— Сюда, пожалуйста, — сказал молодой санитар, когда они проходили через гостиную, где пожилые люди рассредоточились направо и налево, некоторые с семьями, а некоторые в одиночку. Это было большое помещение с большими окнами от пола до потолка, выходящими в сад.
Расположившись рядом с одним из окон, Клара сидела в инвалидном кресле спиной к комнате. Вокруг нее стояло несколько стульев, маленький столик с пустой чашкой кофе и газетой, как будто она регулярно принимала гостей. Снег еще не выпал, но небо было серым, и смотреть было особенно не на что. Вероятно, это не имело значения, что происходило снаружи, потому что хрупкая женщина смотрела в пустоту с несчастным взглядом.
Подойдя к ней осторожно, чтобы не напугать, Донна и Харви сели по разные стороны от нее. — Привет, Мам. Это я, Донна. — Ее голос был мягким, умоляющим, чтобы привлечь ее внимание.
На мгновение взгляд Клары остановился на рыжеволосой девушке, стоявшей перед ней, но она снова сосредоточилась на окне, не зная, кто этот незнакомец.
Умоляющий взгляд, который Донна бросила на него, заставил желудок Харви сжаться. Видеть, как ее храбрый фронт дрогнул, было почти невозможно. — Здравствуйте, Миссис Полсен. Помните меня?
Посмотрев налево, откуда доносился этот низкий голос, Клара задержалась на мгновение и внимательно оглядела мужчину, стоявшего перед ней. — Ричард? Это ты, что ли? О боже, мой дорогой Ричард! Я так рада тебя видеть! — Она потянулась к его руке, которую Харви позволил ей взять, хотя он был ошеломлен ее реакцией и не знал, как ответить. Нервные глаза искали взгляд Донны, отчаянно ища инструкции, что делать.
— Мам, это же Харви. Помнишь Харви?
— Харви, конечно. — Она повторила имя, но не была уверена, что слышала его раньше. Поэтому она отпустила его, сбитая с толку происходящим.
— А кто такой Ричард? — Произнес Харви одними губами.
Донна пожала плечами.
Снова обратив внимание на свою мать, Донна начала рассказывать о том, что произошло после Дня благодарения, как появился Харви и как он теперь переезжает к ней. Время от времени Клара отвечала так, словно следила за рассказом, но между ними была зияющая пропасть, как будто она просто слушала из вежливости.
Харви следил за Донной, как ястреб. Он ненавидел себя за то, что недооценил ситуацию, ему было трудно поверить, что родители могут забыть ребенка. И все же, увидев Донну и Клару, сидящих здесь как два незнакомца, он понял, что ошибся. Каждый раз, когда она встречалась с ним взглядом, его сердце разрывалось еще сильнее, и он видел, что она борется со слезами.
Как только Донна закончила свой рассказ, Клара на минуту отвлеклась, чтобы осознать услышанное. Такие места, как Нью-Йорк и Санта-Моника, мало что значили для нее, равно как и названия. На каком-то уровне она знала, что слышала все это раньше, но обернуть голову вокруг истории любви с персонажами, которых она не знала, было для нее невозможным подвигом.
Клара посмотрела на женщину, нервно сидящую рядом с ней, и попросила разъяснений, надеясь, что это будет иметь больше смысла. — Еще раз, как тебя зовут?
Прикусив дрожащую губу, Донна моргнула сквозь образовавшиеся слезы, задыхаясь от слов, когда сказала: — Это Донна, мама. Я твоя дочь. — Она ничего так не хотела, как взять ее за руку, но на полпути передумала. Если ее мама действительно не узнала ее, то незнакомец, держащий ее за руку, был последним, в чем она нуждалась.
Опустив взгляд на свои ботинки, Харви не мог этого видеть. Он скучал по своей собственной маме, но по крайней мере она была тем же самым человеком до самого конца. Он не мог себе представить, через что проходит Донна, и это пугало его, зная, что он должен быть здесь для нее, несмотря ни на что.
Их визит вскоре закончился, и Донна больше не могла оставаться там ни минуты. Она оставила поцелуй на лбу матери и попыталась заставить ее посмотреть на нее, когда сказала: — Я люблю тебя. — Но эти слова затихли между женщинами, и Клара не могла ответить им взаимностью.
— До свидания, Миссис Полсен, — сказал Харви с грустной улыбкой на губах.
