красивая, в самом деле, очень красивая или это тебе только так кажется? Говори правду.

-- Очень! Ты даже не представляешь! Не сомневайся в моих словах!

-- Тогда, чего мудрить! Паш, может, мне самому на ней жениться. Чего молчишь, друже! Доверяешь?

-- Доверяю, - засмеялся друг.

Да, напророчил себе смерть Павел. И где его самая красивая, Владимир представления не имел.

-- Ну что же, сначала поеду искать похоронное бюро. Он где-то на окраине города. Надо сегодня же заказать памятник и ограду, - решил Владимир. - А после займусь поисками юриста. И, конечно же, надо разыскать ту красивую женщину, что Пашка называл своей женой. Я обещал позаботиться о ней.

Похоронное бюро отыскалось быстро. К удивлению мужчины, за стойкой, среди ярко-мрачных венков и прочих атрибутов провода человека в мир иной он увидел худенькую знакомую шатенку. В этом грустном месте ещё отчётливее выделялась прозрачная белизна её кожи, почти неестественная; женщина казалась более хрупкой. Тонкая её красота, казалось, сейчас растворится среди этого искусственного великолепия неживых цветов, а надгробные памятники теснят, давят на хрупкую жизнь. У Владимира тут же возникло желание увести худенькую шатенку отсюда, взять на руки, унести, посадить в машину и увезти. На свет, на яркое солнце. Увезти к жизни. Пусть оживут её мраморные щеки, вспыхнут радостью глаза. Не для неё такое место работы. Пусть засмеется, если умеет, не разучилась.

-- Вы хотите что-нибудь заказать? - обратилась с вопросом она, не узнавая посетителя. - Вам что-нибудь надо?

-- Да, Женечка, - сказал Володя. - Пригласить вас куда-нибудь хочу, чтобы увезти вас из этого мрачного места.

-- Меня зовут Жанной, - женщина внимательно посмотрела на мужчину, потом чуть заметно улыбнулась, узнав его. - А это вы? Владимир? Так вас зовут?

-- Так.

-- Я же сказала вам, Владимир, что рано меня приглашать на свидания - год ещё не прошёл. А раньше я не могу.

-- А может, согласитесь? Сделайте разок исключение.

В помещение вошла крупная красивая женщина.

-- У нас клиент? - обратилась с вопросом она к Жанне.

-- Нет, Лариса, этот мужчина посторонний, - ответила шатенка. - Он случайно сюда зашел.

-- И вовсе не посторонний, - возразил Владимир. - Я хочу заказать памятник другу и, если, возможно, ограду.

-- У нас всё возможно, - ответила крупная женщина. - Жанночка, дай сюда проспекты. Сейчас мы поможем вам подобрать плиту. Вам мрамор или гранит?

-- Гранит, - ответил Владимир.

С помощью женщин Владимир выбрал гранитную плиту, заказал памятник. Надписи он пока не придумал. Точную дату рождения он знал, а вот число, когда не стало Павла, не смог назвать. Поэтому не стал называть даже фамилию. Обещал заехать через день и завезти данные. А про себя добавил, думая про Жанну:

-- И тебя я отсюда точно увезу, года ждать не буду. Такие женщины не должны работать в таких местах.

Уже сидя в машине, он подумал, что нравится ему эта изящная хрупкая женщина, понравилась и всё. А ещё мужчину заводило то, что она абсолютно им не интересовалась, смотрела и не видела, ускользала из поля его внимания. Дарила еле заметную улыбку, так, по инерции, и тут же забывала о нём. Обычно женщины реагировали на Вовочку по-другому, они любили его.

Владимир привез листок с данными спустя несколько дней и очень надеялся увидеть Жанну. Зацепила его эта женщина, чувствовал Володя, ой как зацепила. Никакого года ждать он не будет. Готовьтесь, Жанна, к изменениям в своей жизни. Владимир это гарантирует. Уже сегодня он не уедет один из этого мрачного места.

Но ни Ларисы, ни Жанны в похоронном бюро не оказалось. Женщина, которая там работала в этот день, сообщила, что сотрудницы по имени Жанна у них никогда и не было, а Лариса неожиданно рассчиталась. Адреса она не знала. Лариса проработала у них всего неделю. Сказала, больше не может, не выдерживает столько человеческого горя. На нервы давит. О Жанне никто ничего не мог сказать.

Появление Владимира в похоронном бюро испугало этих двух женщин.

-- Знаешь, Лариса, он мне уже не первый раз встречается. Набивается на знакомство, - встревоженно говорила Жанна. - Я боюсь.

-- А может, ты просто ему понравилась? - успокаивающим тоном возражала рассудительная Лариса.

-- Хорошо бы было, - задумчиво произнесла Жанна. - А если он от них? Что нам теперь делать?

Женщины испуганно оглянулись на дверь. Крупная женщина торопливо заговорила.

-- Значит так, сегодня ночуешь у нас. Я же прямо сейчас рассчитаюсь отсюда. Скажу, что не могу больше смотреть на печальные лица. Хотя неплохое место было. И деньги платили. Жить на что-то же нам надо, чтобы не вызвать подозрений. И всё же, может, мы паникуем раньше времени. Давай поговорим с...с...с Андреем. Чёрт, никак не привыкну, даже заикаюсь! - Лариса со злостью посмотрела по сторонам.

-- Конечно, рассчитывайся, - поддержала Жанна. - Я тебе сразу говорила. А то выбрала себе работу. Среди гробов! Посмотришь вокруг, дрожь берет. Остатки нервной системы растеряешь среди этих венков и памятников.