— Ворота открылись! Зараженные наступают! — заорал парень, сорвав голос.

И, воспользовавшись ослабевшей хваткой, парень вырвался из рук великана и побежал прочь.

— Что?

— Прорыв?!

— Ворота открылись?

— Это возможно?

Солдаты озадаченно переговаривались между собой.

— Это шутка Триггера? Он решил нас испугать? Одурачить? — предположил Муха.

А мимо нас пробежали еще семеро Големов, а потом еще целый отряд из десяти человек — все вооруженные автоматами, и ни один не обратил внимание на стоящую толпу солдат возле арсенала, как и на сбежавших из тюрьмы преступников.

— Фелин! — воскликнула Ляжка.

Мы тут же натянули шлемы и подключились к переносной платформе в рюкзаке Рафаэлки, соединяющей бойцов отрядов специального назначения в единую сеть.

Когда система загрузилась я тут же вывел на экран схему запорных устройств Желявы и тут воздух покинул мои легкие. Схема демонстрировала отсутствие перемычек на обоих главных воротах.

— Твою мать! — рядом выругалась Вьетнам.

Я активировал датчик движения, поиграл настройками и выделил тепловой диапазон, соответствующий зараженным — он ниже, чем у среднестатистического человека. И когда на карте заиграли движущиеся точки, у меня остановилось и сердце.

— Не пойму, это люди или зараженные? — Легавый тоже пытался вычленить в движущихся метках ответ.

— Твою мать! Посмотрите на изображение с видеокамер у ворот!

Я уже не понял, кто это предложил, но в следующую секунду я понял, что это неважно. Меня забила дрожь.

Сквозь открытые нараспашку ворота каждую секунду на базу вбегали десятки зараженных, целые полчища синих тел распространялись по коридорам Желявы как вирус по системе кондиционирования. Прощёлкав несколько видеопотоков, я увидел первых жертв в коридорах базы и первые брызги крови, которые имели все шансы превратиться в багровые реки.

— Калеб, что будем делать? — спросила Бриджит. Ее голос осип.

Но я застрял. Я не знал, что мы должны делать. На помощь пришла все та же бездушная компьютерная программа.

— Внимание, внимание. Проследуйте в ангар для эвакуации. Внимание, внимание. Проследуйте в ангар для эвакуации.

Женский голос, посланный компьютером — она не понимала важности сообщения, что доносила до каждого из пятнадцати тысяч жителей. Она не понимала всего смысла катастрофы. Она даже не понимала, что объявляла очередной конец света для остатков человечества под землей.

— По-моему, нам надо проследовать в ангар для эвакуации! — повторил Фунчоза.

Мы переглядывались, пытаясь найти ответы во взорах друг друга.

— Нам надо валить в ангары!

— В транспортниках не хватит места для всех жителей Желявы!

— Надо успеть первыми!

Среди солдат началась паника, вполне ожидаемая, но не оправданная. Они все имели семьи на базе, но вместе с тем они еще имели долг на этой же базе. И я намеревался напомнить им о клятве, что они принесли добровольно.

— Мы защитим жителей, пока они эвакуируются, — произнес я.

Бридж бросила на меня озадаченный взгляд, но потом поджала губы и кивнула. Я посмотрел на солдат вокруг. Их ряды поредели. Вот так страх перед смертью служит ситом, просеивающем бойцов, как проверку на прочность.

Антенна первым снял винтовку с плеча и убрал предохранитель. Вольт и Электролюкс нахмурили брови и повторили за командиром. Ляжка проверила магазин винтовки, Легавый и Лосяш поделили гранаты поровну. Буддист с Мухой и Хумусом закрыли глаза, их губы задвигались в такт произносимой молитве, которую они шептали всякий раз перед выходом на поверхность.

— Э, я не буду рвать жопу ради слюнтяев, которые нас чуть в расход не пустили своим равнодушием! — возразил Фунчоза.

— Ты дал клятву защищать жителей Желявы! — процедил я сквозь зубы.

— Не помню такого! Я под кайфом был!

— Я всегда знала, что ты трус, — процедила Ляжка сквозь зубы.

— Не, он реально не помнит день клятвы, он тогда манаги[3] перебрал, — сказала Вьетнам.

