Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Паллад помрачнел. Попросил еще раз описать рубиновый камень. Потом долго молчал, хмуро глядя в огонь.

- Либо я чего-то не понимаю, либо все намного хуже..., - пробормотал он, вскидывая на меня глаза. Взгляд пристальный, изучающий, колеблющийся, балансирующий на грани доверительности... Опять доверительности...

Наконец, Паллад решился. Откуда-то из-за пазухи он достал небольшой полотняный мешочек, накрепко стянутый шнурком. Как зачарованная, я смотрела на быстрые движения пальцев, умело растянувшие узел, на потертую тусклую вышивку, изображающую какую-то хищную птицу с распростертыми крыльями. Но взгляд мой и вовсе замер, когда на мужскую ладонь из мешочка высыпались камешки. Четыре камешка, гладкие с одной стороны, с острыми, неровными краями - с другой. Четыре камешка насыщенного рубинового цвета, в свете костра горящие свежей кровью. Паллад осторожно приладил друг к другу камешки, так и норовящие рассыпаться, и в его пальцах я увидела хрупкое сооружение, похожее на половину большого красного яйца - гладкого и ровного снаружи, сколотого и неровного внутри.

- Это Вы видели? - с мрачной надеждой, что я ошибаюсь, спросил маг.

Я медленно кивнула.

- Что это? - с отвращением выдавила я из себя, не сомневаясь в том, что услышу.

- Четыре ключа Холхары, - с небольшой запинкой ответил маг.

- А всего их семь, - уточнила я, не требуя ответа.

Паллад молчал, задумчиво глядя на меня. Он знал - или по крайней мере догадывался - что-то такое, чего не знала я. И это знание совсем не радовало его. За несколько последних минут он как-то вдруг осунулся и постарел, плечи поникли, в глазах отразилась обреченность и печаль. Его взгляд бесцельно скользил по мне, но видел ли маг меня?

- Почему я?

Паллад встрепенулся, однако вместо ответа медленно покачал головой. А потом все же добавил, мягко и утешающе, будто обращался к ребенку:

- Это всего лишь сон, Оливия. Это пока еще ничего не значит.

Я знала, что он лжет, но его шитое белыми нитками вранье почему-то не задело. Я даже не вспылила из-за его откровенно покровительственного тона. Мне просто стало страшно, какие уж тут обиды?

Уснуть удалось далеко не сразу, и все-таки я уснула, убаюканная мирным потрескиванием огня да видением Паллада, задумчиво сидящим по ту сторону костра. Маг отстраненно поправлял угли, но мысли его явно были слишком далеко отсюда. Глубокие тени лежали на его лице, обостряя и без того резкие черты. Как никогда он был непостижим и непроницаем, но с каких-то пор это перестало меня беспокоить.

Я проснулась на рассвете резко и внезапно, как от толчка. Ночной кошмар не повторился, но я чувствовала смутную и непонятную тревогу, для которой пока не находила причин.

Угли давно прогорели, покрывшись серым налетом пепла, сумки лежали там же, где мы их и оставили, лошади мирно щипали молодую травку, пробивающуюся среди скал. Вот только Паллада нигде не было видно. Странного в этом не было - каждому из нас время от времени требовалось уединение. А мне все равно было тревожно. Может, в этом виноват сон, увиденный только что и забытый, стоило мне открыть глаза?

Я достала из дорожной сумки снедь, поискала баклагу с водой. Ах, вот оно что! - с облегчением вздохнула я. Баклаг не было, очевидно, Паллад ушел за водой.

Я ждала его, пока солнечные лучи не коснулись остренькой верхушки скалы, под которой мы устроили лагерь. Я ждала, прислонившись к камню, обхватив себя руками и стиснув зубы. Я ждала, колотясь в нервной дрожи и безуспешно отгоняя прочь надоедливую мысль, стуком колес на мощеной дороге ритмично грохочущую в моей голове: "что-то случилось... что-то случилось... что-то случилось". А когда тревога стала нестерпимой, я вытащила нож, в приятной тяжести его рукояти находя облегчение, и пошла вниз, в ущелье, на шум, туда, где, как мне казалось, плескался ручей. Беспокойство сразу же сменилось решимостью и хладнокровием.

