- Блистательные...
- Блистательные видят в Вас всего лишь очередную куклу Эльяса, - теперь уже и не скрывая раздражения, перебил Нетопырь, - неужели Вы не понимаете? Как и те, чьих товарищей убили по наводке поддельной Оливии! Они верят только мне! В моих силах переубедить их, но я не стану этого делать, если мы не заодно! У Вас слишком дурная слава, моя девочка, чтобы вести армии за собой. За Вами никто не пойдет, кроме кучки таких же отверженных, как Вы сами! Не тешьте себя иллюзиями, с такими силами против Эльяса вам не выстоять. Сапфироносные сбежали, надежды на них мало. Так что надеяться мы можем только друг на друга. Вы и я.
- Выхода... нет? - понуро спросила я.
- Боюсь, что нет, - Нетопырь резко выдохнул, изгоняя остатки возбуждения, утер высокий лоб тыльной стороной ладони. Потом замер, будто боясь спугнуть удачу. Боясь поверить, что я достаточно загнана в угол, чтобы отступать и брыкаться.
- Сколько у меня есть времени на раздумья?
Деловой тон и обреченно-глубокий вздох вызвали у Элевдара торжествующую улыбку, он видимо расслабился и махнул рукой.
- Я бы предпочел услышать ответ немедленно, но не хочу давить на Вас. У Вас есть время до утра. Завтра на Совете Меча Вы огласите нашу помолвку.
Про послание Эльяса он не сказал ни слова. Выяснять, знаю ли я о предложении Горностая или нет, он не стал. Не думаю, что не хотел меня расстраивать. Просто ему на всякий случай нужен был еще один весомый аргумент, который окончательно сломит мою волю, когда послание огласят на Совете и я почувствую себя бесповоротно загнанной в угол...
* * *
Они ждали ответа. Они хотели знать, кого я выбрала в мужья. Молчание походило на переполненный сосуд, опасно накренившийся на краю стола: одно неостороженое движение - и он сорвется вниз. Я видела в чужих глазах любопытство, острый интерес, недоверие, уже сейчас, уже заранее заготовленное, чтобы не обмануться потом, видела жесткость и даже мимолетное сочувствие...
Они ждали от меня ответа, а я боялась сделать этот последний шаг. Если я назову имя, дороги назад уже не будет - для меня и для всех остальных. Если не назову - за меня сделают другие, впрочем, они это сделают и в том случае, если мой избранник их не устроит. Новый Надорр должен быть объявлен сегодня, сейчас, ибо каждый день нашей нерешительности и промедления только на руку Эльясу. Все понимают - отсрочки быть не может. Все понимают - Надорр должен устроить всех, иначе ему не удержать разваливающийся на кусочки Лакит. Он должен был достаточно силен, умен и решителен: слабого Надорра - или же тех, кто за ним стоит - Эльяс проглотит, не разжевывая.
Одно-единственное имя сейчас будет означать все: выступит ли Лакит против Ла-Ренейды или его "добрые слуги" принесут в жертву Горностаю последнюю из рода Каскоров.
Скольких из присутствующих успел купить Нетопырь?
Мои глаза опять встретились с глазами Элевдара. Непробиваемая броня самообладания Нетопыря дала, пожалуй, трещину - в его взгляде я читала жгучее нетерпение и надежду. Он поступил очень умно, понемногу скармливая мне крохи информации и направляя меня к единственно возможному выводу: у меня нет и не может быть других защитников, кроме него самого; а не знай я о послании Эльяса заранее, удар был бы куда сокрушительнее. То, какими страстями кипели дворяне на нынешнем Совете Меча, люди, при Риардоне Каскоре никогда не позволявшие себе выйти хоть на крохотный шажок за пределы приличий; то, как близко они подошли к тому, чтобы всерьез обсуждать, а не стоит ли продать меня, древнюю кровь Надорров, Эльясу в обмен на призрачные свободы; то, как мало я имела на этих людей влияния, хотя предусмотрительный Нетопырь позволил мне занять место во главе стола, - все это должно было убедить меня в том, кто мой истинный защитник. О да, он хитер и силен, он рвется в бой и сметает на пути все препятствия. Победа почти у него в кармане...
- Нет, - твердо сказала я, - Я еще не избрала себе мужа.