— Да все равно! Ты всегда из себя крепкого хрена изображал, а на деле ты просто трус! — выплюнула Бридж.

— Да?! А кто, по-твоему, сегодня метрового червя родил в ведро после четырех дней запора?

— Так это был ты?! — негодовали мы, вспомнив жуткую вонь, которая пробудила нас сегодня утром. От нее резало глаза и поначалу мы подумали, что Триггер обрушил на нас газовую атаку.

— Иисусий сапог, я думала это жирберг[4] сорокалетней выдержки вывалился из канализации, — сказала Ляжка.

— Фунчоза, я не уйду отсюда без отца, — произнесла Вьетнам решительно.

— Найдем нового! У нас узкоглазых тут четверть базы!

— Фунчоза!

— А что? Признайся, ты все равно их между собой не различаешь!

Вьетнам готова была взорваться оттого, что мы теряли время. Но тут на Вьетнам снизошло озарение и она выдала роковую улыбку, означавшую, что Фунчозе не отвертеться.

— Акира, — произнесла она тихим, но уверенным шепотом.

Лицо Фунчоза побледнело.

— Ты отдал ее двенадцатилетней соплюшке, которую определенно порвут на части, потому что своими короткими ножками она не успеет добежать до ангара…

— Не смей… — процедил Фунчоза сквозь зубы.

— Она помрет сегодня в этих коридорах, и ты никогда больше не увидишь свою Тамагочи!

Глаза Фунчозы горели яростью, но Вьетнам знала, что победила. Фунчоза никогда не бросит свое желтое яйцо в беде.

Я ухмыльнулся.

— Калеб, план? — Буддист вернул нас в реальность.

— Я валю за отцом! — решительно заявила Вьетнам.

— Я за Горе-Федором! — подхватила Бридж.

— Моя мать в аграрном блоке, — выпалил Легавый.

Мои мысли носились как угорелые, выстраивая план прочесывания базы. Мы разделились на четыре отряда, в отчаянной попытке помочь жителям добраться до спасительных транспортников. Мы военные, мы живем по приказу, иной раз нам сложно принять решение, но легко последовать приказу пожертвовать собой. И я его отдал.

27 января 2071 года. 10:30

Каришка

Противный вой сигнализации, который проделал дыру в моем мозгу, внезапно оборвался. И вроде мне бы тут следовало вздохнуть с облегчением, но что-то вызывало подозрения. Сигнализация перестает пищать, если ее отключают вручную, когда опасность ликвидирована. Но по лицам наших стражников, а я должна отметить что на их страшных лицах, изрезанных шрамами, вообще сложно прочесть эмоции, я понимала, что беда не миновала.

— Внимание, внимание. Проследуйте в ближайший отсек безопасности. Внимание, внимание. Проследуйте в ближайший отсек безопасности, — говорила бездушная машина приятным женским голосом.

Големы были озадачены.

— Мамочка! — выдохнула я и тут же прильнула к Алании. В ее объятиях было тепло и безопасно.

— Что происходит? — спросила Алания.

Внезапно заговорил Кирилл:

— Это сигнализация прорыва базы.

Его голос осип, он продолжал тяжело дышать после удара в живот. Я переглянулась с Аланией.

— Прорыв базы? — спросила она у Кирилла.

Тот слабо кивнул. А потом посмотрел на меня глазами, полными растущего страха.

— Последний прорыв был в шестьдесят третьем, мне тогда шесть лет было. В тот день мы не были готовы к подобной ситуации и оттого погибло очень много людей, — объяснял Кирилл. — После этого был разработан специальный протокол на случай нарушения границ зараженными.

— И что нам делать? — спросила Алания.

— Бежать в ближайший отсек безопасности, — ответил Кирилл.

— А наш не подходит?

— Нет. Отсеки безопасности оборудованы бронированными дверями с запорным устройством, открывающимся лишь изнутри.

Мы все впятером, включая уродливых стражников, посмотрели на железный шпингалет, очень похожий на тот, который у нас в деревне на уличном туалете висел. И знаете что? Он даже от забияки Мэттью не спасал, который вечно заставал девчонок врасплох, едва те сядут над дыркой. Как выбьет дверь, та как распахнется, ты как закричишь, а Мэттью как заржет!

Придурок.