Я нашла Паллада лежащим на каменистом берегу ручья, скорчившимся и мучительно обхватившим голову руками. Его неловкая поза и неподвижность заставляли подозревать худшее, и я неудержимо бросилась вперед, перескакивая через камни, соскальзывая в воду и обдавая саму себя холодными брызгами.

- Стой, глупая, - вдруг грозно крикнули сзади, я бросила взгляд через плечо, фыркнула и побежала дальше.

- Кому говорю, стой!

Я упала на колени, больно ударившись о камни, подняла его голову, отвела руки. Лицо было смертельно-бледным, губы, сжатые в одну тонкую линию, посинели, но на виске плененной птицей билась жилка. Жив!

- Это ты сделала? - стараясь не сорваться на крик, спросила я.

В нескольких шагах от меня стояла женщина - старая, но крепкая, высокая и худая, в обычном горском наряде. Резкостью черт лица она могла бы поспорить с Палладом, но длинноватый тонкий нос и узкая щелка рта придавали ее лицу почти зловещее выражение, длинные седые волосы женщины были заплетены в косы и спускались на грудь двумя толстыми плетями. За плечом у старухи был лук, но в руках оружия не было.

- Уходи, - опять рявкнула незнакомка и выставила правую руку раскрытой ладонью вперед. Это явно была какая-то магия.

Паллад у моих ног ощутимо дернулся.

- Нет, - гневно сказала я, обхватывая его руками и закрывая собой, - Ты его не тронешь.

Старуха недоуменно остановилась, чуть опустив руку, но готовая в любой момент продолжить.

- Ты все равно ничего мне не сделаешь, - разъяренно прошипела я, разве что не оскалившись, как зверь, - И его ты не тронешь.

Старуха озадаченно, как-то по-птичьи, склонила голову и нахмурилась.

Между тем Паллад под моими руками вздрогнул, кровь прилила к его щекам, он захрипел и судорожно закашлялся.

- Ты - дочь Каскоров, - внезапно сказала старуха. Я и не заметила, когда она оказалась прямо над нами, но теперь от нее не исходила угроза. Она была сильно озадачена и не скрывала этого.

- Да, я Оливия Каскор, леди Лакита, - выпрямившись, насколько позволяла лежащая на моих коленях голова Паллада, гордо ответила я. Нет, не высокомерно и не надменно. От пережитого ужаса я едва сдерживала слезы и дрожь, но никому не позволительно видеть мою слабость, - Мы шли в Панкар. Этот человек - мой проводник.

Старуха неодобрительно покачала головой.

- Если это так, дочь Каскоров, то ты совсем не умеешь выбирать себе попутчиков.

- Нам нужна помощь, - сказала я, стараясь говорить как можно беспечнее, так, чтобы мой голос не выдал, насколько сильно нам нужна помощь, - Покажи, куда идти. Если, конечно, ты знаешь дорогу через горы...

- Знаю, - чуть помедлив, кивнула женщина, склоняясь посмотреть, в каком состоянии Паллад, - Ты ведь знаешь, кто твой... проводник?

Я холодно улыбнулась:

- Знаю. Он маг.

Старуха пристально на меня посмотрела и сказала довольно сдержанно, хотя нечто неприятное явно вертелось у нее на языке:

- Я не знаю, зачем тебе нужен колдун во Внутреннем Лаките, госпожа, но надеюсь, сама-то ты знаешь, что делаешь?

Я ничего не ответила, спокойно выдержав ее взыскательный взгляд.

Тогда она кивнула:

- Что ж, я проведу вас в Панкар.

Она назвалась Суддой. Горянка говорила на картавом южно-киттском наречии, довольно понятном для киттов, но слишком экзотичном для тех, кто разговаривал только на мардо, официальном языке Маэдрина. Для меня это не было проблемой - я знала все шесть наречий Большого Лакита, и изъяснялась на них также легко, как и на мардо. А вот Паллад...

Как только маг достаточно пришел в себя, чтобы открыть глаза и осмотреться, он медленно сел, не отводя взгляда от Судды. Ноги он медленно подтянул под себя так, чтобы сразу же вскочить, пальцы его между прочим приласкали увесистую речную гальку, отполированную водой. Лицо его стало жестким, неприязненным и настороженным. Как никогда раньше, он походил на опасного хищного зверя, загнанного в ловушку, но сдаваться даже и не думавшего.

58
{"b":"671780","o":1}