Переполненный сосуд ожидания сорвался с края стола и полетел вниз, окатывая холодными брызгами потрясения.
"Надорра, даже не помышляйте", - перед моим внутренним взором невысокий щуплый Габор Нор-Нуавва умоляюще сложил руки и покачал головой, - "Отдавшись Эльясу, добровольно или насильно, Вы не спасете Лакит. Эта уловка Горностая, ничего больше. В покое Лакит он не оставит, тем более что ваш брак сделает его по нашим законам Надорром и тогда выбора не останется и у всех нас. Бешеного волка не сдабривают ягненком, его без жалости прирезают. Вы не должны даже думать о таком шаге". "Но это даст вам отсрочку, Габор, вы соберете силы...", - я искала правильное решение, но какое оно, правильное? Неужели правильно - это высокомерно и трусливо спрятаться за стенами, пока твоим именем убивают? "Нет, моя Надорра, даже самую желанную отсрочку не покупают такой ценой". Увы, он ошибался, мой добрый друг. Покупают. Не все, но некоторые, я видела это по глазам, были готовы платить любую цену, лишь бы выжить, и мне ли их винить? Я не сошла с ума и не поглупела от страха, но если выбора у Лакита не останется, я пойду к Эльясу сама, добровольно, без чужих напоминаний.
А до тех пор поддаваться чужому принуждению я не собиралась.
- О, Надорра решила испросить нашего совета в выборе мужа? - от неуемной радости голос наместника Думхерга задрожал, речь зачастила. Он всегда относился к Нетопырю с пренебрежением и теперь был искренне рад его поражению, - Род Валисс-ард древний и всеми уважаемый, он берет начало от брата мужа дочери самого Инаса Великого. Мой сын уже достиг возраста...
- Я еще не все сказала, сиятельный, - холодно оборвала я, - Извольте дослушать.
Похоже, вниманием всех без исключения присутствующих я завладеть-таки сумела. Я не хотела, чтобы на этом собрании прозвучало хотя бы одно имя, чтобы хотя бы у кого появилась надежда, что оно отличается от других, ему подобных, знатных или не очень. Нет.
Хорошо бы... хорошо бы здесь был отец. Уж у него-то не было бы заминок и раздумий. Каждую минуту я вспоминала о нем, каждая вещь напоминала мне о нем. Я думала о том, как легко и просто он принимал решения, будто сомнения вовсе не касались его. Каким решительным он был в нужный момент, каким уверенным в себе и в том, что собирается делать. Эта уверенность всегда передавалась людям, окружавшим его. Он распространял вокруг себя эту уверенность и спокойствие, и я знала - все будет хорошо... Одно его присутствие вселяло безумную веру, что любая проблема будет разрешена, да он, казалось, даже желал появления их, этих проблем, чтобы занять свой незаурядный ум или развеяться от скуки.
Все будет хорошо...
Вот только сейчас этого "хорошо" не было и не предвиделось. Лакит задыхается от ренейдов, люди, честью и достоинством призванные его защищать, грызутся, как пауки в банке, а я уповаю на чудо. Но чудес не бывает, и кому, как не мне, лишенной магии, это лучше всех известно. Я - не отец, а должна стать такой, как он. Я не Надорр Лакита, но должна думать как мужчина, потому как иначе не могу рассчитывать на понимание. Я мечусь в сомнениях и страхе, но мои глаза должны излучать непоколебимую уверенность, а руки - спокойно лежать на бархатных подлокотниках кресла...
- У древнего Лакита древняя история. Любая его традиция, каждый его ритуал, которому мы порой бездумно подчиняемся, имеет свои кровавые корни, - начала я, краем глаза заметив проскользнувшее на лицах недоумение: куда это она ведет?
Погодите, любезные, сейчас объясню.
- Мы следуем традициям по привычке, потому что так установлено до нас, потому что так наказали нам предки. А зачем они это сделали? Они хотели одного - оградить нас, своих потомков, от чудовищных ошибок, которые мы несомненно захотим совершить, помочь справиться с тем, что им самим далось с трудом, показать решение, порой, единственно верное, но не очевидное. Они заботились о нас, оставляя нам легенды и сказания, где мягко увещевали: поступайте так и не поступайте эдак. Но помним ли мы чужие ошибки? Неужели нам всегда приходится учиться на собственных? Нужно ли это? Я напомню вам одну легенду.