— Прощай… — Клара едва удержалась, чтобы не произнести имя, которое, как ей казалось, принадлежало ему, не в силах вспомнить имя, которое он носил.
По дороге домой сторож Клары сообщил Донне, что болезнь Альцгеймера прогрессирует быстро, и пройдет несколько месяцев, прежде чем ее мозг не только забудет людей в ее жизни, но и забудет заставить биться ее сердце.
Донна крепко сжала руку Харви на обратном пути к машине, заставляя себя сдержать слезы.
Когда сгустились сумерки, они устроились на ночь в отеле. Просторный люкс с отдельной спальней, ванной комнатой с гидромассажной ванной, кухней и гостиной зоной, что обеспечивает им роскошь и комфорт после эмоционального дня.
Донна не произнесла ни слова с тех пор, как они расстались с Кларой, и ее молчание расстроило Харви. Это слишком сильно напомнило ему об их ситуации сразу после того, как ее отец заболел. Тем не менее, это был новый уровень горя, с которым он был незнаком; оплакивание кого-то, пока они были еще живы. Он не знал, как с этим справиться, боялся оттолкнуть ее, если подойдет слишком близко, и боялся, что не сможет поддержать ее, если не подойдет достаточно близко.
Откинувшись на спинку дивана, Донна пыталась следить за тем, что говорил Харви, пока он распаковывал сумку с ноутбуком на обеденном столе перед ней. Слова не доходили до ее сознания, хотя она пыталась отвлечься, хоть как-то отвлечься от жгучей боли, разрывающей ее душу на части.
До сих пор она выигрывала битву со слезами, боясь, что как только она начнет плакать, по-настоящему плакать, их уже не остановить. Когда-либо. Но сражение измотало ее, и когда Харви встал перед ней, все, что она увидела, было безопасным убежищем в бушующем шторме, готовым предоставить убежище и защитить ее от разрушительного кораблекрушения.
— Что скажешь, если я приглашу тебя поужинать сегодня вечером? — Его тон был легок, он не был уверен, как она отреагирует, но ему нужно было вытащить ее из этого ужаса. Он заметил, как задрожала ее нижняя губа, сдерживая слова, которые, как он знал, она хотела сказать.
Донна просто смотрела на место ниже его челюсти, как будто она фокусировала свою цель. Когда слезы увлажнили ее ресницы, она шагнула вперед и зарылась лицом в его шею, обхватив его тело руками.
Сильные руки подхватили ее, когда она упала вперед, тяжело всхлипывая.
Харви впитывал ее крики так хорошо, как только мог, чувствуя, как ее маленькое тело прижимается к нему, доверяя ему держать ее. Он баюкал ее голову, шепча, что все в порядке, и гладил ее спину, пока она окончательно не успокоилась.
Покрасневшими глазами она подняла голову и встретилась с бдительным взглядом Харви, ища ответы на невысказанные вопросы, в то время как ее грудь расширялась от любви, которую она чувствовала к нему. Встав на цыпочки, она поцеловала его. Раз, другой, сжимая их губы, пока он не ответил. Вцепившись пальцами в его волосы, она притянула его к себе в отчаянной мольбе сосредоточиться на чем-нибудь, кроме того, что она чувствовала. — Займись со мной сексом, Харви.
— Ты уверена?
— Мне нужно, чтобы это прекратилось. Боль… — она надеялась, что ей не придется ничего объяснять. — Ну пожалуйста!
Как он мог ей отказать? И после эмоционального дня, который они провели вместе, он был готов к некоторым физическим нагрузкам.
Обхватив ее лицо обеими руками, он прижал ее губы к своим и медленно повел их к кровати, сбрасывая одежду по пути. К тому времени, когда ее спина коснулась матраса, Донна была только в нижнем белье, а он остался в своих боксерах. Наклонившись к ней, он страстно поцеловал ее, прежде чем начать спускаться по ее телу.
Если она нуждается в освобождении, он сделает так, чтобы она получила его самым лучшим способом, который он знал.
Целуя свой путь ниже, одну веснушку за другой, он расстегнул ее лифчик и уделил особое внимание ее мягкой груди, посасывая ее сосок, пока он не почувствовал, что он затвердел во рту, одновременно массируя другой между пальцами. Он не спешил, пытаясь продлить то развлечение, о котором она просила.
