Сама бы я точно до этого не додумалась. Вот почему Хартвуд позволил руководителям сопровождать студентов.

— Нужно обратиться к подсказкам, — чтобы хоть чем-то помочь, стала рассуждать я. — Шарфы… эти книги, строчки из стихотворения…

— Хартвуд, вот же… — Северус не стал уточнять. — Мисс Харпер, выньте из той вазы фиалки, будьте так добры.

— Фиалки? — я наткнулась взглядом на засушенный букет и подала его Северусу, который стоял по ту сторону широкого стола. — Но тут еще и розы, и маргаритки…

— Фиалковое желе, вот что надо сварить, — победно произнес профессор и невозмутимо наполнил котел водой.

— Но почему именно фиалковое?

— Странно, что вы сами не догадались, мисс Всезнайка, — съерничал Северус. — Вы же так любите читать и уверяли меня, что ваши знания заходят далеко за школьную программу.

Я выдохнула и скрестила руки на груди.

— Может быть, скажете, сэр?

— Может быть… — Северус несколько минут ничего не произносил, лишь занимался варкой желе: отмерял на весах нужное количество ингредиентов, крошил в маленькой ступке фиалку пестиком, помешивал толченые кости в котле. Должно быть, он полагал, что я сама соображу, но этого не произошло, и я терпеливо ждала ответа от него, присев на единственный стул в комнате. Но время шло, а он молчал. И я, не надеясь услышать пояснений и будучи слишком гордой, чтобы повторить просьбу, раскрыла найденные книги. Прочитав абзац из книги «Сервировка стола», я вновь услышала голос профессора, который все-таки снизошел до объяснений: — Пару столетий назад полагали, что фиалковым желе можно лечить больное горло и бронхит, отсюда целый шкаф шарфов.

— Потом поняли, что оно не помогает? — поинтересовалась я, переводя взгляд с текста на профессора.

— Оно имеет лишь слабое антисептическое действие.

— Этот стих! — вдруг догадалась я. — Мы учили его в школе на литературе… Это Гёте «Фиалка». Почему я раньше не догадалась? В книгах тоже что-то должно быть!.. — я старательно листала «Сервировку стола», надеясь наткнуться на что-то фиалковое: — Ну вот же, фиалковое желе… Тут оно представлено, как летнее блюдо. А вы знали, что это был любимый десерт короля Людовика XVI после того, как его угостили им на заключении союза с Англией в резиденции…

— Мисс Харпер, вы мне мешаете, не люблю шум.

— Простите, — Северус и правда любил варить зелья в тишине, вспомнила я. Он любил полностью посвящать себя процессу. Внешние факторы мешали ему сосредоточиться. В фолианте «Последствия хронических заболеваний» я наткнулась на методы борьбы с кашлем и бронхитом: фиалковое желе. Ниже был приведен рецепт. Я взглянула на Северуса — мне не было смысла обращать его внимание на рецепт, его он прекрасно знал и без подсказок. Фолиант был издан и правда пару столетий назад. Я бережно закрыла его и взялась за «Как облагородить садовый участок». В этой книге не было фиалкового желе, зато много страниц было посвящено советам по выращиванию самых различных сортов фиалок.

— Готово, — спустя час произнес Северус.

— И что с ним делать? — я подскочила со стула, отложив книги.

Не успела я это спросить, как откуда-то сбоку раздался щелчок. Северус сообразил быстрее — в столе открылся потайной ящичек, и он, наклонившись, выудил оттуда что-то металлическое.

— Хартвуд издевается над нами!

Это была формочка в виде ключа. Мне стало весело, но грозный взгляд профессора в миг сделал мое лицо серьезным. Северус схватил черпак и налил в формочку фиалковый сироп, наложив на нее замораживающее заклинание.

— Готово. У нас есть ключ из желе, — с мрачной усмешкой произнес Снейп.

— Мы должны вставить его в замочную скважину? — я схватила формочку и потащила ее к противоположной двери. Быстро осмотрев ее, я подцепила пальцами желейный ключ и откусила от него стержень с выступами. — Вышло вкусно, — произнесла я.

— Грейнджер, вы спятили, вы съели наш ключ?! — Северус подскочил ко мне и навис черной тенью.

— Профессор, я просто хотела посмотреть на вашу реакцию, — призналась я, откровенно испугавшись. — Тут нет замочной скважины.

Северус толкнул дверь, и она поддалась.

— Мы потеряли из-за вас время, — мрачно произнес он и ступил в следующую комнату. Я последовала за ним, доедая остатки десерта.

Мы оказались в круглой белой комнате. В центре нее находился прозрачный стеклянный столб с отверстием наверху. По кругу были расставлены столы. Я подошла к столбу вплотную.

— Там внизу ключ! — громко воскликнула я. — Только как его достать?

— Догадайтесь, — сыронизировал профессор, сверля взглядом столы.

Мы подошли к одному из них. На нем располагалось пять пробирок, чуть подальше располагались отверстия под них, а снизу шли надписи.

— В делах любовных пригодится, а действует быстрее, чем летает птица, — прочла я. — Что это?

— Неудачный сравнительный оборот, — подытожил Северус.

— Это амортенция, — я ткнула пальцем в пробирку с жидкостью, переливающуюся перламутром.

Пока Северус переставлял пробирки, я произнесла:

— Вы тоже делали подобную задачку, помните? Только у вас она была сложнее. И стихотворная форма была что надо, — решила похвалить я его.

— Это творение мадам Пинс, я лишь придумал задачку.

— Вот как, — я почувствовала укол ревности благодаря моему разыгравшемуся воображению. — Следующее…

— Следующий — рябиновый отвар.

— Кажется, вы хорошо справляетесь и без меня, пойду посмотрю, что там с другими заданиями, — ответила я и отошла от Северуса.

На следующем столе из множества табличек с надписями нужно было выбрать несколько, чтобы положить их в выделенные ячейки. Мне хватило одного раза, чтобы прочитать их и понять, что требовалось — нужно было найти двенадцать табличек, описывающих применение драконьей крови.

— Ключ поднимается, — заметила я, как только закончила задание.

— Это испытание на скорость, задания легкие, — кивнул Северус, переходя уже к третьему столу. — Не теряйте время.

Задания были и впрямь легкими, и я быстро выполнила четыре из десяти — остальные достались Северусу. Кроме испытания с драконьей кровью, мне нужно было вспомнить, какие ингредиенты входят в состав Костероста, определить лишнее растение в ряду и верно применить ряд зелий, что помочь лабораторной мыши пройти маленький лабиринт.

Ключ плавал на поверхности в заполненной водой стеклянной колбе. Северус взял его и направился к двери, но та вновь оказалась без замочной скважины. Он чертыхнулся.

— Зачем нам эти ключи, если двери и так открыты? — негодующе произнес он.

— Отсутствие замочных скважин на случай, если команда не справится с заданием, — сумничала я, за что получила сердитый взгляд Северуса.

Следующая комната явилась для нас полной неожиданностью. Это даже была не комната, а маленький сад.

— Берите сумку, — сообразил профессор, указывая на две объёмные сумки, лежащие около двери.

Я схватила одну и тут же распахнула: внутри лежали медикаменты, зелья, лечебные мази и настойки, инструменты.

— Что в школе, что здесь, — вздохнул Северус. — Ну, кого лечить?

— Вон ключ! — произнесла я, указывая на потолок, где ключ лежал на одной из стеклянных чаш весов под самим потолком. Вторая чаша была внизу, чем-то нагруженная.

Мы с Северусом подошли к ней. На ней лежали обычные гирьки. Профессор попробовал взять одну, но у него ничего не вышло, они были будто приклеенные.

— Понятно, — зловеще произнес он.

— Ой, а вон и пациенты, — я заметила в траве возле себя хромого кролика. — Они что, покалечили животных ради этого испытания?!

— Наверняка они наколдованные, — сжалился над моим повышенным чувством гуманности профессор.

Кролик хоть и был хромой, но удирал от меня, словно здоровый. Северус, поколдовав над книззлом, присоединился ко мне, и мы вдвоем принялись ловить его.

Потеряв терпение, профессор наколдовал клетку вокруг юркого животного.

— Всё, теперь он ваш.

— Спасибо, — пробормотала я, укорив себя в том, что сама не догадалась это сделать. Теперь вылечить кролика оказалась проще. Я прощупала его лапку и, не обнаружив перелома, все равно решила наложить шину. Нос у кролика дергался с невиданной скоростью, а сердце билось, будто сейчас выпрыгнет. — Смотрите, профессор, тут какой-то котел, — прокричала я, подняв голову и разглядев на металлической подставке котел с бурлящим содержимым.